- Ебнулась? - Поцелуй меня... - хватаю густые, русые волосы и прижимаюсь губами. Они твердые, гладкие, словно вылепленные из камня. Глупо, он меня сейчас точно оттолкнет, но я все равно жмусь, языком касаюсь, провожу по потеплевшей плоти. В глаза холодные смотрю. Умоляя, выпрашивая. Только что? Поцелуй? Потому что Миша сейчас подойдет или потому что только сейчас я настолько смелая и злая, чтобы коснуться вечно искривлённых в усмешке губ. Коснуться каменного тела, широких плеч, сесть на колени. — Лиз, тебе нельзя пить, ты что устроила! На мое плечо ложится рука, но она тут же пропадает, а я слышу довольно громкий удар чего — то об пол. Но как я не пытаюсь прислушаться или понять, что произошло не могу, потому что прямо сейчас Матвей начинает отвечать. Нет, не так, он берет инициативу в свои руки. Сжимает пальцами мой затылок, с силой толкая язык мне в рот, принимаясь играться, вылизывать изнутри, почти насиловать. А я так захвачена этим, что пошевелиться не могу. Да и не хочу. Сейчас, здесь, в этих жестоких руках я чувствую себя нужной, желанной, единственной. Между ног горит, а по лону елозит, что – то ощутимо твёрдое и крупное. — Лиза! – голос Миши врывается в мою дрему, а губы Матвея внезапно оказываются далеко. Я вдруг падаю, а мужики начинаю кататься по полу, нанося друг другу удары. Начинается суматоха, меня снова толкают, но я вижу, что Матвей уже повалил на пол Мишу и начинает лупасить. Мишу, мой единственный шанс вылечить сестру. Я лечу Матвею на спину, он тут же меня отталкивает. Я с криком ударяюсь об пол. Он резко смотрит на меня, отвлекается. И тут же пропускает удар прямо в нос. Валится на пол, а Миша рвется ко мне. Убирает с лица волосы. — ты как, Лиз? — Что? — Как ты говорю, милая. Слушай, прости, я думал, я тебе безразличен, а ты вон как мне мстить решила, со своим дядей целовалась. Прости, это я дебил. Я плохо соображаю, только понимаю, что Миша все принял на свой счет. И мой танец. И даже мой поцелуй после которого горят губы, язык, щеки, от которого между ног упорно тянет. — Пошли Лиз. Мишаня походу не понимает, что такое за девушкой ухаживать, — он протягивает мне руку, а я на автомате вкладываю, словно должна это сделать, но Миша меня к себе прижимает. — Если что, я не ее дядя. Лиза, идешь? — Моя невеста останется со мной. Да, Лиз? — Невеста? – кажется мы с Матвеем произнесли это в унисон. — Невеста. Конечно невеста, — он пытается меня в губы поцеловать, но я отворачиваюсь, потому что там еще следы поцелуев Матвея. Одного единственного неповторимого поцелуя. – Поехали, отвезу тебя… — Мне кажется плохо… — и даже не соврала, реально тошнит. — Ну что ты встал, в туалет ее тащи. Если блеванет здесь, спасибо тебе не скажет. Меня поднимают, почти несут в туалет. — Лиз, как ты? Наклоняюсь над раковиной, пытаюсь дышать. Как же плохо то… — Ну что ты встал, минералки принеси. — Прямо сейчас? — Нет, блять, можешь завтра. Миша послушно убегает из туалета, а я смотрю в злые глаза Матвея и наконец освобождаю желудок. Матвей собирает мои волосы, держит, пока меня рвет. Господи, какой стыд. Зачем я выпила этот коктейль. — Да уж, малыш, тебе нельзя пить. — Угу… — Поздравляю… — С чем? — С победой. Теперь ты невеста, как и мечтала. — Угу, — почему — то сейчас вообще не радостно. Может завтра будет. Споласкиваю рот и вдруг ахаю, когда Матвей оттягиваю колготки и лезет мне прямо в трусы… — Что ты творишь… — Ну вот, стоило в трусы тебе залезть, чтобы ты перестала мне выкать. — Отпусти, хватит — Тихо ты, — он толкает меня вперед, укладывает животом на раковину, так что приходиться вцепиться руками, чтобы не провалиться. – Он сейчас придет. Матвей уже между ягодиц, трогает до ужаса мокрые складки, собирает словно нектар, смазку. Жмет мне на поясницу почти до боли и вытаскивает мокрые пальцы. Берет их в рот. Я ахаю. От неприличия ситуации горят щеки, а глаза так и прилипли к тому, как смачно он вылизывает собственные пальцы. Рот слюной наполняется. Словно я хочу так же… — Зачем? – только и выдыхаю, когда он отпускает меня и поправляет юбку. – Зачем?! — Хотел попробовать твой вкус первый, пока ты не дала этому недомерку. Он уходит, а меня вместе с ним, словно покинули силы. Опадаю на пол, ровно в ту секунду, когда зашел Миша с бутылкой минералки. — Лиза! Еле пробился. Такая толпень. Давай, иди сюда. Помогу. Хочешь ко мне поедем? И я не шутил насчет невесты. — Повторишь это завтра, тогда поверю… А сейчас домой. Очень спать хочется. — Я отнесу, — он поднимает меня на руки, чуть напрягается, но все-таки несет. До машины. До дома. До кровати под причитания матери. Но я уже не реагирую, все прокручиваю поцелуй. Жадный. Голодный. Злой. Первый. Первый поцелуй. И последний поцелуй с Дымовым Матвеем Дмитриевичем. Глава 10. — Куда прешь! — толкаю охеревшего быка, который толкнул меня в толпе, пока я взглядом провожал Мишу и его ношу. Сука, как хочется что - нибудь сломать. Адреналин бьет по вискам, в грудь, словно взбешенный огромный дальнобойщик в берцах. — Эй, Мот, ты чего! – узнаю сквозь красную пелену Наиля. Блядь, чуть не вмазал. – Нихуя тебя кроет. Пойдем сядем. — Ага, — все, на что меня хватает. — Ты обкурился? Вот хороший вопрос. В какой момент я обкурился? Когда предложил Лизе приревновать Мишу, а может когда посадил к себе на колени официантку. А может когда ответил на неумелый поцелуй. Неумелый. Но блядь, он меня вставил так, что я чуть прилюдно ее не трахнул. Член стоял так, словно я в первый раз сиськи увидел. — Мот! – машет перед моим лицом Наиль, а я моргаю. — Не курил я. Да и трезвый давно. А ты чего еще тут? — Домой собирался, тебя увидел. Ты разве не к телке поехал? — Поехал, — блядь, я ведь даже не потрахался сегодня. Но вижу официантку, которая была коварно скинута с колен. Смотрю в ее сторону. Как улыбается, как облизывает тонкие губы. У Лизки пухлые. Наверняка будут отлично смотреться на моем члене. Да чего уж, она просто создана для моего члена. Можно прямо сейчас поехать к ней, затащить к себе и взять ее так, что она тут же забудет о боли порванной целки. Может быть даже вылизать ее до дна… Подношу пальцы к носу. Блядь, как же пахнет то… А на вкус как манго. Сладко, терпко, ни с чем не сравнить. Прямо сейчас поехать, послать этого Мишу и сделать ее своей. Нет уж.