— Да, детка, но у нас изменились планы. — Поставили занятия в самый последний момент? - спрашивает Грей, открывая холодильник. — Групповое занятие, – отвечаю я. — Я зайду к Скоттам домой и спрошу, сможет ли Холли посмотреть за Брук в течение двух часов. — Бабувка? – Брук поворачивается настолько, насколько может, только так, чтобы она посмотреть на меня, все ещё сидя на кухонной стойке. Но я поворачиваю её голову обратно, чтобы закончить первую косу. — Да, маленькая обезьянка, твоя бабувка. — Нет. — Нет? Полагаю, Холли все ещё злится на меня за то, что я.. женюсь на Эмори. Но почему Брук не хочет видеть свою бабушку? Брук любит Холли. — Нет, папочка. Пожалуйста, – она прислоняется ко мне спиной, запрокидывая голову так, что её глаза встречаются с моими. И когда я замечаю, что её глаза наливаются слезами, я чуть не говорю «блять» и решаю остаться с ней дома, но мне действительно нужно быть на занятиях сегодня. - Я хочу быть с тобой, папочка. — О, Брук... – я целую её в лоб, а затем подталкиваю её голову вверх, чтобы она снова села прямо. Я заканчиваю первую косу, и начинаю плести вторую. — Хорошо. — Хорошо? – выпаливает Грей, немного задыхаясь. — Значит ты останешься дома? — Нет, – я вздыхаю. — Я беру её с собой на занятия. Я всегда был против этого. Не потому, что я пытаюсь скрыть свою дочь от всех, опасаясь того, что скажут другие студенты, когда узнают, что у меня есть ребенок, а потому, что я всегда думал, что для неё это будет чистой пыткой. Ей всего четыре года, и сидеть в комнате с сотней людей в тишине – это не её представление о развлечениях. Хорошо, может и потому, что я немного боюсь реакции людей. Но кто не стал бы бояться? Я имею ввиду, что я известен как парень, который трахался почти со всеми девушками в кампусе, по крайней мере, почти со всеми, кто моего возраста или старше. Появившись с ребенком, я вызову слухи, с которыми я не готов столкнуться, тем более, когда Брук рядом. Она ведь может их услышать... Я почти никого не трахал за четыре года, но этого никто не знает. Я пытался трахаться в колледже, потому что таким образом люди меньше думали, что я какой-то странный, связанный безбрачием парень. Или у меня есть семья, и что-то в этом роде. У меня есть семья. Она маленькая, и состоит только из меня и Брук, но она есть. Опять же, я не стесняюсь своей дочери. В ней вся моя жизнь, и я люблю эту девочку всем, что у меня есть. Но я боюсь реакции людей, и я всегда предполагал, что люди будут сочувствовать мне, и с лёгкостью отстанут от меня, потому что я отец одиночка, и моя жизнь намного тяжелее без женщины рядом. Этого я не хотел. И все ещё не хочу. Если ты хоккеист колледжа, то люди сразу начинают думать, что у тебя очень активная сексуальная жизнь. Со всеми «зайками с шайбой», девушками из общежития, и фанатками, которые умоляют, чтобы их трахнули. Да, это легко трахнуть одну из них. И я имею ввиду, что благодаря колледжу, это очень легко. Поддерживать образ парня - шлюхи, было легче, чем заставить моих профессоров и студентов жалеть меня. Люди говорят обо мне таким образом, что во мне невозможно увидеть семейного парня, не говоря уже о том, что у меня может быть ребенок. Эта мысль находится далеко-далеко в сознании людей. Это именно то, чего я хотел. И есть ещё одна вещь, которой я боялся годами. Брук могла услышать, как люди спорят о том, кто может оказаться её матерью, а затем, взглянув на Эмори и Брук, прийти к выводу, что Эмори и есть её мать. Брук, вероятно, будет подвергать сомнению всю свою жизнь. Или нет... Но у неё были бы вопросы. — На свои занятия? — Нет, Грей, на занятия твоей мамы. — Очень смешно, – Грей ходит по кухне, не в силах стоять на месте. — Я думал, ты никогда не хотел брать Брук с собой на занятия. — Ну, у меня нет выбора, не так ли? – я заканчиваю вторую косу. — Я не собираюсь заставлять её оставаться с Митчем и Холли, если она не хочет этого, а у меня нет возможности остаться дома. — А если кто-то не хочет, чтобы она была там? Я поднимаю Брук и ставлю её обратно на пол. — Ты не хочешь взять мистера Пушистика? – спрашиваю я у Брук, она быстро кивает и бежит за своей любимой игрушкой. Как только она поднимается по лестнице, я поворачиваюсь и смотрю на Грея. — Если кто-то не хочет, чтобы она была там, они могут уйти. Другие люди приводят своих детей все время, когда за ними некому присматривать. — Да, но Майлз... это огромный шаг. Тебе едва ли нравится присутствие Брук на тренировке, хотя там только команда. Все они уже знают о её существовании, но все же, ты чертовски боишься, что они могут думать о тебе неправильно. Чего они, кстати, не делают. Вдобавок ко всему, ты все ещё боишься, что Аарон, Колин и я плохо о тебе думаем, из-за того, что у тебя есть Брук. — Я собираюсь забрать Эм, – говорю я, даже не комментируя то, что он только что сказал. Он прав. Я боюсь своих мыслей. Что люди осудят меня, что они смотрят на меня так, будто я другой человек. Но самое главное, что что-то может случиться с моей дочерью. В наши дни люди часто приходят к необдуманным поступкам. А что касается Эмори, я знаю, что она должна была переехать ещё неделю назад, но она захотела провести дома ещё несколько дней, и неудивительно, что меня это не устраивает. — Погоди, Майлз, не убегай сейчас! – Грей хватает меня за плечо, не давая мне уйти. — Ты же знаешь, что мы все тебя любим, верно? Ни Колин, ни Аарон, ни я, никогда не думали, что ты дурак, раз от тебя однажды кто-то залетел в южном возрасте. И мы тебя не жалеем. Я поднимаю брови, глядя на своего лучшего друга, на что он извиняюще дёргается. — Ладно, может быть, нам и жаль тебя. Но не потому, что ты отец-одиночка. Я вздыхаю. — Я знаю. — Точно? – спрашивает он. Я продолжаю молчать, и он берет мое лицо обеими руками и заставляет смотреть ему прямо в глаза. — Майлз, мы не жалеем тебя потому, что у тебя есть ребенок. — Тогда почему? — Потому что ты потерял любовь всей своей жизни, – без колебаний отвечает он. — Потому что это пиздец, когда ты должен жить без женщины, с которой представлял всю свою жизнь. Нам грустно за тебя. Теперь это ещё больше удручает. — Хорошо, – он убирает руки, затем идёт за миской с хлопьями. — Как ты отнесёшься к новостям, когда люди узнают, что ты женишься? Чертовски хороший вопрос. — Я не знаю. Должен ли я что-то подтверждать? Не думаю. — Ну, люди знают тебя, Майлз. Ну или они знали твоего отца. Они определенно знают твою фамилию по этим твоим ресторанам. И ты знаешь, что у Эмори есть несколько подписчиков в её социальных сетях. Я фыркаю. — Этот брак может пойти ей на пользу. Пары зачастую хайпятся на отношениях. А люди просто любят любовь. — Ну, тогда я рад, что хоть в чем-то могу ей помочь. ГЛАВА 12 «Мои ровесники тошнотворные» – Is It Just Me? by Sasha Sloan, Charlie Puth Майлз — Ты в порядке? – спрашивает Эмори, когда я паркуюсь на стоянке кампуса. — Нет, – отвечаю я, со всей правдивостью. — Я уже чувствую их взгляды. — Никто не смотрит на тебя, Майлз. — Я смотрю! – визжит Брук с заднего сиденья, прямо за Эмори. — Я смотрю, Папочка! Я смотрю на нее через обзорное зеркало и улыбаюсь, обнаружив её с поднятыми руками и широкой улыбкой на лице. Она вдруг опускает взгляд. Её Пушистик упал, и она изо всех сил пытается его поднять. — Ты, как и всегда, собираешься притворяться, что не знаешь меня? – спрашиваю я Эмори. У нас вместе проходит этика, английский и психология, и на каждом из этих занятий Эмори изо всех сил старается притвориться, что совсем меня не знает. Но, честно говоря, я тоже никогда не возражал против этого. Возможность не пересекаться с ней, было лучшим решением для меня. Но Эмори меня удивляет, когда она качает головой. — Я думаю, что сегодня вам мог бы пригодится кто-то рядом. Я могу сделать это на этике, но вам придётся найти кого-нибудь другого на остальных занятиях. — Спасибо, Эм, серьезно. Я выхожу из машины, со мной уже поздоровались три мимо проходящих человека. Один их тех людей даже оборачивается, чтобы подойти ко мне, но останавливается, когда выходит Эмори. — Боже, твой маленький фан-клуб будет занозой в моей заднице, особенно когда они узнают, что ты выходишь замуж. — Нет никакого фан-клуба. Я открываю дверь для дочери, и она выпрыгивает наружу. Обычно мне приходится отстёгивать ей ремень безопасности, но похоже, она научилась делать это самостоятельно. Она берет своего кролика, и сама закрывает дверь. — Qui est cette fille? [3] – она указывает на брюнетку с открытым ртом, а затем начинает издеваться над ней. Серьёзно, Брук просто насмехается над выражением лица брюнетки. Она открывает рот и смотрит на неё так же, как она смотрит на меня. — Я не знаю, детка, – я протягиваю руку Брук, и она тут же берет её. Эмори вручает мне сумку, в которой только один блокнот и ручка, а остальное – это в основном, закуски для Брук, и все, что может ей понадобится пока мы в кампусе. Например, подгузники, игрушки, и два... или пять комплектов вещей.