— У нас билеты на шестнадцатое, не ссы. Отдохну, и за дело. — Если не сдохнешь от перетраха. — Не надо завидовать. Хочешь, пару номеров подкину. — Это те, которые записаны у тебя «Любят двойное»? Я вообще-то женат. Кого и когда это останавливало? Мой отец разве что, да и то, скорее исключение… — Вот я и говорю, завидуешь. Все, на связи, — отключаюсь и пишу другой телочке из спортивного зала. У нее такой зад, что орехи колоть можно. Тимур: «Подстрахуешь меня сегодня?» Задница — орех: «На тренировке?» Тимур: «На моем диване» Молчание длится ровно минуту, риски оценивает, но думаю, помнит, как оторвались, когда зал опустел. Задница — орех: «Смогу вечером. Пиши адрес». Вечером свободен, так что можно и покуролесить, а пока…. Поднимаюсь, разминая шею, двигая головой по кругу. Бросаю взгляд на пол, я точно помню, что оставлял там свои трусы и джинсы. Что за… Встаю, иду дальше, толкая дверь из спальни в коридор. Оттуда в гостиную, где собственно и решил сделать траходром. Охуеть. Словно Золушке дали волшебную палочку, или выебал в зад Мистер Пропер. Я вроде не… Ах, черт. Вспомнил. Соседка с бидонами. Реально ведь прибралась. Был уверен, что забьет. Иду по всей квартире. Даже на кухне полный порядок. Я не самый аккуратный мужик, так что убраться в моей квартире почти подвиг. Не, ну, даже холодильник разобрала. За это можно не только изнасиловать мозг шопингом, но еще и трахнуть ее. Так сказать, полный комплект услуг. Ее муж мне потом премию должен будет выписать. Иду в ванную, понимаю, что она успела еще и вещи постирать. Они еще и сухие. Охренеть, какая деятельная попалась. Я втягиваю аромат чистящего средства. Ощущение, словно в детство возвращаюсь. Бля, как давно я не был дома. После скандального развода, наверное, так и не залетал. Не, ну, точно придется помогать. Даже если и хотел проебаться. Быстренько чищу зубы, с каким-то трепетом рассматриваю, как сияет раковина. Даже стараюсь не брызгать в зеркало, которое тоже блестит. Быстро сплевываю, умываю лицо и на выход. Боксеры, спортивный костюм, носки, кроссы. Остается надеяться, что этот порядок продержится хотя бы пору дней. Следующая телочка будет в таком восторге, когда войдет сюда, а не только, когда выйдет. Подхватываю телефон, наушники и спускаюсь на этаж. Хочу нажать кнопку, потом сомневаюсь. А если мифла эта с мужем. Срать, скажу, что тренер в рамках акции поддержки молодых матерей. Нажимаю на звонок, упирая руку в косяк. Слышу, слышу. Шлепает булка. За дверью тишина, а я в глазок смотрю, машу в него. Тут же замок дверной щелкает. Раз, два, три. Дверь открывается, а меня буквально сносит запахом ванильного молока. Я моргаю пару раз. Только потом опускаю голову и фокусирую взгляд на милфе, которая еле мне до подбородка достает. Даже имени ее не знаю. Она моргает и осматривает меня с головы до ног. Губы облизывает. Мой взгляд тут же на губы ее падает и ниже стекает. Не, ну, это почти преступление такие сиськи прятать в такой балахон. Руки фантомно ощущают их мягкость и упругость. И тут до меня доходит, что такие они после родов. Хрен знает, что вчера на меня нашло. Руки как магнитом потянуло к запаху ванильного коктейля. Хорошо, что она только палец отдавила, могла и заявление написать. Хорошо, что секса хочет, иначе ее глупость я никак не объясню. — Ты пришел что-то сказать или просто будешь пялиться? Вот так, пинок под дых. — Смотрю просто, не осталось ли вмятин после вчерашней проверки. — Да я почти не почувствовала. Вот же сучка. Ладно, почувствуешь еще. — Ну, так что, почему ты не спортивном костюме? — Мм, зачем? — Чтобы бегать, разумеется. Впрочем, если ты снимешь этот халат, то можем начать другие физические упражнения. Член, вчера высосанный досуха, поднимает голову, словно собака, услышавшая свое имя. Блядство. Вчера она меня так не вставляла. Не, откровенно говоря, я бы прошел мимо, увидев ее. Да и видел. Всегда бесили телки, которые запускали себя после родов. Наверно, потому что у меня был пример мачехи перед глазами, которая после каждых родов умело приводила себя в порядок. А тут что, волосы русые висят паклей, кожа бледная. Ее спасают глаза и пухлые губы. Но кто их заметит, если она ходит вечно сгорбившись. — Ну, нет. Лучше, конечно, бег. Слушай, а есть надо до или после бега? — только сейчас замечаю еще один запах, бьющий в нос. Гренки. Я почти ощущаю этот вкус на языке. Он растекается приятным теплом. — До. Но я должен продегустировать то, что ты будешь есть. — То есть у тебя жиромерт не только в руках. — Булка, поверь, мой самый главный измеритель жира ты еще не видела. Милфа моргает пару раз, быстро бросает взгляд на пах и тут же краснеет так лихо, словно краской в лицо брызнули. Она при этом становится почти симпатичной. Теперь желание увидеть ее целиком без одежды становится почти навязчивой идеей. Она впускает меня, а я рассматриваю обувную полку. Мужская обувь на месте, детская, но, судя по всему, она одна. Меня ждала? Значит, все-таки физические упражнения, а гренками можно заполнить углеводное окно. Только она закрывает двери, как дергаю за халат к себе, сминая ее сиськи своей грудью. — Что вы делаете? — Предлагаю начать с грудных мышц, они обычно самые уязвимые… — пальцами нахожу титьку, сосок на которой даже сквозь два слоя ткани царапает мне ладонь. А эта ее возмущенная мордашка только добавляет огня. Может, и не нужны будут другие телки постоянно. С такой горячей штучкой секс – марафон можно устраивать хоть несколько раз в день, из подъезда выходить не надо. Глава 6. Оксана Сердце колотится на износ, как мотор машины на скорости под двести. Мне дышать нечем, а эти его руки причиняют невыносимую сладостную боль. И это пугает. До такой степени, что я просто толкаю соседа в его твердую, как сталь, грудь. Распахиваю глаза в ужасе, как он издевательски вздыхает. — Понял, начнем с пробежки. — Давайте договоримся так. Вы меня не трогаете. Ни под каким предлогом, мне это… — дико нравится – не нравится совсем. Я вчера у вас убралась, Вам понравилось, вот будьте добры выполнять свою часть сделки или выметайтесь. Он молчит, смотрит на меня насмешливым взглядом, словно ждет, что я сейчас распахну руки, крича: «Я же пошутила, налетай на мою грудь прямо сейчас, я так жду!» — Завтрак-то будет, или мы тут до вечера будем стоять? Я возмущенно фыркаю, отворачиваюсь и прошу следовать за мной. Провожу его в нашу крохотную кухню. Еще утром я заметила, что у него больше места, потому что по-другому сделана кухня. Он садится за стол, за которым его длинным ногам явно мало места. Выкладываю ему две гренки. Олег больше не ест, вечно боится, что поправится. Себе накладываю две, а когда поворачиваюсь к столу, тарелка Тимура уже пустая. — Эм. — Вполне сносно, что застыла, садись, — встает он, опять трогает мои плечи, крепко их сжимая, запуская нежный поток импульсов от груди к животу, потом берет всю чашку с гренками и просто вываливает их себе на тарелку. Я в каком-то немом ступоре смотрю на его мужской аппетит. — Еще есть, — смотрит на мою порцию, но я быстро толкаю хотя бы один себе в рот. Нет, ну, ты посмотри на него. Животное! С таким, блин, не щелкай. Запиваю чаем, смотря раздраженно, как он уминает и тот, что был на моей тарелке. — Огонь, — откидывается он на спинку стула, поглаживая свой плоский живот. И куда там все поместилось? Сразу в мышцы ушло. – Итак, соседка. Одевайся, пошли бегать, раз уж упражнения в горизонтальной плоскости тебя не привлекают. — Ты про пресс? Я качаю иногда пресс. — И про пресс тоже. Одевайся. Я вздыхаю, иду в спальню, достаю свой спортивный костюм, купленный давным-давно. С него даже бирка не сорвана. Отрезаю ножницами, надеваю. Смотрится даже сносно. Бедра кажутся не такими объемными, даже талия проглядывает. — Воу, неплохо. Специально для меня купила? — Ага, всю жизнь ждала, что появится такое хамло, как ты.