Кингстон: Нет, я не хочу тормозить других. Приду намного позже. Наслаждайся. Я: Наслаждаться чем? Я еще ничего не заказывала. Кингстон: Почему? Я: Я ждала тебя. Кингстон: Моя ты хорошая. Ты устала притворяться? Я: Не понимаю, о чем ты. Кингстон: Ага, ты понимаешь. Он прав. Я понимаю. Я: Ты слишком уверен в себе. Кингстон: Вполне. Я: Откуда такая уверенность? Кингстон: Потому что ты сейчас улыбаешься и покраснела? Ты делаешь это только для меня. Я поднимаю голову и без усилий обнаруживаю, что он стоит всего в нескольких футах от меня, наблюдая за мной с заразной улыбкой и чувственным пламенем в его глазах. Я закатываю глаза и отвожу взгляд, поправляя салфетку на коленях. - Карсон, - Кингстон присоединяется к нам во внутреннем дворике. – Рад видеть, что ты нашел путь назад. Он занимает свое место за другим столом и подзывает официантку, прося меню, которое, как мы говорили, будет теперь на обед. Я даже не осознавала, что солнце было немного ниже в небе, яркий оранжевый цвет становится ярче, когда верхний слой приобретает оттенок фиолетового, начиная двигаться. Сегодня, учитывая то, что мы видели много чего более ошеломляющего и сюрреалистичного за последние время, похоже, все пролетает мимо меня. Глава 13 В то время как мы закончили с едой, я думаю, все осознали, какой это был долгий день. В нас у всех присутствует чувство лени, и я замечаю несколько зевков и сонных глаз. Будет ли приятней вернуться в отель на автобусе или такси, и продолжить завтра на отдохнувших ногах? Думаю, да. Эйфелева башня теперь пылает, как маяк, маня нас к себе, и поэтому все голосуют единогласно. Удивительно, но когда мы добираемся туда, очередь не такая уж и большая. И вскоре семь из нас делятся, большинство выбирает подъемники, чтобы подняться на великолепную конструкцию. Я не одна из них. Я хочу больше впечатлений, и чтобы получить это, поднимаюсь по лестнице… которая должно быть не менее 600 метров. Когда мои мышцы ног горят и выдыхаются, думая, что совершила какой-то чудесный подвиг, я немного разочарована, когда лестница подходит к концу… а я все еще не на верху. Я приседаю, чтобы посмотреть на вид с этой высоты и отдохнуть, когда пугаюсь кого-то сзади. - Хороший подъем? – смеется Чад. Я, наверное, выгляжу настолько же смущенной и побежденной, как и чувствую, когда поворачиваюсь к нему лицом, потому что его следующими словами становятся: - Есть только один путь подняться наверх – лифт. – Он указывает своей головой в его сторону, гордо улыбаясь. – Остальные уже поднялись. Не планировал подниматься по лестнице, но я хотел подождать тебя. - Ну, спасибо. – Я улыбаюсь, несмотря на небольшое разочарование, нотки которого вспыхивают во мне, от осознания того, что он единственный, кто ждал. Мы стоим в очереди за лифтом, и через несколько минут один из них открывается. Мы садимся со многими другими, смешавшись с толпой. Чад, вроде, хороший парень и достаточно умный, но мы чересчур близки для комфорта. Достаточно скоро мы остановимся, ожидая, когда придет наша очередь выгрузиться… на самой вершине Эйфелевой башни! Я даже и мечтать, несмела, что когда- то испытаю это. Конечно, это моя заезжая фраза каждому новому удивлению, но Эйфелева башня? Здесь менее людно, так как много места для людей, чтобы они могли разбрестись по разным направлениям, но здесь дезориентировано высоко ночью, поэтому я стараюсь быть рядом с Чадом, так как не вижу кого-либо еще с нашей группы, чтобы собраться вместе. - Черт, - выдыхает Чад. - Довольно удивительно, не так ли? Я слышу его, но просто не могу сформулировать ответ. Слишком очарована видом. Он смеется, толкая меня в плечо. - Потерялась в своих «девчачьих мечтах», а? Теперь я поворачиваюсь к нему, в моем смущенном взгляде появляется вопрос. - На самой вершине Эйфелевой башни, ночью… – Он понижает голос до флиртующего. – Помимо того, чтобы быть спасенной рыцарем из замка, разве это не самая