Глава восемнадцатая Спальня Эдриана великолепна. Хотя, если быть точнее, потолок его спальни великолепен. Об остальном мне сказать особо нечего. Очевидно, для этого мужчины «заняться любовью» означает главным образом двадцать минут выцеловывать свой путь вниз по моему телу, и, как бы приятно это ни было, я начинаю понемногу терять терпение. О, но это приятно. – Ты такая чертовски красивая, – выдыхает он, ведя губами вниз от моей груди к моему животу. – Я должен был сказать тебе это. В первую же секунду, как только увидел тебя, я должен был сказать тебе это. Я тихонько хихикаю, мурашки пробегают по всему моему телу, когда его дыхание щекочет нежную кожу между моими тазовыми косточками. – Это точно задало бы другой тон нашим отношениям. Он фыркает, его губы оказываются в миллиметрах от того, где я их хочу. – Даже не пытайся делать вид, будто не съездила бы мне за это по яйцам. – Не съездила бы, – настаиваю я, моя рука скользит к его волосам, мои ногти нежно царапают кожу его головы. – Чёрт, учитывая твои методы, я до сих пор убеждена, что ты мог бы заполучить меня голой на своём столе в первую же неделю, если бы захотел. Он садится, и я тяжело вздыхаю. – Погоди-ка, маленький суккуб, у нас с тобой сейчас серьёзный разговор, – он хмурится, когда я ёрзаю. – Ты и правда думаешь, что я не хотел этого? Я пожимаю плечами. – Я лишь говорю, что ты мог это получить. – Я тебе не верю, – ухмыляется он. – Но суть не в этом. Я не мог, Мэг. Не с тобой, – его лицо каким-то образом становится одновременно и серьёзнее, и мягче. – Даже если бы мне достаточно было просто щёлкнуть пальцами, чтобы ты распростёрлась на моём столе, я не хотел, чтобы всё было так. Не с тобой. Я должен был убедиться, что этого не случится. Я не хотел включать обаяние, думал, что ты заслуживаешь чего-то более настоящего, – он делает несерьёзное лицо. – Возможно, я немного перестарался. – Думаешь? – я покачиваю бёдрами. – Знаешь, мы можем поговорить об этом потом. Или завтра. Или в любое другое время, когда я не… Уголок его рта слегка приподнимается. – Продолжай. Я опять вздыхаю. – Да ладно тебе, Эдриан. Перестань меня дразнить. – Я и не пытался, – говорит он. – Это ты никак не можешь перестать говорить. – Ну так заставь меня замолчать. Он целует внутреннюю сторону моего бедра, и меня пронзает дрожь. – Вряд ли это заставит тебя замолчать, – бормочет он. – Если, конечно, я не найду способа в то же самое время положить что-то тебе в рот… Эдриан встаёт и жестом приказывает мне сделать то же самое. Затем ложится на спину на кровать и хлопает по матрасу рядом с собой. У меня кровь отливает от лица. – Нет, – говорю я, даже не задумываясь. У него брови взлетают вверх. – Ты же помнишь своё стоп-слово, сладкая? Я киваю. – Ты играешь со мной? Я качаю головой. – Тогда почему, – спрашивает он, пригвождая меня мрачным взглядом, – почему ты говоришь мне нет? Я чувствую, что краснею с ног до головы. – Я просто не могу этого сделать. Не так. Ты должен быть сверху. – Не так? – повторяет он. – Я пока не просил тебя ничего делать. Ты знаешь, что не стоит спешить с предположениями. Я обнимаю себя руками в защитном жесте. – Я точно знаю, что ты хочешь, чтобы я сделала, и говорю тебе, что не могу, – я тяжело сглатываю, ненавидя себя. – Пожалуйста, просто… не заставляй меня. Эдриан садится на кровати и, придвигаясь ко мне ближе, касается моего локтя. – У тебя был неудачный опыт? Я качаю головой. – Что тогда? Кусая губу, я смотрю на матрас. – Я просто не хочу. Я не…я не хочу, чтобы ты видел меня так. Надо отдать ему должное, он подавляет смешок. Но я всё равно вижу, что ему хочется рассмеяться. – Это вовсе не смешно, – настаиваю я. – Знаю, что не смешно, – он кладёт руку мне на предплечье, его прикосновение мягкое, ненастойчивое, он просто напоминает мне о своём присутствии. – Я не буду принуждать тебя, Мэг. Не могу. Но если ты всё же согласишься… обещаю, это, как минимум, пробьёт брешь в твоей неуверенности в себе. Медленно я поднимаю на него взгляд. У него блестят глаза, и он смачивает губы языком. И несмотря на то что я, по сути, только что вылила на него ушат холодной воды, он всё ещё очень и очень возбуждён. – Почему? – шепчу я, хотя уже знаю ответ. – Потому, – говорит он немного хрипло, – что я, чёрт возьми, хочу этого. Я хотел этого с нашей первой встречи. Но предполагал, что ты засомневаешься, поэтому никогда не поднимал эту тему, – он с трудом сглатывает, и я замечаю, как быстро бьётся жилка на его шее. – Подумай об этом, Мэг. Ты больше не будешь сомневаться в том, насколько сексуальна, когда моё лицо окажется между твоих ног, а мой член – между твоих губ. Ты почувствуешь это. Каждое подрагивание и каждую пульсацию моего члена, вызванные тем, насколько это чертовски прекрасно – пробовать тебя на вкус, поедать твою киску так, что ты будешь всем, что я буду ощущать. Ты никогда больше не будешь сомневаться в моём желании к тебе. К чёрту. Я чувствую себя пьяной, когда наклоняюсь поцеловать его, и он устраивает мне небольшой предпросмотр того, что меня ждёт, проникая языком мне в рот. Но вскоре отстраняется, взволнованный, желающий. Желающий меня. Желающий быть окружённым мной в самом интимном смысле, и да, это довольно соблазнительная мысль. Он забирается обратно на кровать, и я разворачиваюсь, располагаясь, как требуется, моё сердце болезненно сжимается, когда я встаю на колени по обе стороны от его плеч. Мне ненавистно то, что я не могу видеть его лица. – Так нормально? – шепчу я, смотря на его ноги, на его эрекцию, устремлённую в мою сторону. – Ниже, – бормочет он, его дыхание касается моей чувствительной кожи. Я опускаюсь ниже. Он хватает меня за бёдра, притягивая меня к своему рту. Я вздрагиваю всем телом, словно от соприкосновения с оголённым проводом, стон вылетает из моего горла. И у меня и правда поджимаются пальцы на ногах. – О, боже, – стону я, резко дёргаясь вперёд всем телом, почти позабыв о том, что от меня тоже кое-что ожидается. Я слышу, как он усмехается, чувствую, как он усмехается, и он ослабляет хватку, приподнимая мои бёдра настолько, чтобы иметь возможность говорить. – Неплохо, хмм? Он выглядит немного самодовольным, но я могу ему это простить. – Да, – выдыхаю я, сжимая в руках простынь. – Ещё. – Quid pro quo (лат. услуга за услугу – прим. переводчика), Кларис. – Найти более неподходящий момент для шутки в духе Ганнибала Лектора (персонаж романов Томаса Харриса. Судебный психиатр, серийный убийца и каннибал – прим. переводчика), вероятно, было бы слоо…ооохх, – он притягивает меня назад к своему рту, и все мысли вылетают у меня из головы. Но я помню, как сильно хочу заставить его испытать хотя бы крошечную долю того, что он заставляет испытывать меня. Я наклоняюсь вперёд, ласкаю его языком и медленно беру его в рот, его стон вибрацией отдаётся в моей киске. Чёрт, он прав. Я чувствую малейшую его реакцию на то, что делаю, и это поразительно. Он становится ещё твёрже и больше у меня во рту, его член пульсирует и подрагивает каждый раз, когда сокращаются мои внутренние мышцы. Он совершенно на другом уровне. Его рот пьёт меня, словно я оазис в пустыне. Медленное покачивание его бёдер начинает сопровождаться серией тихих, приглушённых звуков, когда я нахожу свой ритм. Я совершенно позабыла о своей стеснительности, и каждая ласка пронзает моё сердце словно электрический разряд. Я никогда ничего подобного не испытывала. Этот угол проникновения даёт ему доступ к каждому потаённому чувствительному местечку, о которых я и не подозревала. Внезапно я понимаю, что вот-вот кончу. Чёрт, о чёрт, да, да. О, мой бог, Эдриан… Это проносится у меня в голове, но из-за его члена, толкающегося мне в горло, всё, на что меня хватает, так это на серию примитивных стонов. Цепляясь за простыни, с дрожащими ногами, я кончаю и кончаю, и кончаю, дольше и сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Он снимает меня с себя, в то время как моё тело продолжает подрагивать, и на мгновение я задаюсь вопросом, а не придушила ли я его случайно. Но нет, это не так. Я приземляюсь на бедро и частично на живот, и, оглядываясь через плечо, вижу одержимого мужчину. Его лицо блестит от моих соков, его глаза горят. С тихим ворчанием он хватает меня за бёдра и приподнимает их.