– Вы про мужчину, похожего на иностранца? Он спросил, какова судьба Успенского собора. – Успенского собора? Интересно. И что же вы ему сказали? – Что в Ярославле такого собора нет и не было. – Ясно. Как он к этому отнесся? – Улыбнулся и ушел. А в чем дело? Почему вы спрашиваете об этом человеке?.. Кто вы? У меня не было времени ответить ни на один из этих вопросов – возле бывшего губернаторского особняка, где размещался художественный музей, чернобородый повернул к Волге. Я бросился следом за ним, так и не сказав девушке-экскурсоводу, что Успенский собор был гордостью и украшением Ярославля, пока его не снесли до основания, оставив от собора только сторожку, приспособленную под общественный туалет. Чернобородый шел вдоль ограды, окружавшей парк возле губернаторского особняка. Опять, второй раз за короткое время, я преследовал этого человека. Судьба, как нарочно, сталкивала меня с ним. К церкви Николы Надеина, расположенной в глубине улицы, он не свернул. Я вспомнил – иконостас в церкви был установлен в восемнадцатом веке и выполнили его, как предполагалось, по рисунку Федора Волкова – основателя первого русского театра. Может, чернобородый идет в художественный музей? Однако от музея, разместившегося в бывшем губернаторском особняке, он повернул в другую сторону, не задерживаясь, миновал церковь Рождества Христова. Куда же направляется чернобородый? К церкви Благовещения? Но, не доходя ее, он вдруг свернул во двор современного жилого здания на набережной Волги. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Поторопился я своевременно – чернобородый решительно скрылся в одном из подъездов. Меня он вроде бы не заметил. Я посмотрел на табличку с адресом дома. Откуда он мне знаком? И тут меня бросило в жар. Суетливо достал из кармана записную книжку, перелистал несколько страничек. Точно – это был дом, в котором жил Михаил Николаевич Окладин! Адрес он дал мне в Александрове, прежде чем уйти на поезд. Прочитав номера квартир над дверью в подъезд, я убедился – квартира Окладина находится здесь. Сразу отчетливо вспомнилось непонятное поведение историка в бывшей Александровой слободе, его неожиданное появление на железнодорожном вокзале Ростова Великого. И вот последний случай – визит к нему чернобородого. Что кроется за всем этим? Как мне поступить теперь? Надо было собраться с мыслями. Увидев в глубине двора скамейку, над которой свисали густые ветви акации, я решил тут дождаться чернобородого. Что буду делать, когда он выйдет из подъезда, еще не знал. Твердо надумал одно – если Окладин и чернобородый выйдут вместе, подойти к ним. А там – будь что будет. Но прошел час, другой, а чернобородый все не появлялся. Я не знал, как быть. Идти к Окладину? А что я ему скажу? Тут я вспомнил телефонную будку на углу дома. А если позвонить? Нашел в кармане нужную монету, последний раз взглянул на подъезд, в который вошел чернобородый. Номер телефона Окладина был записан вместе с адресом. Неожиданно я услышал в телефонной трубке девичий голос. Видимо, это была дочь Окладина. Я попросил его к телефону, не имея ни малейшего представления, что ему скажу. – А папы нет дома, – весело проговорила девушка. Я растерялся, потому, наверное, спросил не совсем тактично: – А где он? – Не знаю. К нему пожаловал какой-то мужчина, и они ушли вместе. – Этот мужчина с бородой? – решил я довести дело до конца. – Да, – удивленно протянула девушка. – А вы кто будете? Я повесил трубку. Уже второй раз за день меня спрашивают, кто я такой, но мне опять пришлось уклониться от ответа. Что же случилось? Вероятней всего, чернобородый заметил преследование, сказал об этом Окладину, и они покинули дом тайком от меня. Видимо, в доме есть выход прямо на набережную, которым они и воспользовались. Я прошел вдоль фасада дома, выходящего на набережную, и действительно обнаружил неприметную дверь, торкнулся в нее, но она была закрыта на замок. Значит, подумал я, у Окладина есть собственный ключ. Короче говоря, меня обвели вокруг пальца. Посоветоваться бы с Марком, но он наверняка еще не вернулся из Суздаля. Позвонить Пташникову? Но кто знает, как он посмотрит на то, что я взял на себя роль сыщика. Или дождаться Окладина и сделать вид, будто ничего не знаю, а самому попытаться выведать, что же его связывает с чернобородым? Нет, на эту игру у меня не хватило бы ни способностей, ни выдержки. В конце концов я решил позвонить Пташникову. Он обрадовался моему звонку и сразу поинтересовался, нет ли новых сведений о чернобородом. О встрече чернобородого с Окладиным я решил пока промолчать. Сказал, что проездом у меня в гостях был Марк, но о нашем странном попутчике речи не заходило. Краевед расстроился, сердито выговорил мне: – Что же вы не сообщили о приезде вашего приятеля? Мне надо было с ним побеседовать. – О чем? – Эти церковные истории не дают мне покоя. Кажется, ваш приятель не все рассказал нам тогда, в Александрове. Или с вами он был откровенней? – С чего вы взяли? – Так считает Окладин. – Вы с ним встречались? – Как-то разговаривали по телефону. Я ему рассказал, чем закончилось дело в Александрове… Пташников замолчал, оборвав себя на слове. И я подумал – не скрыл ли он от меня истинную причину, по которой хотел поговорить с Марком? Не связано ли это намерение краеведа каким-то образом с тем, что я узнал об Окладине? – Да-а, – задумчиво вымолвил Пташников. – А увидеться с Михаилом Николаевичем надо бы, обсудить кое-что. Жаль, его сейчас опять нет дома – по каким-то личным делам уехал в Ростов. Но ничего, встретимся, как только вернется. Я спросил краеведа, давно ли уехал Окладин. И Пташников, который узнал об отъезде историка от его дочери, назвал мне тот самый день, когда в городе появился чернобородый! Может, они уехали в Ростов вместе? Не находятся ли там, в Ростове, те Царские врата, которые с такой поразительной целеустремленностью разыскивает чернобородый? Бесполезно ломал я голову над загадками, которых в этой запутанной истории становилось все больше. Глава четвертая. Срочный вызов После разговора с Пташниковым я несколько раз пытался связаться с Марком, но ни рабочий, ни домашний телефоны не отвечали. Я решил не суетиться и не звонить ему хотя бы неделю. И вдруг рано утром Марк сам позвонил мне домой. И не откуда-нибудь, а из того самого города, куда «по личным делам» уехал Окладин – из Ростова Великого! Я спросил, как Марк оказался там. – Сейчас же приезжай сюда, буду ждать тебя в гостинице «Неро». Мне не понравилось, что Марк разговаривает со мной голосом постового милиционера. Видимо, он и сам понял, что избрал не лучший способ, чтобы заставить меня приехать, и резко сменил тон: – Все объясню при встрече. Короче, дело опять связано с событиями, происшедшими в Александрове. – Жди! – моментально решил я и, взглянув на часы, в полдень пообещал быть в Ростове. Предчувствие самых неожиданных событий целиком завладело мною, ни о чем другом после звонка Марка я уже не мог думать. Быстро собрался и через полтора часа в полупустом автобусе выехал из Ярославля на Московскую дорогу. Только тут спохватился, что не позвонил Пташникову, – он наверняка поехал бы со мной, узнав, куда из Александрова привели следы чернобородого. Впрочем, Марк пригласил меня одного, я не имел права самовольно принимать такие решения. Тем более, подумалось мне, после происшествия с Окладиным. Я намеревался сразу же, как только встречусь с Марком, рассказать ему о приезде чернобородого в Ярославль и о его посещении историка. Нет ли связи между появлением чернобородого в доме на набережной и тем, что должно было произойти в Ростове, куда меня так срочно вызвал Марк? Не встречусь ли я там с Окладиным? Вынув из кармана прихваченный с собою путеводитель по Ростову Великому, с гордым оленем – гербом города – на обложке, я углубился в изучение ростовских древностей, не без оснований предполагая, что эти знания сегодня могут мне пригодиться. Гостиница «Неро» – неказистое двухэтажное здание без малейших архитектурных украшений – стояла неподалеку от центра города, но как бы на отшибе, я не сразу нашел ее. Недавно в городе построили новый туристический комплекс «Ростов Великий». Сначала я не понял, почему Марк не устроился там, но потом рассудил, что, возможно, он умышленно поселился в этой маленькой, неприметной гостинице, чтобы не привлекать к себе внимания. Впрочем, все могло иметь более прозаическое объяснение: самое распространенное объявление в наших гостиницах – «Мест нет». Я ожидал найти Марка в четырехместном прокуренном номере без удобств, но ошибся – номер был одноместный и довольно уютный, с телефоном, телевизором и даже креслом, в которое Марк сразу же усадил меня, а сам устроился на низкой деревянной кровати. Как и в Александрове, он и тут был в штатском: светлые брюки, рубашка с открытым воротом, из кармана которой выглядывали темные очки. На улице с утра стояла нестерпимая жара, душно было и в гостиничном номере, даже открытое настежь окно не помогало. На тумбочке возле телефона я сразу, как вошел в номер, заметил две бутылки минеральной воды. Только после того, как целиком выпил одну из них, спросил Марка, зачем так срочно потребовался ему. – Нам стало известно, что сегодня вечером сюда приедет твой старый знакомый. – Чернобородый?