Глава 44. Я моментально забыл, о чем мы спорили. Почти не соображал, пока мы ехали в больницу. Гладил живот, успокаивал. Наверное, больше сам себя. — Больно? — Просто едь, — часто дышит Оксана, вся извиваясь и постанывая. Я тороплюсь, как могу, в голове каша из образов и страхом. А готов ли я быть отцом? Мужем? Готов ли вообще заводить семью? А вдруг что-то случится? А вдруг роды будут тяжелыми? А вдруг Оксана умрет, и я останусь отцом одиночкой? Стряхиваю с головы все посторонние мысли. Поздно бояться, теперь только решать проблемы по мере их поступления и радоваться их отсутствию. К клинике мы приезжаем за рекордное время. К нам тут же подкатывают каталку, возле которой стоят врачи. Они помогают Оксане перебраться на нее. Пока ее увозят, паркую машину, потом бегу внутрь. Рвусь вперед, но меня тормозят. — Вам придется тут побыть. — С хера ли. Там моя жена рожает. — Все правильно. В родильное отделение никого не пускают. — Я муж, — тыкаю пальцем, на что девушка качает головой. — Вы не стали соглашаться на партнерские роды, сами сказали, что вам это не нужно. — Не нужно? Когда я такое говорил? — Есть договор… — Просто выдайте мне халат, шапочку, бахилы и впустите туда, а потом мы разберемся с договорами. Девушка усмехается, но выдает мне все, что положено. Я тороплюсь в палату, где Оксана, стиснув зубы, держится за поручни на своей кровати. Замечает меня и головой качает. — Уйди, мы все решили. — Я не смогу сидеть там и ждать пока ты тут родишь, — беру стул и рядом падаю. Она хватает меня за руку, пока я вытираю с лица пот. – Хочешь шутку расскажу. — Господи, Тимур, не надо… Все-таки рассказываю, Оксана даже смеется сквозь гримасу боли, но в какой-то момент начинает просто кричать… Тут же набегает персонал. Женщина-врач, акушерки. Каждая тут, чтобы помочь Оксане разродиться. А я лишь за тем, чтобы держать за руку. Так себе занятие, но зато я смотрю на то, как появляется на свет мой сын. Богатырь. И вот уже страхи и нелепые мысли растворяются в глубинной радости и гордости. За сына. За Оксану. За себя. * * * Приняв поздравления от родных, мы лежим рядом в палате Оксаны и смотрим на малыша. Он забавно смокчет губами, только что наевшись до отвала. Не думал, что буду завидовать ребенку. — Мы так и не придумали имя. — А что тут думать? Илья. — Почему? — Да ты посмотри на его руки, они ж богатырские. В папку. Оксана смеется, хотя ей еще больно это делать. — Значит, Илья. — Точно? Тебе нравится? — Конечно. Спасибо, что не Добрыня… Оксана засыпает, а я иду отлить, а там зависаю в месседжере, где меня поздравляют все, кто можно. Я не особо стесняюсь своей семейной жизни и спокойно публикую самые яркие моменты. Сегодня никаких подробностей, лишь фотка роддома и голубой шарик. Но все ведь были в курсе, и поздравления сыпятся и сыпятся, даже от бывшей прилетает одно. Усмехнувшись блокирую ее, мою руки и выхожу из туалета. Сначала не понимаю, чего не хватает. Вроде Оксана тут… А где Илья. — Оксана, где Илья? Оксана продирает глаза, тут же вскакивает. — Может, медсестра заходила? Тут же выбегаю в коридор, осматриваю быстро. Паника не поможет, только усугубит. Медсестра забрать не могла, тут охрана, и пропустить могли только родственников или того, кто родственницей назвался. Медленным взглядом скольжу по коридору, замечаю маленькую женщину в белом халате, чуть скрючившуюся у двери. Интуиция не подводит. Я уже видел эту спину. Она хотела сына Олега… А забрала моего. Сейчас только многолетняя профессиональная выдержка не дает мне догнать ее и задушить. Я спокойно иду за ней до самого лифта. Она никак не может выпустить ребенка и поддержать двери. Я подговариваю паренька из охраны, мы вместе идем за ней. Встаем рядом, пока она ждет лифта. Дергаться нельзя, кричать тоже, она просто выронить Илью может. — Вам какой? — спрашивает охранник, а она спокойно улыбается. — Мне первый, пожалуйста. Паренек нажимает кнопку и получает благодарную улыбку, я же обхожу тетю Свету спереди и встаю так, что зайдя в лифт, она упирается прямо в меня. Ловко выхватываю спящего сына, а у нее зрачки расширяются, паника на лице вырисовывается. Охранник тут же ее крутит, под лютый визг просыпается Илюха, но я тут же выхожу на следующей этаже и возвращаюсь выше, чтобы отнести ребенка в палату. Оксаны уже нет, конечно, повсюду паника. В палату забегает она и трое испуганных медсестер. Я же спокойно стою на руках с сыном и пытаюсь успокоить… — Где он был? — Ложись давай, тебе вставать нельзя… Оксана медленно опускается на кровать, слезы градом, смотрит только на сына. — Что произошло? — Тетя Света. Пора с ней прощаться… — Она забрала Илью? — Да. — Где она? — У охраны, не кипишуй. Оксана все равно горько плачет, пока не отдаю ей Илью, а сам иду разбираться с семьей, которая никак не может успокоиться и оставить нас в покое. За матерью приезжает Олег, которого я вызываю на разговор. — Завтра в три часа дня мы встретимся у юриста. Там ты подпишешь документы об отказе на дочь. — Что? Да как ты.. Хватаю его за воротник и впечатываю лицом в стену. — Ты сделаешь, как я сказал и больше никогда нас не потревожишь, иначе твоя мать пойдет за похищение моего сына на самую строгую зону… Или ей дадут место в реабилитационном центре. Но решать, конечно, тебе. Ты же заботливый сын. — Я хочу это от Оксаны услышать. — К моей жене ты больше не подойдешь. Иначе закопаю. Живьем. Поверь, связей у меня хватит, чтобы никто никогда тебя даже искать на посмел. — Понятно все с тобой, буржуй… — Ты понял меня? — Да! — Пошел! – толкаю его и тру лицо рукой. Завтра в три. Надо все подготовить. Походу, завтра на двух детей в моем паспорте станет больше. Возвращаюсь в палату, где Илья спит в своей люльке, а Оксана рыдает. Тут же скидываю тапки и к ней прыгаю. — Ну, что ты раскисла? Она поворачивается. Утыкается носом в шею, а у меня от запаха ее голова кругом. Он изменился. Стал ярче, острее. Словно хлеб подогрели в духовке. Оксана что-то говорит, но я почти не слышу, лишь талию сильнее сжимаю. -В общем я виновата и готова понести заслуженное наказание.. Но потом, дома. — Наказание? За что? — За то что не слушала тебя, жалела ее. Надо было давно все узлы разрубить.