Эта короткая, прекрасная прогулка к месту назначения, во время которой Кингстон держит меня за руку, и я позволяю ему это. Теперь, когда мы поговорили обо всем, и я точно знаю то, что всегда знала - что он замечательный - я собираюсь радоваться с двойным упорством, за все то время, что страдала. Я отказываюсь быть нерешительной в том, что имею, чтобы наслаждаться тем, что чуть было не искалечило меня, что казалось утраченным навсегда. Неудивительно, что он краем глаза смотрит на меня и улыбается, мягко сжав мою руку. – Я знаю, Любовь моя, много воды утекло. Но мы наверстаем упущенное. Клянусь. Я ничего не говорю. Мне, очевидно, это и не нужно, поскольку он знал, о чем я думала раньше, поэтому я уверена, что он знает мой ответ сейчас … что я ему верю. Мы следуем за Нат, которая идет с Бриджет, чтобы дать нам уединиться в доме Франков. Тур увлекателен. Это почти больше, чем мой разум может принять, а также трагически остро; я несколько раз утираю одинокую слезу. Несколько раз Кингстон обнимает меня за плечо и целует мою голову, шепча: - Моя сладкая девочка. Я наслаждаюсь этим, полностью готовая отдаться нашим отношениям. После окончания, в нашей группе царит мрачная тишина, где все просто стоят траурном осознании. На самом деле то, что случилось с этой семьей, с этой молодой девушкой – это не история, это биография… ее последние, пропитанные страхом слова настоящее и живое напоминание. Дрожь пробегает по мне, что ощущает и Кингстон, поэтому он прочищает горло… и рассеивает туман над нами. - Как вам предложение о круизе по каналу, звучит? Затем обед – за мой счет. Все быстро соглашаются, виновато улыбаясь и вздыхают; единодушная благодарность за временное облегчение. - Кто-нибудь желает прокатиться на велосипеде или доберемся туда пешком? - спрашивает он. Некоторые выбирают велосипеды и уезжают от нас, кто-то решил пройтись пешком, и мы все планируем встретиться у канала. - Знаешь, - начинаю я, когда мы идем, - я теперь летала на самолетах, ездила на поездах, метро, каталась на Лондонском Глазу, лифтах, автобусе… и я собираюсь совершить круиз по каналу. Но тебе еще предстоит прокатиться на этом Автобане, который ты так любишь. Он замирает, беря обе мои щеки и требуя, что мои глаза встретились с его серым взглядом. - Но не я. Это печальный опыт моего прошлого – это просто прошлое. Я никогда не стану подвергать тебя риску, и, честно говоря, просьба не отклоняется. Не то, чтобы я не была довольна ответом, но все я спрашиваю почти недоверчиво. - Почему? Его губы кривятся в медленной, сексуальной улыбке. – Потому что, Любовь моя, у меня уже есть то, что дает мне адреналин, в котором я так нуждаюсь. - Я? – я стараюсь отбросить смущение, растерянность моим самонадеянным предположением и даже еще более оскорбленной возможностью, что, возможно, я ошибаюсь. Он усмехнулся. – Да, ты. Меня накрывает романтическое блаженство, и я целую его – точнее, нападаю на него, поднимаюсь на цыпочки, обнимаю его за шею, и наклоняю его голову, чтобы слиться с ним в поцелуе. И он радушно принимает это, обняв меня за талию и подняв меня в воздухе, крошечный смех вибрирует у меня во рту. Я отстраняюсь, широко открыв глаза, смотрю на него, чтобы попытаться понять, почему он смеется. Я извиваюсь, пытаясь убежать от него, но он недоволен, его объятия становятся сильнее. - Прекрати это, - требует он серьезным голосом, а в его глазах плескается веселье. – Я смеялся, потому что я счастлив, Эхо. Это очень опьяняет, когда ты рушишь барьеры и первая приходишь ко мне. Мы собираемся выбить из тебя эту глупую неуверенность, потому что я хочу больше твоей напористой сексуальности. И я это получу. Сразу успокоившись, и больше, чем немного взволнованная этой перспективой, я улыбаюсь, прежде чем даю ему еще один быстрый поцелуй. - Обещаешь? - Ох, обещаю, - рычит он, кажется, разочарованный тем, чтобы меня отпустить. – Нам лучше догнать остальных. Боюсь, моих услуг экскурсовода немного не хватает. – Он улыбается. – И, конечно же, в моем прекрасном отвлечении, виновата ты. Мы бежим, рука об руку, на пристань, и я смеюсь всю дорогу. Это замечательный день, в чудесном городе, и я рядом с потрясающим человеком. Меня как-то не слишком волнует, кто видит мое счастье. Нат смеется, когда мы приближаемся. - Ох, пожалуйста! Хоть притворись, что работаешь. Вы даже не представляете, что я предложила этому парню, - говорит она, указывая большим пальцем через плечо, - чтобы достать лодку для вас двоих. Мы приближаемся к ней, и я спрашиваю: - Ты шутишь… да?