– Не глупи. Да и потом, мне всё равно нужно спланировать всё заранее. Ты должна бы уже знать – разве ты ещё не отпрашивалась у мистера Райзингера? Я зажмуриваюсь перед тем, как ответить. – Вообще-то, возможно, в этом году мне придётся работать на День Благодарения. – Что? – она так пронзительно визжит, что я морщусь и убираю телефон подальше от уха. – Чушь собачья. Скажи ему, что ты не можешь. – Не уверена, что это возможно, мам. – Как это может быть не возможно? Это всегда возможно. Если ты действительно так важна для него, он как-нибудь простит тебе это. Я зла на Эдриана, я чертовски зла на мою маму, я зла на весь мир – но прямо сейчас моя мама затмевает всех. Последнее, чего я хочу, это оправдывать его силовые игры, но, чёрт возьми, ничего другого мне не остаётся. – Я хочу это сделать, мама. Это важно для компании. Это важно для меня. Меня не убьёт, если я пропущу один День Благодарения, – я делаю глубокий вдох. – И тебя это тоже не убьёт. Увидимся на Рождество. Её голос полон яда. – Этот разговор не окончен, Меган. И она не лжёт. Глава тринадцатая Я скучаю по тебе Вот и всё. Три маленьких слова на экране моего телефона. Я пялюсь на них, моё сердце стучит как сумасшедшее. Прошла неделя с тех пор, как мы вернулись из Остина, и я даже начала задаваться вопросом, а не было ли всё случившееся там каким-то безумным, навеянным лихорадкой сном. За первым сообщением приходит второе. Мы можем поговорить? Я вздыхаю и печатаю ответ до того, как у меня будет возможность передумать. О чём? Он отвечает быстро. Ты знаешь, о чём. Прости меня, я был идиотом. Но, пожалуйста, не мучай меня. И в тот же момент раздаётся дверной звонок. Серьёзно? Клянусь Богом, если это мой вечно пьяный сосед, который опять забыл ключи от своей двери… Я смотрю в глазок, и моё сердце падает куда-то в район желудка. Нет смысла игнорировать её – она просто продолжит звонить. Несмотря на то что на мне пижама, я распахиваю дверь. – Мама. Папа. Какой приятный сюрприз. И какой неожиданный, – я одариваю их фальшивой улыбкой. Моя мать прямо-таки дымится от злости, а отец таится на заднем плане, и у него снова тот самый пустой взгляд. Как и всегда, она взяла его измором. – Меган, – моя мать влетает внутрь и холодно целует меня в щёку. – Ты уже одета для сна? Ты вообще что ли не выбираешься в город по вечерам? – Мам, ну не каждый же вечер, – я топчусь в центре комнаты, пока она бродит по гостиной, проводя пальцем по полкам. – Ты вообще когда-нибудь пыль вытираешь? – спрашивает она, слегка морща нос. Я испускаю вздох, потому что это всё, что я могу сделать. – Дай угадаю, ты приехала поговорить о Дне Благодарения, да? Она осторожно присаживается на мой диван. – Да. Присядь, Меган. Это моя квартира. Но я делаю то, что она говорит. – Я подумала, что ты прислушаешься к голосу разума, если мы поговорим лицом к лицу, – говорит моя мама. – Да и потом, мы с твоим отцом уже давно не были в городе. Ждём не дождёмся побыть туристами хотя бы пару дней. Уверена, ты будешь занята на работе, но, если у тебя будет возможность вырваться ненадолго, надеюсь, ты присоединишься к нам. – Я очень занята в ближайшие дни, – говорю я ей, чувствуя, как телефон вибрирует в моей руке. Вот дерьмо. – Извини, мам. Мне нужно в туалет. Я в спешке пересекаю коридор, закрываю за собой дверь и смотрю на телефон. Я сейчас приеду. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Я торопливо печатаю ответ. Пожалуйста, не надо Я не могу объяснить, почему. Если попробую, этот разговор никогда не закончится. Он какое-то время не отвечает, и я вполне уверена, что успела пережить пару маленьких сердечных приступов, пока дожидалась его реакции. Слишком поздно. Раздаётся дверной звонок. У меня так сильно бьётся сердце, что мне больно, и я бросаюсь к входной двери и открываю её рывком с такой силой, что она ударяется о стену. Эдриан стоит, держа руки за спиной. На нём всё та же одежда, что была на нём в офисе, только теперь она находится в чуть большем беспорядке. Его галстук ослаблен, на нём нет пиджака, рукава его рубашки закатаны, и не будь здесь моих чёртовых родителей, я бы запрыгнула на него в тот же миг. Выражение моего лица заставляет его помедлить, и через несколько мгновений из коридора раздаётся голос моей матери. – Это ещё кто такой, Меган? Мгновение он выглядит словно олень в свете фар, но затем быстро приходит в себя и заходит внутрь. – Извините, – говорит он, когда мои родители приближаются, словно участвуют в охоте на львов, где мой босс выступает в качестве самого Аслана, не иначе (персонаж Клайва Льюиса из его цикла «Хроники Нарнии» – прим. переводчика). – Я не знал, что у Меган гости. Как поживаете? Эдриан Райзингер, босс Меган. Он протягивает руку, и мой отец неуверенно пожимает её. – Мы знаем, кто вы, – говорит моя мама тоном, от которого температура в комнате падает градусов до двенадцати. – Она с вами уже пять лет, и никогда раньше вы не требовали, чтобы Меган работала в День Благодарения. А теперь вдруг она понадобилась вам на работе в этот день? Это просто неслыханно. Эдриан продолжает держать за спиной одну руку, в которой у него маленькая белая коробочка. Есть у меня подозрение о том, чем это может быть, но чем бы это ни было, оно совершенно точно никак не связано с работой.