И вообще, почему феникс? Чтобы украсить интерьер приемной? Ну, так оборотницы и вампирши тоже очень хороши, их народы достаточно многочисленны, не нужно ехать на край империи. Правда, не уверена, что Идена интересовала именно наша раса, скорее уж нелюди в целом, а я вовремя попала под руку в таком положении, что отказаться не могла. Интересно, куда делся предыдущий секретарь? Надо бы послушать другие комнаты, но я сейчас и с кровати слезть не могу, не то что совершить экскурсию по особняку! Источник информации пришел ко мне сам. Постучал в дверь и, затопив спальню умопомрачительным запахом свежей сдобы, улыбнулся искренней располагающей улыбкой. А затем водрузил на прикроватный столик поднос, заставленный разными вкусностями, от одного вида которых у меня сразу проснулся зверский аппетит. Звали моего информатора Мелани. Полная румяная женщина лет сорока пяти в аккуратном строгом коричневом платье меньше всего походила на горничную. Ее выдала привычка командовать и совершенное отсутствие страха перед хозяевами, которое, однако, не превращалось в фамильярность или неуважение. Даже эхо слушать не пришлось. Поняв, что я ее раскусила, Мелани призналась: она экономка и извинилась, что не прислала горничную, потому что та неожиданно заболела. Если бы у меня остались силы, с удовольствием бы послушала эхо – кем все-таки меня считают? Любопытство экономки очевидно, даже горничную ко мне не пустила. Но пока не узнаю подробностей нашего с Иденом договора, ей придется жить в неведении. А вот мне не помешает прояснить пару моментов. Специально спрашивать не буду, но, как мне кажется, экономка сама расскажет много занимательных вещей, касающихся моего пребывания в особняке лэра Регана. Повздыхав над испорченным кровью платьем (я и не заметила, что испачкалась), Мелани помогла дойти до уборной, дверь в которую была за фальшпанелью, рядом находилась такая же, ведущая в ванную. Потом предложила на выбор: принять ванну и переодеться или перекусить. Внешний вид меня сейчас мало заботил, а вот есть хотелось сильно. Но у меня тряслись руки, и грибной суп-пюре, который женщина принесла в качестве первого блюда, окончательно прикончил зеленый атлас платья. Чувствуя себя маленьким ребенком, я ела с ложечки, щурилась от удовольствия и, слушая экономку, мотала на ус. Пока Мелани старалась выпытать у меня подробности нашего знакомства с лэром, я, в свою очередь, пыталась понять, как сложить вместе кусочки, которые удалось выудить из ее жизнерадостного щебета. Картинка получалась занятная. Я больше двух недель работаю на лэра, но мое личико до сегодняшнего дня никто не видел, потому что я решила поэкспериментировать с косметической магией. Неудачно. Следы процедуры я скрывала за закрытыми платьями, перчатками, густыми вуалями и шляпками необычного фасона, закрывающими волосы полностью. Поэтому слуги посчитали меня легкомысленной и неразумной. В любовницы меня определили после сообщения Регана, что в его особняке некоторое время поживет молодая гостья. А так как рядом с лэром других юных дев, кроме нового секретаря, не водилось, все сделали соответствующие выводы. И даже заподозрили, что никакой неудачной косметической магии я не использовала, а меня пыталась обезобразить любовница Идена, на данный момент бывшая, и я попросту залечивала следы покушения. Узнала я и свою новую фамилию и откровенно озадачилась. Трисс Онтане – дворянка из бедного и многочисленного рода. Лэров и трисс Онтане было больше, чем муравьев в муравейнике. В одной столице штук сорок точно. Естественно, глава рода не знал всех своих родственников в лицо и давно запутался в хитросплетениях веток родового дерева. Отличная маскировка – никто не подумает, что секретарь, больше двух недель пугающий нарядами окружающих, и месс-мышь из крохотного городка на окраине империи – одно и то же лицо. Но! Онтане были людьми! Мне откровенно повезло, что Мелани – человек, лишенный дара. Не верилось, что палач прокололся, поэтому я, между прочим, уточнила у экономки, кем являются слуги в особняке. Получила вполне закономерный ответ – людьми без магии, это одно из условий приема на работу. Мелани очень сожалела, что лэр его выдвинул, когда купил особняк у алхимика вместе с наемной прислугой. А сделал он это как раз перед памятным скандалом, после которого имперцы узнали, что есть такой дворянин и палач Иден Реган. Отсутствие магов и нелюдей в окружении Идена радовало, но и настораживало – что он скрывает? И вообще, фальшивая секретарша появилась до того, как я прибыла в столицу, когда палач еще не знал, что есть такая библиотекарша. Чем трисс Онтане его не устроила? Не думаю, что экстравагантный наряд и густая вуаль способны отпугнуть визитеров палача. И куда делась предыдущая помощница? Мелани не сказала или не была в курсе, а спрашивать я не стала – завтра узнаю у Идена. Голова пухла от вопросов, которые путались и противоречили друг другу. Одна версия была нелепее другой. Дойдя до того, что, возможно, трисс Онтане не была подставной, а вполне настоящей и тоже куда-то исчезла, я решила обдумать все завтра утром, на свежую голову. Допив чай, попросила Мелани помочь добраться до ванной. От предложения вымыть голову и потереть спинку отказалась. За двадцать лет я привыкла все делать сама и чувствовала себя намного спокойней, нежась в ванне без неусыпного надзора горничной. Испробовав часть купленных для меня пузырьков, я кое-как подсушила волосы полотенцем и, накинув приготовленную экономкой шелковую сорочку приятного жемчужного цвета, выползла из ванной. Отмахнувшись от Мелани, решившей, что я соизволю опробовать на себе чудодейственные кремы для тела и кожи лица и возжелаю придать волосам продуманную небрежность на случай неожиданного визита в мою спальню лэра, я упала на кровать и закрыла глаза. Безусловно, с удовольствием бы и опробовала, и придала, и даже сама сходила бы к Идену, чтобы немедля узнать, во что он меня втянул. Но я очень устала и безумно хотела спать. Обняв подушку руками, я провалилась в беспокойный сон, где впервые за последние годы раздавались голоса из моих кошмаров. Глава 2 Проснулась с испуганно колотящимся сердцем, вспотевшая, как храмовая мышь, и с мокрыми от слез щеками. Какое-то время лежала в темноте, повторяя, что все это сон – страшный, жуткий сон, где я снова беспомощный подросток, мир которого разрушили в угоду своим интересам. Постепенно я успокоилась, голоса воспоминаний отступили. На смену им пришла злость на Идена – почему он не сказал, что работать придется в столице? Можно подумать, я бы отказалась! Он мог предупредить, но не стал. Зачем? Я ведь и так от него в полной зависимости. Это раздражало больше, чем привычка палача командовать, не спрашивая мнения окружающих. Занятно, в тюрьме я не подумала, что меняю одно заключение на другое. Не держат в камере, не собираются казнить. Клетка красива, и в ней удобно. Но не дали возродиться в Ритиле, провезли через всю страну в ящике, словно удобрение для клумбы. Хотя, вполне возможно, я ошибаюсь, и с палачом у нас будет взаимовыгодное сотрудничество. В конце концов, удалось же скрыть свой истинный облик. Иден не в курсе моего отношения к зависимости от кого бы то ни было. Есть шанс намекнуть, что для наилучшего исполнения обязанностей нужна свобода действий и четкий список этих самых обязанностей. Часов в спальне не имелось, за окном в свете фонаря кружился снег, и, на первый взгляд, была глубокая ночь, но это не помешало привычно определить время: шесть утра. Работа в городской библиотеке была не самой интересной, однако спонсировавший ее лэр настаивал на том, чтобы сие заведение открывалось ровно в шесть тридцать утра и работало до семи вечера. За двадцать лет, что я провела за стойкой библиотеки, в такую рань в наш оплот знаний зашло от силы пять человек, да и то случайно – приезжие, прибывшие с первым дилижансом, искали гостиницу, находившуюся через два здания от библиотеки. Естественно, вставать в пять утра, чтобы к назначенному времени добраться до работы, я не собиралась. Поднималась в шесть утра или чуть раньше, быстро надевала на себя приготовленную с вечера одежду и пулей неслась через весь город. Благо внешность месс-мыши не требовала долгих приготовлений. Зато можно было подремать пару минут, если вдруг проснешься раньше шести. Конечно же, не выбираясь из теплой кровати, не зажигая свечей и не проверяя время. Итак, у меня есть час или полтора до того, как проснется прислуга, и почти три часа до визита в кабинет палача. Первые полчаса я собиралась потратить на обход дома и изучение эха. Понятно, что Иден переехал сюда всего полгода назад, да и вряд ли он говорил здесь о чем-то важном, а если и говорил, то была магическая защита, которая значительно искажает прошлое. Ее следы я обнаружила на Идене. Любопытно, обычно маги не считают эхо опасным. Во-первых, искажается все и всегда – порою смысл меняется до неузнаваемости. Во-вторых, действительно умелых магов эха не так много, для большинства это хобби, забава. И, в-третьих, даже мастеров своего дела никогда не берут в расчет, смотри пункт первый. Иначе маги эха давно бы работали на императора и сильных мира сего. А так кому оно надо – разгадывать ребусы из прошлого? Гораздо проще пригласить провидца, пусть предупреждает об опасности в будущем. Но были и те, кто пытался нас использовать. Правда, к моему счастью, если мага прошлого принудить, эхо тут же отреагирует и начнет путать уже преднамеренно. Забавно, иногда оно вело себя вполне здраво, будто эмоции, которые впитывало, давали ему толику разума. Жаль, что со мной все это выясняли опытным путем. Окажись я особенной, меня мучила бы только половина кошмаров, не самая страшная половина, надо заметить. Время вспять не повернуть, остается надеяться на будущее. Посетив уборную и быстро ополоснувшись под душем, я отыскала в гардеробной костюм для верховой езды, в котором удобно бегать по коридорам особняка. Вряд ли меня кто-то увидит ранним утром. Юбка от костюма пристегивалась поверх лосин, скрывая непристойный вид, я решила ее оставить в спальне. Расправив кружевное жабо на нежно-розовой блузе, накинула сверху длинный жакет темно-бордового цвета с изящной вышивкой по краю полочек. В комплекте с коричневыми замшевыми лосинами и мягкими сапожками на невысоком каблучке костюм смотрелся прелестно. Кто поверит, если скажу, что решила проехаться в столь легком для зимы наряде верхом, – и кокетливая шляпка отправилась к юбке. Пройдясь по волосам расческой, решила, что не желаю их укладывать в прическу. Пусть мою внешность оценят и позавидуют. После месс-мыши у меня наблюдалась явная нехватка мужского восхищения и внимания. Милые, но заурядные кавалеры из городка на окраине империи не в счет – почти все они хотели видеть меня серой и унылой, желательно на кухне с половником. Никто не пытался поднять мою самооценку. Чувств не было, с моей стороны точно. С их стороны – неизвестно. Не назовешь же любовью попытку скрасить вечерок, заполучить безропотную любовницу или жену, которая будет до конца дней лобзать землю под стопами мужа. Прически женщин были регламентированы только для похорон императора, для каждого сословия и расы своя. В остальные дни воображение красивой половины империи ограничивалось лишь умениями парикмахера и глубиной кошелька мужчины, который все это оплачивал. Готово! Мои распущенные волосы великолепны без лишних затрат и усилий! Я зажгла свечи и, сжимая пальцами изящную витую ножку небольшого канделябра, отправилась на разведку. Длинный коридор, богато обставленный в лучших традициях состоятельных лэров, ничем не отличался от коридоров других особняков. Толстые, гасящие шаги ковры на полу, портреты предков на стенах, два ряда резных дверей справа и слева, ведущих в комнаты. Лестница с одной стороны коридора и арочное окно с тяжелой бархатной портьерой – с другой. К слову, предков палача на стенах я так и не нашла. Там висели пасторальные пейзажи, пара акварелей, портреты нашего императора и правителей государств, вошедших в империю много столетий назад, но сохранивших суверенитет. Я узнала князя вампиров и князя оборотней. Эти двое были постоянно на виду, все-таки Элерт и Хемминг – самые большие государства в составе Аркелла. О должностях остальных узнала из надписей. Эхо меня тоже не порадовало: обрывки разговоров слуг, шум перетаскивания мебели, тихие песни горничной, занимающейся уборкой. В доме служила всего одна девушка, более не требовалось. Установленные по всему особняку бытовые заклинания превосходно справлялись и с пылью, и с грязью, и с непредвиденными сюрпризами вроде разлитого вина или кофейного пятна на ковре. Обязанности горничной сводились к замене белья в комнатах и надзору за одеждой лэра, но забирать и осматривать ее месс могла только по его просьбе. В основном поющая девушка следила за тем, чтобы всякие мелочи, наподобие статуэток или ваз, оставались на своих местах. Неудивительно, что экономке было скучно – подчиненных минимум, хлопот никаких. Что находится за каждой из многочисленных дверей, проверять не стала. Эхо подсказало, куда идти, чтобы узнать как можно больше об Идене Регане. В особняке было три этажа. Наверху находились хозяйские спальни и гостевые покои. Второй этаж отдан под библиотеку, кабинет лэра, музыкальный салон, несколько гостиных и пару бальных залов. На первом находились кухня, комнаты слуг и столовая. Ну, и подвал имелся – царство сырости, паутины и мышей при прежнем хозяине теперь, после установки магической защиты против всякой пакости, включало винный погреб и несколько кладовых. Было два пути: в спальню палача или в его кабинет. Первое отбросила сразу – сомневаюсь, что случайно разбуженный лэр будет в восторге от раннего визита. А вот кабинет просто манил, рисовал радужные перспективы. Остановилась я на широкой лестнице с перилами в форме дракона – первой безвкусной вещью, увиденной мной в этом доме. Растянули зверюгу в змейку и приплюснули сверху, чтобы не сбежала. Жуткий дракон покоился на изящных резных балясинах. Но не все так просто с этим зверем. Магия почти не чувствовалась, однако готова поспорить на перо из хвоста, это страж особняка. В случае угрозы жизни домочадцев он превратится во вполне живую зубастую ящерицу. Не в том ли причина, что палач нанимал исключительно людей без дара? От гостей страж скрывается, а слуги вполне могут понять, почему лэр не убрал деревянное чудовище длиной от верхнего до нижнего этажа. Спустившись на несколько ступенек, я заметила, что одна из дверей внизу приоткрыта и внутри горит свет. Это был кабинет Идена, и у палача находился визитер. Юная месс в шляпке, меховом манто и вуали, заложив руки за спину и меряя широкими шагами кабинет, что-то недовольно бормотала. Палач, которого я не видела, тихо отвечал ей язвительным тоном. Пристроившись на ступеньке, спряталась за балясинами и, прикрыв глаза, прислушалась к эху. Так как меня не было непосредственно на месте, где происходил разговор, искажение вышло знатное. Смысл беседы получился откровенно бредовый. Девица не хотела работать на палача, он не настаивал… и настаивал поочередно. Месс грозилась оставить ему одежду и уйти. Я сделала вывод, что пора мне отправляться на первый этаж, знакомиться с другими комнатами или возвращаться к себе – досыпать, раз такой бред мерещится. Может, гостья палача и собиралась оставить одежду, но точно не для того, чтобы уйти! Обнаженной далеко не уйдешь – патруль заберет. Ну, и холодно на морозе в одних панталонах и лифе. Впрочем, про лиф или корсет я ничего не слышала. То ли эхо съело, то ли мой сонный дар пропустил этот момент. Первый этаж встретил меня сонной тишиной. Пробежав по всем комнатам и выяснив, что ничего интересного не найду, попыталась заглянуть в подвал, но наткнулась на большой амбарный замок. Эхо недовольным голосом Мелани утверждало, что его водрузила сюда экономка, чтобы слуги не таскали продукты. Больше всего отголосков прошлого оказалось в большом холле. Но опять ничего любопытного. Кого-то встречали, кого-то провожали, кому-то отказывали во встрече с лэром Реганом. Гостья Идена, кстати, прибыла час назад, ее встретил палач лично. Сонным или рассерженным он не был – или ждал месс, или страдал бессонницей. Я осветила напольные часы в холле. Шесть тридцать утра. У меня есть еще полтора часа на сон. Потом мне пришлют горничную. Но, скорее всего, меня снова навестит экономка. На втором этаже дверь в кабинет Идена была закрыта. Присмотревшись, я увидела защищающее от прослушивания заклинание, его раньше не было. Любопытство удалось победить, только лишь напомнив себе про артефакт палача, с помощью которого он в прошлый раз вполне успешно засек мою попытку прочесть эхо. Уже в спальне, сложив костюм для верховой езды в гардеробную, я подумала, что повела себя глупо и недальновидно, слушая на лестнице эхо разговора месс и палача. Артефакт-то никуда не исчезал! Мне позволили подслушать, прекрасно зная, что на таком расстоянии ничего точно понять нельзя. Странно, что в его перстне есть защита от магов эха – мы же, в принципе, безобидны. Попробуй расшифруй, что прошлое рассказало, проглотив и исказив часть слов. Уснуть так и не вышло. Проворочавшись в кровати, я села и решила разложить все по полочкам. Итак, моим спасителем оказался лэр Иден Реган – личность неоднозначная и загадочная, дворянин и палач. О случившемся на приеме известно немного, но на следующее утро газеты пестрили заголовками, гласившими, будто некий лэр Реган был выдворен по приказу императора, так как «нарушил этикет». Что же нужно сделать, чтобы тебя выставили из дворца под столь надуманным предлогом, гадала вся империя? Имя Идена не сходило со страниц газет несколько месяцев. Говорили, что титул он унаследовал от матери. Вдова некогда жила у вампиров и вполне благополучно умерла от старости. Приличное состояние досталось Регану. Поэтому вдвойне непонятно, почему он, переехав в столицу, стал одним из пяти королевских палачей, отвечающих за исполнение приговоров в нашем стольном граде. Скрытный образ жизни Идена только подстегивал интерес газетчиков. Пойманных бедолаг Реган сдавал законникам. Так за ним закрепилась слава жестокого палача, любящего свою работу. Будучи магом эха, я знала, что газеты тоже чем-то похожи на отголоски прошлого, только в них больше искажения, а новые слова добавляются по желанию писак. Безусловно, Иден не был слабохарактерным, мягким тюфяком. Его сила и уверенность вызывали у меня симпатию, раздражала властность, но без нее он не был бы собой. Скрытность палача обусловлена профессией, выбор которой для меня загадка. Может, не было другого выхода? Или есть и другие палачи-дворяне, скрывающие этот факт? А еще меня жутко настораживало, что магу понадобился нелюдь. Почему он решил изменить своей привычке нанимать людей без способностей? Поняв, что за размышлениями провела почти час и скоро придет горничная, я притворилась спящей, в надежде послушать эхо и узнать что-нибудь интересное. Спустя пару минут в дверь вежливо постучали. Дождавшись моего сонного разрешения, экономка засуетилась вокруг кровати. Я просыпаться не спешила, вполслуха внимая болтовне женщины и разбираясь в обрывках эха. Мелани уже успела навестить хозяина, точнее, лэр вызвал ее сам, чем очень удивил. Обычно в столь ранний час Идена еще нет дома, он на работе – кажется, догадка с бессонницей подтвердилась. Экономку спросили, почему она выполняет обязанности моей горничной, затем оценили ее рвение помочь мне, как более опытной, и теперь, за небольшую прибавку к жалованью, она эти самые обязанности будет исполнять постоянно. Согласия у женщины и у меня никто, естественно, не спрашивал. Экономка в роли горничной меня вполне устраивала. Эхо ничего интересного на этот счет не подсказало, а вот говорливая женщина вполне могла поведать что-нибудь любопытное. От нее я узнала, что помощник Идена, слишком юный для такой должности, отбыл из особняка со страшно недовольным лицом. Без шуток. Она считала, что быть королевским палачом почетно, и занимать место его помощника тоже весьма престижно. В ответ на мое насмешливое фырканье женщина пояснила: лэр Реган не простой палач, он один из пяти палачей Тариса. А в столице кого попало на этот пост не поставят. За одеванием, причесыванием и завтраком время пролетело незаметно. К назначенному часу я спускалась вниз по лестнице в платье шоколадного цвета, держа в руках норковое манто. Иден предупредил Мелани, что после разговора мы поедем на работу. Строгое на первый взгляд платье было легким и игривым. Теплая мягкая шерсть приятно льнула к коже, широкая юбка, лишенная поддержки кринолина, обрисовывала при ходьбе ноги. Подол открывал короткие сапожки. Рукава три четверти подчеркивали руки, затянутые в светлую замшу, а воротник-стойка делал узкий вырез декольте еще глубже и загадочней. Волосы я убрала в замысловатую прическу, которую скромно украшали жемчужные головки шпилек. Мне нравилось быть собой настоящей, находить что-то особенное, отличное от других. Теперь то, что я не похожа на родителей, радовало, иначе первый выход на улицы столицы вполне мог стать последним. А что, если все же похожа на маму, отца или других родственников? Они умерли, но есть летописи родов, где портреты представителей вполне приличные, цветные. Настроение закономерно испортилось, мучили сомнения. Но стоило подумать о цвете, как губы сами растянулись в довольной улыбке. Меня же будут искать среди огненных! Я выбрала такой род, что можно любого записывать в родственники! Постучав в дверь кабинета, я дождалась короткого разрешения и вошла. Обстановка полностью соответствовала характеру хозяина. Темное дерево, массивная, но удобная мебель. Мне безумно хотелось послушать кабинет – здесь могло быть столько всего интересного! Иден пригласил меня сесть в глубокое мягкое кресло, приятно пахнущее новой кожей. Он занял свое место по ту сторону освещенного свечами стола, на котором лежали аккуратные стопки документов, стояла чернильница с пером, малахитовый стакан-подставка с десятком карандашей, массивное пресс-папье и чашка с недопитым кофе. В книге с инкрустированным камнями переплетом, открытой на середине, я увидела раскидистое дерево, портреты на нем принадлежали роду Этни. Я не зря выбрала этот род, когда назвалась, – настолько внешне разных фениксов нужно еще поискать. Иден, судя по всему, нашел сходство с некоторыми портретами и убедился в том, что я Этни. Он дождался, когда я осмотрюсь, демонстративно закрыл книгу и отложил ее в сторону. – Как спалось? В вопросе палача явно прозвучал намек на мои утренние посиделки на лестнице, но я решила этого не замечать.