– Тогда откуда они берут свои сны? – спросил отец Марен, набивая себе рот пастой. – В этом-то и дело! – Лишта разломила чесночный хлеб пополам, рассыпав повсюду крошки. – Где они их берут? Для целого детского лагеря понадобится немало снов. И ни у кого нет оптовых заказов. – Значит, это наверняка самозванцы, – предположила Хэлли. – Возможно, – согласилась Лишта. – Но это очень похоже на авантюру. Дети наверняка сообщат родителям, что от этих снов толку никакого, и тогда перед воротами лагеря соберётся толпа разъярённых родителей, требующих вернуть деньги. – Похоже на мошенничество, – сказала Марен. – Возможно, они возьмут у людей деньги и исчезнут ещё до того, как родители рассердятся. – Может быть, – задумчиво произнесла Лишта. – А если нет? Что, если кто-то, кого мы не знаем, создаёт сны и снабжает ими этот лагерь? По затылку Марен лёгким пёрышком пробежала дрожь. Создатель снов и мошенник одновременно. Кто-то, кто обладает магией снов, но при этом неизвестен широкому сообществу создателей сновидений. Или же кто-то, кто был частью сообщества, но имел тайный проект. В любом случае при этой мысли ей стало муторно. Сны следует тщательно регулировать и контролировать, чтобы они не попадали в руки непорядочных, помешанных на власти проходимцев вроде Обскуры. А в лагере будет полно детей без родителей. – Это потенциально крайне опасно. Такое нельзя оставить без внимания, – заявила Лишта, как будто прочла мысли Марен. – Я поеду туда и проведу расследование. Марен уронила ломоть чесночного хлеба в салатницу. – Ты? Как? – Попробую устроиться на работу в их столовую, – сказала Лишта. Вся семья уставилась на Лишту, разинув рты. – Вы… собираетесь… готовить? – спросил отец Марен, а Хэлли прикрыла рот салфеткой, чтобы не засмеяться слишком громко. – Что в этом трудного? – Лишта снисходительно махнула вилкой. – Положить хот-доги и гамбургеры на гриль, разогреть кастрюлю с супом, раздать по тарелкам кашу. В последний раз, когда Марен ночевала в доме своей бабушки, Лишта подала на завтрак пригоревшую хрустящую яичницу. И подгоревшие тосты, намазанные сверху чем-то отдалённо напоминавшим крем для обуви. – Конечно, мне придётся действовать под прикрытием, – заявила Лишта. – Но у меня дома куча париков, и я с радостью сменю имидж. – Мы сможем туда поехать? – закинула удочку Марен. Теперь все посмотрели на неё, а не на Лишту. – Мы могли бы записаться в качестве отдыхающих и действовать под прикрытием, – продолжила Марен. – Так можно узнать намного больше. Лето в Рокпул-Бей было весёлым временем года, если вы туристы, но толпы везде и повсюду утомляли. Нет, конечно, летом классно было гулять по пирсу и осматривать достопримечательности, но сколько можно?! И они надоедали, теряли свою новизну. Из-за того, что родители пока не оплатили все больничные счета, они не могли позволить себе поездку и, вероятно, не смогут ещё в течение очень долгого времени. Хэлли тоже явно не горела желанием оставаться летом в городе и практически упала со стула. – Мы ведь можем поехать туда и помочь бабушке? Тогда мы могли бы стать шпионами сновидений! – Точно! – поддакнула Марен. – Эй, стойте, стойте! – перебил их папа. – Вы уверены, что это хорошая идея? – Где расположен этот лагерь? – спросила мама. – На озере Лентил, – ответила Лишта. – В долине Зелёный Дол. – Это недалеко, – сказала Марен. Долина Зелёный Дол находилась всего в двух часах езды от Рокпул-Бей. – Можно нам тоже поехать туда, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста? Бабушка всё время будет приглядывать за нами! – При условии, что она получит работу, – заметила мама. – А почему нет? – сказала Хэлли. – Ну пожалуйста! Неужели вам самим не интересно узнать, что там происходит? Родители переглянулись. – Новая смена начинается в субботу через неделю, так что у вас ещё есть немного времени, чтобы подумать, – сказала Лишта. – Я поискала в интернете. – Бабушка буквально лучилась гордостью. – Не хочу наступать вам на пятки в том, что касается воспитания детей, но стоимость путёвки не так уж и высока; всё лето в магазине торговля процветала, так что я могу заплатить за внучек. – Ну пожалуйста?! – завопили Марен и Хэлли. Мама вздохнула: – Мы подумаем. Под столом Хэлли легонько пнула Марен ногой, и они взволнованно улыбнулись. Пусть это не было однозначным «да», но это было твёрдым «может быть». 3 К девяти часам следующего дня Марен и Хэлли пропололи всю клумбу возле дома в не очень тонко закамуфлированной попытке убедить родителей отпустить их в лагерь. Хэлли даже ни разу не посмотрела в мобильник, а Марен, хотя и ненавидела садоводство, с удовольствием проводила время с сестрой. Сняв садовые перчатки, она растянулась на лужайке в тени вяза. Её колени были заляпаны влажной землёй, а ноги болели оттого, что она слишком долго ползала на четвереньках. – Как это уже стало так жарко? – Хэлли сделала глоток из бутылки с водой и передала её Марен. – Держу пари, озеро Лентил красивое и прохладное. – Представив, как она плавает в холодном чистом озере, Марен вздохнула. – Держу пари, у них тоже есть мороженое, – сказала Хэлли. – Когда мы в последний раз ездили куда-нибудь, помимо Рокпул-Бей или твоего реабилитационного центра? – спросила Марен. Хэлли сделала ещё один глоток и вытерла подбородок. – Не могу вспомнить. Может, в ту поездку с бабулей в кедровый лес? – Не знаю, считается ли она. Марен почесала ногу, думая о десятках комариных укусов, которые она собрала вместе с ингредиентами для снов. Лес – это не совсем то, куда хотелось бы поехать. Он больше похож на огромное скопище деревьев и жуков. Входная дверь дома открылась, и наружу вышла мама. – Ой, девочки, как здорово! Спасибо. – Всегда пожалуйста, – сказала Хэлли. – Так мы можем поехать? – спросила Марен. Мама засмеялась: – Вчера вечером мы с вашим папой долго разговаривали и решили, что да. Издав радостный возглас, Марен вскочила и пустилась в пляс. Танец этот был её личным сочетанием дискотечных танцевальных па и чечётки. Хэлли тоже вскочила, но, прежде чем она смогла составить компанию сестре, мама, как регулировщик, подняла руку. – Перед тем как вы начнёте прыгать и визжать от радости, нам нужно установить несколько правил, – сказала она. Дрыганье Марен сменилось плавным раскачиванием взад и вперёд. – Во-первых, – сказала мама, – вы всегда будете слушаться бабушку. Никаких возражений, никаких споров. Вы будете делать именно то, что она вам скажет. – Хорошо, – согласились Марен и Хэлли. – Во-вторых, – сказала мама, – вы будете раз в день звонить мне или папе. – Хорошо, – пообещала Марен, а Хэлли простонала. Мама бросила на неё суровый взгляд, и Хэлли вздохнула. – Ну ладно, – буркнула она. – И в‑третьих, – продолжила мама, – вы ни при каких обстоятельствах не станете принимать в этом лагере сны. – Ни за что и никогда, – снова пообещала Марен. – Ага, – сказала Хэлли. – Никто не знает, кто их создал и что в них намешано. – Верно. – Мама скрестила на груди руки. – Я очень надеюсь, что все эти дети будут в безопасности. Если заметите что-то подозрительное, сразу сообщите об этом бабушке и позвоните мне или папе. А лучше нам обоим. Если понадобится привлечь полицию и закрыть лагерь, мы это сделаем. – Надеюсь, этого не потребуется, – сказала Марен. – Вдруг это обыкновенное жульничество? – сказала Хэлли. – Может, они просто кладут в чайные пакетики лапки жуков и сладкое драже и называют это снами. Марен вздрогнула: