– Перестань! У меня уже три твоих рубашки. У тебя три моих футболки. Давай уже остановимся? Просто приезжай в футболке. Она черная. Хоть светофор обнимай, хоть корзину с клубникой. Лимонаду хочешь? Жара. – Издеваешься? – Кстати, первая твоя рубашка давно уже высохла. Та, которую лимонадом облили. – Я это учту. Снегин начал успокаиваться. Близился полдень. Работать надо. – Разговор тебе не понравится, но ты должна мне помочь, – без обиняков сказал он Алле. – И давай поговорим не здесь, где нас могут подслушать. Он поднял голову: наверху раздавались женские крики. Полина ругалась с матерью. – Я уже не ребенок! – кричала Полина. – Замуж вы мне запрещаете, но спать я буду, с кем захочу! Это наверняка услышали все, кто был в доме. И даже те, кто стоял под открытыми окнами. Во всяком случае, когда Снегин с Полиной вышли к фонтану, вокруг него курсировал Вася с несчастным лицом. – Вас на конеферму опять отвезти? – угрюмо спросил он. – Нет, мы сначала… позагораем. Снегин хотел поговорить с Аллой, но так, чтобы при этом не присутствовал Вася. Пристань была подходящим местом. Для уединенной беседы. «Вот и Петровский так думал», – машинально отметил Снегин. Перед глазами прокатился черный бильярдный шар и остановился в сантиметре от лузы. Пуля попала в левую подмышку. А это значит… – Будешь купаться? – дернула его за руку Алла. Снегин с досадой оставил «незабитый шар» и выразительно тронул болячку на верхней губе. – Ведь все уже случилось, – пожала плечами Алла. – Простуда выступила наружу. – Ты плавки не взяла, – напомнил Снегин. – Ах да! Полина так кричала, что отвлекла меня. – Я начинаю думать, что ты нарочно оттягиваешь наш разговор. – Я даже не знаю, о чем он будет. «Сто баллов по математике, – мысленно усмехнулся Снегин. – Наверняка уже просчитала». Он разделся и вытянулся в шезлонге. Алла легла в соседний не раздеваясь. – Я хочу поговорить с тобой о любовнице твоего отца. – Лучше бы он и в самом деле нырнул. Таким холодом окатила его Алла, посмотрев так, что Снегин невольно поджал ноги. Он уже понял, что Алла – папина дочка. Петровский ждал сына, и Алла, как только это поняла, начала подыгрывать отцу. Отсюда и физтех, и женский футбол. Пацанские манеры, одежда в стиле унисекс. Алла упорно игнорировала свою женственность. И Ксю люто ненавидела, потому что ревновала ее к отцу. – Есть хорошая новость, – торопливо сказал Снегин. – Связь с киллером держал не член вашей семьи. А допустим, любовница. Твой отец мог позвонить ей из машины. Если у них была назначена встреча, он мог сказать, что все отменяется. Ведь он уехал внезапно, посреди рабочего дня. – Зачем звонить, если они вместе работали? – пожала плечами Алла. – И так могло быть. Зашел к ней в кабинет и сказал, что уезжает. Таким образом, любовница входит в круг подозреваемых. И я хотел с тобой об этом поговорить. – А с ней нельзя? – зло сказала Алла. – Можно. Если ты это устроишь. Ты пойми: пока нет оснований, чтобы вызвать ее к следователю. То есть основания налицо, но она может это проигнорировать. Может вообще куда-нибудь уехать из Москвы. Ведь ее работа в фирме наверняка теперь под вопросом. Твоего отца больше нет, новый гендиректор поставит на ключевые должности своих людей. Ксению ничто больше здесь не держит. – Ну, возьмите с нее подписку о невыезде, – пожала плечами Алла. – Мне нужна хоть малейшая зацепка. Какие у них были отношения? Твой отец часто к ней ездил? – Ездил?! Да она жила рядом с нами, в одной из башен Москва-Сити! – Откуда ты это знаешь? – Сначала догадывалась. Часто отец приходил за полночь. Я сначала думала, что он много работает. И даже, дура, как-то позвонила к нему в офис. Не на мобильник папе, а именно в офис, на рабочий телефон. И услышала автоответчик. Машина стояла в гараже. Да, я туда спустилась. Не мог же папа исчезнуть? Где-то ужинал? Один? Это не входило в его привычки. – А откуда ты узнала, что они работают вместе? Отец и его любовница? – От Юли. Ксю как-то поздоровалась с ней при маме. Причем панибратски. На мамин вопрос Юля сказала, что это новый начальник отдела маркетинга. Умом в нашей семье не отличается только Полина. – Ну а когда твои подозрения подтвердились? Насчет того, что Ксю живет рядом? – Я как-то возвращалась вечером из института и столкнулась с ней. Было уже поздно. Я довольно грубо спросила: «А ты что здесь делаешь?» И она спокойно ответила: «Я здесь живу». – А откуда… – Тебе с самого начала рассказать? – перебила его Алла. – Я познакомилась с Ксю в тот же день, что и папа. Мы поехали на конеферму, день был чудесный. Тогда у нас в семье все еще было хорошо. Мама не носилась с идеей родить нам с Полиной братика, папа лишь редкие вечера проводил вне дома, и то когда мама куда-нибудь уезжала с Дергачом, и все мы, включая Юлю, были постоянными клиентами конефермы. – И ты? – Я – нет. У меня времени на это не хватает. Но иногда я к ним присоединялась. Когда отец ездил. Как в тот день. Мне кажется, именно тогда все и началось. Мне было всего пятнадцать, но я не отворачиваюсь, когда на экране целуются. И когда раздеваются – тоже. Они раздевали друг друга глазами, причем откровенно. Я даже в кино такого не видела, это… это невозможно передать. Я не выдержала и убежала. А потом началось… – Как думаешь, Ксения могла предать твоего отца? – Она его очень любила. – Как ты… – Я пару раз видела их вместе, – вновь перебила его Алла. – Это не заметит только слепой. Папа и не замечал, хотя он вовсе не был слеп. Но он словно выстроил стенку между собой и Ксю. На ее месте я бы не стала это терпеть. А она ничего. Делала вид, что все супер. – Твой отец ведь олигарх. – Это преувеличение. – Но денег у него много? – Хватает. Наследство богатое. Но Ксю-то ничего не обломится. – Подобраться через нее к твоему отцу было легко, – прикинул Снегин. – Обиженная женщина и все такое. – Может быть, ты и прав. – Найди, пожалуйста, предлог, чтобы мы могли с ней встретиться. Втроем: ты, я и она. – Она не станет с тобой откровенничать, – резко сказала Алла. – Тогда ее вызовут к следователю. – Я все-таки искупаюсь, – Алла встала. Пока она раздевалась, Снегин отвернулся. Ему пора заканчивать свои визиты к Петровским. Не они это. Да и за ниточку тянут с другого конца. Возможно, так будет проще. Проще не стало. Григорий Зимин оказался тем самым, за кого себя выдавал. Все его документы были в порядке. Также нашлись и фото в соцсетях, подтверждающие личность. А на работе его не было по личным причинам. Девушка Зимина все подтвердила, и свидетели отыскались. – А сколько всего фигурантов? – на всякий случай поинтересовался Снегин. – Пятеро, – со вздохом сказал ему начальник. – А теперь получается, что четверо. Зимин-то чист. – А четверо других? – Во-первых, конюх. Микола Середа. Вдовец. Жена и сын погибли во время бомбежки. Трогать его опасно, хотя он – самая подходящая кандидатура после Зимина. Во-вторых, две женщины: Любовь Гулевая и Алена Петренко. Обеих Снегин видел на ферме. Алена показалась ему напряженной, а Люба очень уж взволнованной. – Ну и Захар Потапов. Разнорабочий. Он на конеферме на подхвате. Гулевая горничной работает, Петренко – секретаршей. – Баба – киллер? – с сомнением спросил кто-то. – Очень даже может быть. Если профессиональная спортсменка. Проверяют аккуратно. С ними психолог сейчас работает, с беженцами. В санатории, где они живут. Нехорошо может получиться. Общественность на их стороне. Тут надо наверняка. Доказательства нужны. А беженцев – сотни тысяч! Бог знает сколько времени уйдет на проверку. Поэтому, Женя… – майор посмотрел на него. – Онегин, ты уснул, что ли?! – Нет. Извините. Задумался. Про детектива ничего не выяснили? – Про какого детектива? – Сергей Ильинский. Я его визитку сфоткал. Он работал на конеферме по заданию Петровского.