Там Литвинов божий одуванчик с пузом вместо живота и нынешняя жена у него не выглядит задроченной. Если мужик бьет одну жену, то будет всех бить… Но… В голове всплывают жирные и подчеркнутые, но… Каждую избитую женщину Лера принимает близко к сердцу, готова чуть ли не здоровьем рисковать. Словно сама подверглась подобному отношению…. Перед глазами встает сцена, когда я вернулся в роковую ночь к дому Литвиновых и машины Леры не увидел. Сердце частит, в горле ком. Открыл Николай с его Ульяной в сорочке довольно откровенной. Он сказал, что она его жена. И никакой Леры он не знает. Почему он так сказал? Почему, если они были женаты… Где была Лера? Где?! Меня начинает трясти от осознания. Она вернулась мягко говоря не очень прилично одетая, вся в моей сперме. На мои предложения умыться лишь смеялась, что мужу все равно будет, ведь он уже нашел себе другую. Получается бил? Бил падла за измену, хотя сам успел с ее сестрой потрахаться? — Ебанный ублюдок! – ору, ударив по рулю, раз, другой. А Лера хороша! Почему меня не нашла! Не сказала ничего! Знала же и фамилию, и звание! Я бы что, в стороне остался? Да я бы яйца ему оторвал! Не замечаю, как приезжаю на стоянку за городом. Обычно тут хранятся служебные тачки. И если честно очень странно как их могли угнать. Приезжаю к воротам. Никого. Только охранник выходит из вагончика протирая глаза. Понять ничего не могу. Где наряды, где свидетели. Тишина оглушает, а охранника словно и не было, он уже скрылся за дверью вагончика и закрывает дверь. — Эй! — стучу ему в дверь, но тот не открывает. Паника поднимается из самых глубин, а стоит мне только обернуться, как страхи себя оправдывают. Отовсюду выползают ребята в форме, ко мне бегут парни из спецназа, укладывают носом в асфальт, что – то бурчат про обвинения, а даже не сопротивляюсь, просто молчу, пытаюсь понять, как это вообще блять, возможно. Машины угнали и в этом угоне обвиняют меня. Сюр какой – то. Звонил же начальник, сказал живо ехать сюда… Я тут и меня ожидала засада. А начальник у нас дядя Инги. Я прикрываю глаза складывая два и два. Пока меня везут в кутузку понимаю, что есть еще одна недостающая деталь, скорее всего кому – то мое временное, а иначе быть не может, исчезновение было кому – то очень на руку. А кому это на руку. Литвинову если только? Но почему сейчас? Неужели он не знал, что у него есть сын? Мы подъезжаем к кутузке и на выходе я прошу. — Парни, телефон верните, мне бы позвонить. — Не выйдет Костин, сначала ты ответишь на вопрос куда дел тачки, а потом может и позвонить дадим. Я вздыхаю. Эти Олехин и Глухов никогда меня не любили, потому что капитанами мы ходили вместе, а потом мне дали майора. Многих тогда порвало. Но ведь никто никогда не задумывался за что. — Один звонок. Можно даже не со своего телефона. — Много хочешь мало получишь, — ржут мужики, а я тоже подхватываю. Ржу как конь, все громче и громче. Они уже переглядываться начинают. — Ты чего ржешь, мудила? — Да я просто думаю, какие вы оба тупые. До меня лет десять в капитанах ходили и после меня столько же в этом звании проходите. — С хуя ли? — Потому что если бы у вас был мозг, то вы бы подумали каким образом парень младше вас получил майора. А значит, что? – поднимаю взгляд наверх и они сглатывают. – А это значит, что скоро вы вместе с вашим начальником просто пойдете регулировать улицы. Если конечно вы мне не вернете мой телефоне и не будете со мной максимально вежливы… — Эм… — Они уже не такие борзые. – У нас приказ закрыть тебя, но в принципе про телефон речи не было. — Вот и отлично. Закрывайте на здоровье, — улыбаюсь в тридцать два. Они ведут меня в камеру, больше и рта не открывают. Закрывают меня во временной камере и возвращают телефон. Я тут же сажусь на лежак, включаю гаджет, радуясь, что он хоть зараженный. Сначала хочу звонить генералу, который и помог мне, когда – то, но натыкаюсь на входящее сообщение от Леры. Час назад. Странная хуйня. «Леша, Андрей твой сын. Приехал Литвинов его забрать» Сначала кажется померещилось. Потом я просто перечитываю еще. Еще. Еще. Эта строчка просто врезается в мозг, подсвеченная белым цветом фар, в свете которых мы в ту ночь трахались. Я кончал в Леру это факт. А недавно она кричала мне что – то о презервативах, которыми я тогда не пользовался. До сих пор не помню почему. — Нет, — поднимаюсь и начинаю просто бродит по камере как волк по клетке. – Нет. Хуйня, быть не может. Она бы сказала. Ну уж о таком, бабы должны сразу говорить. Ну ладно Вика обиженна на измену была, но потом то не скрывала! Лера, сука!