– ТАК! Дементьева, это всё очень занятно, но я же просила тебя не разговаривать с Андреем по поводу… ну… – шофёр продолжал пялиться. – Мужчина? У вас проблемы?! Вы не знаете о существовании третьей или четвёртойскорости?! – Я… – Я в вас верю! Посмотрите на чистую дорогу и прибавьте газу! – Ты меня совсем не слушаешь! – возмущённо засопела Дементьева. – ЭТО ТЫ МЕНЯ ПОСЛУШАЙ!!! – злобно заорав в трубку, чуть не завалилась на бок, когда машина рванула с места, будто напуганная возможностями моего командного голоса. – Если ты, ещё раз, заговоришь с Андреем на тему моей вчерашней… подработки, не обижайся! – Да, ладно! Ладно! Только не ори. – Яна затихла. – Это всё? – Всё. – Тогда пока. Сбросив звонок, заметила, что машина стоит на месте. – Приехали. С вас пять сотен. Рассчитавшись с таксистом, выскочила на улицу. – Обдираловка… – проворчала себе под нос, мрачнея от предчувствий. «Что Звереву от меня надо?! Решил высказаться о том, что обо мне думает после вчерашнего?! Или речь пойдёт о повышении?» «Какое может быть повышение?» – проснулся разум, едко заметив. Понимая, что домысливать я могу хоть до самого утра, но так и не приближусь к истине, если не зайдупрямо сейчас в дорогой элитный ресторан, который Андрей арендовал для своих сотрудников, вошла в помещение, поёжившись от промозглого ветра. Оформление зала было выше всяких похвал! Разноцветные подсветки, потолок, непонятным образом устеленный колючими ветками главного новогоднего дерева, висячая омела, ёлочные игрушки, пышная ель, оформленная под фотозону, стоящие на столах вазы с сосновыми ветками – всё поражало совокупностью своей красоты. Казалось, я попала в американскую мелодраму и сейчас встречу судьбу всей моей жизни… Аромат хвойных деревьев витал в воздухе, поднимая настроение, опущенное Янкиным звонком. – Катюша! – Смирнова! – Иди к нам! Шагая в направлении столика, где сидел практически весь мой рекламный отдел, ловила на себе внимательные взгляды коллег. – Добрый вечер… – кивала головой всем сразу, – с наступающим. – Вот ты… Золушка! – засмеялась Маринка, когда я с облегчением плюхнулась на стул рядом с Носовой, наконец, оказываясь не под прицелом сотни глаз. – Что так опоздала? – В салон красоты ходила. – Ну… это того стоило, Катенька! – подмигнула Марья Петровна, пригубив бокал шипучего напитка. – Дааа, – протянула Александра, активно заболтав головой, как недавно девочки из салона. – Ты выглядишь необыкновенно красивой! – Спасибо. – А сейчас, – привлёк внимание всех мужчина, взявший микрофон, – пришла пора приступить к новогодней вечеринке! Свет погас, и миллионы гирлянд замигали разноцветными огнями. Толпа весло зашумела, но восторг быстро потонул в ритмичной музыке, приглашающей всех на танцпол. – А где Зверев? – нагнулась к Носовой, пытаясь перекричать музыку. – Наверху. Подняв голову, забыла, как дышать. Андрей реально стоял на площадке второго этажа, выстроенного по периметру зала в форме балконного выступа с длинными мягкими диванами и крепкой, украшенной мишурой загородки, больше похожей не на перила, а на тюремные решётки, если снять все эти украшения. Свой бар и представители руководства… второй этаж однозначно был ВИП-зоной. Посреди этой толпы, опершись на решётку со стаканом в руке, Зверев внимательно следил за мной, точно сокол за глупой пташкой. Кривая усмешка не заставила себя ждать – и вот уже на меня смотрит гадкий засранец, которого я, при всём своём желании, не смогу избегать даже в том случае, если уволюсь с работы и отрекусь от своих друзей. Влияние Зверевых в городе было запредельным. Элита, мать их! «Если только из Питера бежать… да много чести будет!» – Пойдём танцевать! Сотрудницы отдела рекламы поднялись с мест и оставили меня в одиночестве, продолжать пялиться на высокомерную физиономию начальства. Зверев оттолкнулся от перил и направился в сторону винтовой лестницы. Я струсила. Не знаю, почему, но чувство, что Андрей идёт по мою душу, было настолько стойким, что колени дрожали. Втиснувшись в толпу, танцевать не захотела, а банально перешла на противоположную сторону, где на диванчиках, в тени, судачили о своём, о женском, самые «взрослые» представители нашей компании. Затеряться среди них, конечно, у меня не получилось. – Привет, красавица. Рядом со мной примостился один из айтишников, имя которого я не могла вспомнить, как ни старалась. – Привет. – Коктейль? Создавалось впечатление, что мужчина целенаправленно следовал за мной, захватив напитки. – Спасибо, – вежливо улыбнувшись, подняла глаза и нервно хлебнула из бокала. «Звереву хоть бы хны! Спускается с лестницы, ещё и баб каких-то по дороге целует! Не дай Бог, Димка в этого бабника пойдёт!!!» – невесёлые мысли хоть как-то отвлекли. – Ты такая красивая сегодня, Екатерина, что слов не подобрать! «Ой, как неловко! Он меня знает, а я его – нет!» – Спасибо, – снова выдавила из себя улыбку, боковым зрением считая шаги Андрея Дмитриевича. Сердце стучало так быстро, что, казалось, выскочит из груди. – Смирнова… По коже побежали мурашки. «Что с ним не так?! Почему он вообще подошёл ко мне после вчерашнего?! Он же всегда презирал нашу с Яной работу! И это при всём при том, что интим категорично пресекался танцовщицами студии «DIVA»… и Андрей это знал! Что говорить, когда я вчера доказала обратное?! Или… или его приход касается только работы?» – неверяще подняла глаза на бывшего стритрейсера, брови вопросительно изогнулись. Протянутая рука начальника предполагала приглашение на танец. – «… или нет?» – Добрый вечер. – Надо поговорить. «А руку зачем протянул?!» Пауза затянулась. Чувство неловкости росло. – Ещё увидимся, – улыбнулась айтишнику, сразу теряя улыбку, как только пальчикамидотронулась до широкой ладони Зверева. Держаться за руку с начальником, огибая танцующих, было так же стрёмно, как если бы я не проявила вежливость и просто проигнорировала его властный жест. – Куда мы идём? – Что? – прокричал Зверев, делая вид, что не расслышал моего вопроса. «А, может, и правда, не расслышал? Зачем сразу думать о человеке плохо?!» – пожурила сама себя, пытаясь не брать во внимание тот факт, что усмешка на лице начальника стала слишком коварной. Банально струсив, покачала отрицательно головой, мол, ничего важного, и глаза Зверева, клянусь, натурально блеснули довольством в свете неоновых лучей. «Он знает, что я его боюсь, и ему нравится мой страх!» Потянув снова за руку, начальник продолжил путь, увлекая меня к неприметной двери.