Лэр Реган вернулся домой раньше, чем предполагалось, и, судя по шаркающим, неуверенным шагам и тихой ругани, он был пьян. Это было настолько ясно слышно, что я усомнилась – а не исказило ли эхо приход хозяина дома? В холле я провела несколько минут, разбираясь в невнятных звуках. Палач, путаясь в полах мехового плаща и задевая мечом мебель, добрался по стеночке к лестнице, немного посидел на ступеньках, ругая кого-то, и медленно двинулся наверх. Его шаги сопровождались едва слышным звуком падающих капель. Трясущимися пальцами я прикоснулась к длинному темно-бордовому ворсу ковра – ладонь покраснела. Поднесла к носу – густой запах, отдающий железом, развеял последние сомнения. Это точно не вино. Пьяный, да? Иден еле держался на ногах от потери крови! Наверх добежала за пару секунд, постучала, не дождавшись разрешения, попыталась распахнуть дверь, но задержало заклинание. – Иден! Иден! – Тишина внутри пугала, и мне было совершенно все равно, что я могу разбудить слуг. – Иден! Откройте немедленно! Я знаю, что вам нужна помощь! – Какого черта вы не спите? – сипло и сердито спросили с той стороны двери. – Не спится, когда рядом кто-то умирает! – Я забарабанила в дверь с новой силой. – Вы так хотите попасть в мою спальню, что придумали эту нелепицу? – Иден язвил, но голос звучал тихо. Казалось, ему приходится делать усилие, чтобы голос звучал ровно. Вот же упрямый! Думает, у меня склероз, и я не помню, как он свое ухо лечил? За минуту вернул ему прежний вид. А сейчас по стеночке шел, ковры пачкал, мебель мечом задевал. Понятно, что рана не пустяковая. – Да! Жажду упасть в ваши объятия. – Прямо сейчас? – Да, вы мне нужны. – Как мужчина? – Как работодатель! Изнутри раздался тихий смешок, переходящий в едва слышный стон, который эхо тут же усилило и донесло ко мне. Потом я услышала стук ножен с характерным звяканьем стали о пол и шорох с отголоском чего-то твердого, плотного (очевидно, кнут упал на пол). Звук туго свернутого кольца показался мне необычным, будто внутри переплетенной кожи было что-то еще. Металл? Что мне известно о кнутах палачей? Почти ничего – не часто у нас казнят поркой, слишком жестоко. Последний случай был лет пятьсот назад, поэтому я, как все имперцы, считала, что это скорее дань традициям. Меч и кинжал – необходимые палачам орудия труда, а кнут – аксессуар, украшение. Сомнительно, что декоративную вещь стали бы утяжелять металлом или вплетать выдвигающиеся стальные лезвия. А вот боевое оружие – да. Например, кнут и струну, так полюбившиеся наемникам, телохранителям и вампирам, изобрели нелюди. Под оболочкой у этих видов оружия также прячутся острые лезвия. Я с новой силой приступила к штурму двери, за которой воцарилась подозрительная тишина, изредка нарушаемая сиплыми вздохами. – Вы мне не всю зарплату выплатили! Аванс я уже потратила! – Должно же его хоть что-то пронять? Пусть только дверь откроет, а там уже ничто не спасет его от моей помощи. – И вообще, где мои документы? Вдруг меня патрульные остановят – что я им вместо метрик предъявлю? Совсем забыла: мои новые бумаги так и остались у Регана. Подумаю об этом потом, когда помогу одному упрямому лэру. Я отступила на шаг от двери, присмотрелась к защите комнаты. Если вложу в магический удар все силы, могу ее проломить. Правда, тогда мне тоже понадобится помощь лекаря. А по договору им является сам палач. Наложит на лоб примочку вместо полноценной помощи. Оставим это вариант на крайний случай и попытаемся заставить палача открыть дверь без вреда для его имущества и моего здоровья. – Отдайте мои документы немедленно! – Понадобились ваши метрики полчетвертого утра? Патрульный стоит внизу? – развеселился палач и закашлялся, а эхо прошлого моментально донесло шорох сбегающих по коже капель крови. – Да! – Ложь во имя спасения – уже не ложь, а оправданный тактический ход. – Куда смотрел Рикард? – недовольно проворчал палач, с трудом добираясь до двери, его ладонь едва слышно шуршала по стене. – Как куда? На девушек, конечно же! – Даже не соврала. И тут дверь наконец-то распахнулась. В озаренном свечами полумраке я увидела Регана. Прислонившись плечом к косяку, он стягивал окровавленную рубашку. Порванный на груди камзол и меховой плащ валялись на полу у двери, рядом с ними лежал меч и кнут. – В верхнем ящике секретера… – Иден махнул рукой куда-то вправо. Я согласно кивнула, сняла шубку, бросила ее на стул и, придвинувшись к палачу, подставила ему плечо. Обняла рукой за талию, стараясь случайно не дотронуться до края рваной раны, пересекающей грудь от правой ключицы до левого бока. – Вы пытаетесь меня соблазнить? – с тихим смешком спросил Иден, ковыляя к кровати. Несносный мужчина! Ему грудь разворотили какой-то ребристой гадостью, а он шутит. – Обязательно соблазню, – заверила я, помогая сесть на скамью в изножье кровати. – А еще совращу и надругаюсь. Как только вы перестанете напоминать живой труп. – Я запомню, – хмыкнул Иден. – Бинты и кровоостанавливающие в шкафу, вторая полка снизу. Дальше все происходило в напряженной тишине. Я обрабатывала рану, бинтовала, сожалея, что у меня нет медицинского образования. Тут срочно нужен лекарь, раны серьезные. Иден молча терпел, в уголках его губ таилась непонятная усмешка, карие глаза следили за моими неумелыми движениями. Чувство, что мне позволили помочь, раздражало и нервировало. Если моя помощь не нужна, раны затянутся сами. Но без магии за короткий срок они зарастают лишь у нелюдей. А Иден человек, и если это не так, я только что стала нежелательным свидетелем. Не просто стала, а практически вломилась в ряды этих самых свидетелей! Следы крови внизу и в коридоре уберут заклинания, которыми Реган снабдил особняк, а испачканную одежду легко сжечь. Он избавил горничных от обязанности мыть полы и чистить ковры, а себя – от надобности нанимать большой штат слуг. Я могу стать очередной, неожиданно уволившейся секретаршей. Я встревожилась еще сильнее, когда мой умирающий перестал умирать и заметно приободрился. Он больше не напоминал восставшего из могилы покойника, лишь карие глаза стали неприятно черными, а взгляд пристальным, изучающим, словно он мысленно прикидывал, в какой части сада меня закопать. Чтобы успокоиться и подтвердить все глупые домыслы, я попробовала послушать эхо мужчины. Оно было страшно искажено – недавно сработала защита перстня. После выброса энергии артефакту потребовалось время, чтобы начать заживление ран хозяина. Реган вполне мог обойтись и без моего участия. Стоило только подождать. Вот разгадка. Еще пара минут, и Иден, осторожно запустив палец под край повязки, попытался почесать шрам, окончательно подтвердив мои умозаключения. Перевязку закончила из вредности. Мог бы напомнить о перстне! Завязав конец бинта кокетливым бантиком, я насмешливо спросила: – Что в этот раз на вас упало? Мельничное колесо? Или столярный диск? – Глупое предположение, края раны несли небольшую частицу остаточной магии. Чем бы ни приложили Идена, это точно не было что-то обычное и случайное. – Вы провидица? Столярный диск. – Палач улыбнулся уголками губ, медленно поднялся и, слегка покачиваясь, направился к шкафу. Пока он выбирал себе чистую рубашку, я ошалело переводила взгляд с него на окровавленную одежду. Интуиция подсказывала: спрашивать, где Иден нашел столярный диск, заряженный магией, посреди ночи, да еще и в мэрии, бесполезно. Ну, не в окно же он к нему влетел? Хотя следы магии не исключали такой возможности. Эхо прошлого нашептывало: там, где ранили Регана, пользовались магией, возможно, дрались с ее помощью. А может, палач спокойно сидел в своем кабинете – и вдруг получил столярным диском? А что? Люстра – предупреждение, а вот и покушение. Какие необычные методы у врага Идена, однако. Любопытство требовало сесть в карету и съездить на работу, послушать эхо, пока его окончательно не исказило время. Победил здравый смысл и беспокойство за Идена, лицо которого все еще было бледным, как у истощенного вампира. В поисках бара я оглядела большую спальню. Он непременно должен тут быть! Сомневаюсь, что лэр каждый раз, желая выпить в одиночестве, отправляется в подвал, предварительно взяв ключи у экономки. Бар располагался рядом с уютным диваном и небольшим секретером. Скрывавшая его от посторонних взглядов картина в громоздкой раме была отодвинута, дверца приоткрыта. Очевидно, Реган планировал употребить немного спиртного, но я ворвалась и помешала. Он собирался что-то добавить в вино. Наверное, какой-то лечебный эликсир, который любили все – и люди, и нелюди, и нечисть. Травы и коренья существенно придают силы, а магии минимум. За бутылками нашлась небольшая, плотно закупоренная склянка темного стекла, оплетенная черненым серебром. Немного вина палачу сейчас не повредит, пока я схожу вниз и что-нибудь приготовлю поесть. Наполнив изящные бокалы бордовым миндальным напитком, я открыла эликсир и собиралась его понюхать, прежде чем добавлять в вино. – Не стоит, вам еще рано знать, чем увлекаются взрослые дяди. – Промелькнула небрежно застегнутая манжета, пузырек исчез из поля зрения. Иден глубоко втянул носом воздух и сделал несколько больших глотков. Раздавшийся провокационный вопрос обжег дыханием кожу за ухом, меня обдало терпким ароматом душистых трав: – Ваше предложение еще в силе? Столько было предвкушения и откровенного желания в голосе палача, что пришлось напомнить себе, что «взрослый дядя» едва стоит на ногах. – Не бойтесь, не усну… – Чувствительной кожи коснулись умелые губы, неторопливо прогулялись вниз к ключице и обратно. – Я намного выносливей, чем кажусь. – Поцелуй-укус на грани чувственности и боли, мягкое поглаживающее прикосновение языка, отзывающееся дрожью во всем теле и приятной истомой внизу живота. Я хочу этого мужчину! Здесь, сейчас… Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера. Сноски 1 Месс – вежливое обращение к женщине или девушке недворянского происхождения, простолюдинке. – Здесь и далее примеч. авт. 2 Ессир – вежливое обращение к мужчине или юноше недворянского происхождения, простолюдину.