Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 11 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну чё ты дергаешься, дуреха! Идем, порадую напоследок. А то, может, больше никогда в жизни мужика не увидишь, – тяжело налегая на неё грудью, самоуверенно сообщил похожий на купца мужик, весь последний час целенаправленно наливавшийся вином. Видимо, для решительности. – И как ты желаешь умереть? – скучающе спросила Астра, создавая между раздвинутых ладоней огненный шарик. Мужик, сбитый с толку её миролюбивым видом, не успел еще понять угрозы, как к девушке подскочил хозяин заведения. – Прошу прощения, госпожа магиня, он больше не будет! Неизвестно откуда взявшиеся вышибалы в момент скрутили наглецу руки и поволокли прочь, не слушая громких возмущенных криков, что он только договорился с девушкой, а его уже забирают. – Дорогая, жди, я вернусь! – вырвавшись из рук вышибал и вцепившись в косяк, орал он на всю корчму. – Возьми с меня за ужин, – бросила на стол монету Астра и пошла к двери. Хитрец корчмарь завтра втрое сдерет с выпивохи за спасение от разгневанной магини. Домик, в котором она сняла комнатушку, находился неподалеку, пройти один переулок и свернуть за угол. Вызвав магическое зрение, девушка решительно зашагала в ту сторону. И уже свернула к дому, когда краем глаза заметила в конце улицы кучку людей, молча и торопливо возившихся в темном закутке. Какой бы тугодумкой ни считал её учитель, но в этой ситуации вывод был однозначен. Либо грабители, либо насильники. А и тех и других Астра люто ненавидела. И потому мгновенно нажала в заученном наизусть порядке несколько камней на надежном амулете полутени, сразу став в ночной темноте почти невидимой. Несколько десятков быстрых шагов, и неожиданная композиция из трех арбалетчиков, держащих на прицеле куэлянку, предстала перед глазами магини. Астра никогда бы не поверила, что арбалетчики могли остановить Анжийту, если бы не увидела её спутниц, прижатых двумя бандитами к стене упертыми в животы мечами. Еще трое наёмников тщательно опутывали куэлянку крепкими пансовыми веревками. Задачка для второй ступени, пренебрежительно фыркнула магиня, выпуская в арбалетчиков три самонаводящиеся черные молнии. А следом еще две, в мечников. Хотя вторая вошла уже в мертвое тело. Девушка, одетая как воин, заметив падающих арбалетчиков, ударила удерживающего её наёмника ногой по коленке и ловко вынырнула из-под меча. А в следующий миг вонзила ему в шею неизвестно откуда появившийся кинжал и ринулась на наёмников, связывающих Анжийту. Почти одновременно с Астрой. И в этот момент раздался такой пронзительный визг, что у магини на миг заложило уши. Почти сразу невдалеке затопали по деревянному тротуару сапоги стражников надзора, и Астра, уже собравшаяся воздушной плетью снести наёмнику голову, спешно втянула заклинание назад. Запоздало сообразив, что своим визгом рыженькая девица спасла их от больших неприятностей. Додумалась до этого и ловкая воительница, и вместо того, чтобы заколоть наёмника мечом, как собиралась, подставила ему подножку и отскочила. И в это время из-за угла брызнул яркий свет магического факела и выскочили люди надзора. – Всем стоять, не двигаться! – грозно заорал одетый в форменный шлем командир, не замечая, что все и так стоят. Убегать от воинов надзора – не самое умное дело. – Прошу заметить, кроме меня, ещё хозяин корчмы и три десятка посетителей могут подтвердить, что эти девушки покинули корчму после полуночи. Значит, подпадают под указ о дне отправления обоза, – скучающим голосом заметила Астра, удобно устроившаяся в кресле напротив рабочего стола начальника надзора. Главный стражник Лизяков только страдальчески скривился. Эта история очень плохо пахла. После наступления знаменательной полуночи деревенские ворота запирались до тех пор, пока из них не выедет обоз. А наёмники, пытавшиеся захватить куэлянку, каким-то образом собирались вынести её за ограду. Значит, либо были в сговоре с кем-то из крестьян, либо, что значительно хуже, подкупили кого-то из его людей. И это потянет если не на понижение в должности, то уж точно на лишение премии. А он и сидит в такой дыре и терпит каждую весну обозную кутерьму только из-за этой премии. Которая, если быть честным, почти равна его годовому окладу. – Но я думаю… вы и сами во всем спокойно разберетесь, а девушкам необходимо умыться и отдохнуть после таких волнений, – так же безразлично произнесла Астра, разглядывая свои ногти. Начальник сразу уразумел предлагаемую ему сделку. Они будут молчать, а после отхода обоза он спустит это дело на тормозах. Тем более что из восьми нападавших в живых остались только двое. И через несколько минут четыре девушки свободно вышли в ночь из казенного здания надзора. – Меня зовут Кимелия, – решительно протянула магине руку высокая воительница. – Астра. – Варена. – Улидат. – Куда идем? – осторожно поинтересовалась Астра, страстно не желавшая, чтобы знакомство на этом и закончилось. – Нам нужно кое-что купить, – просто пояснила рыженькая. – И еда у нас пропала. Ты с нами? – Конечно, – спокойно кивнула магиня, сдерживая бушующее в груди ликование. «Ну вот, учитель, убедись, вовсе не такая уж я бестолочь, раз сумела так быстро достичь желаемого результата». Хотя, если совсем честно… господин случай сыграл в этом далеко не последнюю роль. Впрочем, как и во всем, происходящем в мире. Глава 2 Длинная вереница телег и повозок была готова к отправке. Грузы тщательно упакованы и привязаны, места для пассажирок и их поклажи приготовлены. Воины надзора и наемные охранники, все высокие, крепкие и молодые, уже сидели в седлах, ожидая окончания последнего акта церемонии отправления обоза. Регистрации добровольно уходящих в неведомое женщин. Она происходила у вынесенного на улицу стола, где командир охранников обоза разложил листы с написанными на них порядковыми номерами. Никаких имен и званий, отныне они все равны. Однако по еще не разрушенной привычке первыми к столу подъезжали те, кто добирался до Места Встречи в собственных каретах и повозках. И первой из них была хозяйка обогнавшей Астру кареты без гербов. Протянув из окна белую хрупкую ручку, девушка под плотной вуалью бестрепетно перенесла укол кинжала и приложила палец к листу против первого номера. Всё! Отныне она принадлежит неизвестности. Сопровождавший её под видом кучера крепыш стиснул зубы да мазнул тыльной стороной кулака по глазам, стирая непрошеную влагу.
Номер сорок два. Гибкая девушка с короткими пепельно-русыми волосами и серыми, с золотыми крапинками вокруг зрачка глазами ставит отпечаток тонкого пальчика. Номер сорок три. По-крестьянски крепкая немолодая женщина лет за пятьдесят, с голубыми глазами и обмотанной вокруг головы пшеничной, слегка разбавленной сединой косой твердо нажимает на бумагу мозолистым пальцем. – Кто еще? Никого? Регистрация закончена! Забегали крестьяне, помогая тем из уходящих, у кого не было лошадей или повозок, поудобнее расположить на телегах багаж и устроиться самим. Заскрипели распахнутые ворота. Обоз начал движение. Начальник надзора незаметно смахнул выступивший на лбу от напряжения пот. Слава заступнику, сумасшедшие дни закончились. Можно пойти выпить большую кружку крепкого вина и завалиться в постель. Спокойная жизнь до следующей весны ему гарантирована. Едва деревня осталась позади, Лародель облегченно вздохнула и отбросила с лица вуаль. Ну, вот она и свободна. От обязанностей, от условностей, от этикета и притворства. А самое главное, от жениха. Воспоминание о том, что герцог Дейризи искренне считает, будто невеста отправилась на лечебные грязи, вызвало на её личике торжествующую усмешку. Дорого бы Дель отдала, чтобы посмотреть на его холеную физиономию в тот миг, когда он получит её письмо. Которое верная служанка отправит не раньше, чем прибудет в её Линдийский дворец. Впрочем… отдавать ей теперь больше нечего. Но… если… судьба повернет так, как мечтает Дель, герцог будет последним человеком, с которым ей захочется встретиться на этом свете. Пусть у неё нет теперь ничего, ни титула, ни родных… но оскорбленная гордость пока никуда не делась! И в один момент разбитое грязной сценой сердце тоже пока при ней. Стоп! А вот про это лучше не вспоминать! Лародель поспешно вытащила из сумочки золотую бутылочку и, открутив трясущимися пальцами пробку, нетерпеливо приложила горлышко к губам. Быстрее, пока несколько недель снившиеся ей голые пятки фрейлины вновь не задергались перед глазами, вызывая заливающий мозг кровавый туман. Дисси поудобнее устроила голову на мягком тюке, который, сочувственно на неё поглядев, принёс один из охранников, когда они с Бини устраивались на телеге, и прикрыла глаза. Заснуть не удастся, многолетнюю привычку вставать с солнцем перебить трудно. Да и стоит ли? Возможно, пора подумать о том, правильно ли она сделала, придя сюда? Хотя и это теперь не имеет никакого значения. Того, что сделано, не вернешь. Сначала ею двигали боль, обида и инстинкт самосохранения, позже – привычка все начатые дела доводить до конца. Да и предосудительно это, в её возрасте, каждый день менять решения. Хотя… в её возрасте много чего предосудительно. Например, любить. Ну, вот почему так неодинаково воспринимают люди любовь седого старика к юной девочке, и зрелой женщины к молодому красавцу? Старику все простят, еще и одобрительно поухмыляются: силен! А женщину за гораздо меньшее готовы в землю втоптать! Да разве ж она виновата, что столкнувшись ранним утром с шедшим по улице парнишкой-пастухом, чуть не уронила себе на ноги бадейки с водой! Так захолонуло сердце от неуемной нежности при виде примятины от подушки на розовой со сна щеке, от томного блеска глаз, по-детски сонно взиравших на просыпающуюся деревню! Она и сама не скажет, сколько было в той вспышке материнского тепла, а сколько женской тоски и жажды любить! Но вот похоти не было, это знает точно. Было желание ласково гладить пальцами спутанные волосы, прикасаться ладонью к плечам… и дарить тепло и нежность, такую огромную, что скрыть её не было никаких сил. Она и не сумела. Уже через неделю зашептались, захихикали кумушки, приметив, как наливается при встрече с парнем стыдливым румянцем лицо немолодой знахарки. А потом донесли и ему. И однажды она поймала изучающий взгляд, с новым интересом остановившийся на крепкой, еще ладной фигуре. А вскоре вечером в её окно стукнул тяжелый кулак, и, открыв дверь, Дисси почувствовала, как от неожиданности пойманной птицей забилось захлебнувшееся счастьем сердце. Но они вошли втроем, и по его самоуверенному виду да по тому, как прятали глаза ухмылявшиеся дружки, она сразу поняла, какую шутку они задумали. Только не с их жизненным опытом пытаться провести прожившую долгую жизнь знахарку. И тогда она засуетилась, метнулась за перегородку, что-то бормоча об угощении. А когда вышла, держа в голых руках клубок слабо шевелящихся сонных болотных гадюк, которых хранила на льду, чтоб собирать драгоценный яд, лица гостей враз позеленели и перестали кривиться в ухмылках. А еще через миг, визжа и ругаясь, троица катилась кубарем с крыльца, сбрасывая с себя холодные кольца. Вот тогда заторопилась и Дисси. Знала, такого ей деревня нипочем не простит. Забудут и про тяжелые роды, удачно завершившиеся лишь благодаря её упорным стараниям, и про спасенных от удушья детишек, наглотавшихся забытых родителями мелких монеток. Без суеты, словно обдумала заранее, побросала в узелок самое ценное, переоделась в ношеные, но крепкие вещи, выгнала по пути со двора корову и нырнула в заднюю калитку. И, уже подходя к лесу, на миг обернулась, заметив заигравший на стволах отсвет и загодя зная, чей это дом занялся огнем. Рядом всхлипнула и стихла Бини, и тяжелые мысли Дисси перекинулись на неё. Насколько же ценной должна быть вещь, украденная юной воровкой, чтобы та лесами пробиралась в Лизяки, одну из трех деревень, из которых идут к Месту Встречи весенние обозы?! Не так уж мало известно знахарке про воровские законы, фартовых мастеров там принято выкупать даже из-под виселицы. А раз девка бежала ночами и питалась только тем, что удавалось украсть у ночующих при дороге крестьян, значит, откупать её никто не собирался. Ох ты горе какое, так вот почему эта изможденная девчонка решилась на путешествие за неизвестным! На кону-то стояла её собственная жизнь, и вопрос о том, повезет или нет, там, в неведомом будущем, отступал перед необходимостью выжить в настоящем. – Привал! – закричал кто-то впереди, и обоз остановился. Дисси привычно определила по солнцу время и решительно слезла с телеги. Им, конечно, сказали, что на тех, у кого нет своих припасов, сварит обозный кашевар, но ждать, пока мужик приготовит обед, женщине было смешно и неловко. Хотя и набиваться в незваные помощницы тоже вроде неловко, но она внезапно решила, что раз уж порвала с прошлой жизнью, то будет делать все так, как кажется правильным ей, не оглядываясь ни на чьи чужие мнения и осуждающие взгляды. Это там, в прошлой жизни, она виновато опускала голову даже тогда, когда соседки осуждали её за то, в чем сама себя Дисси повинной не считала. Например, в смерти мужа, замерзшего по пьяному делу, не дойдя тридцати шагов до собственных ворот. Хорошая жена не легла бы спать, пока не дождалась мужика. А коли его нету, так и до кабака сбегать могла, поджимая злые губы, шептались сплетницы. Хотя у самих мужья напивались ничуть не меньше, и в трактир искать хмельную пропажу бабы сроду не бегали. Виноватили её и за то, что дочка, удачно вышедшая замуж за обеспеченного купца, нечасто навещала небогатую мать. Ну, разве только когда приспичит какая хворь, приедет набрать снадобий да нагрузить повозку деревенскими припасами. На это Дисси соседкам обычно ничего не отвечала, молясь про себя, чтобы дочь и дальше жила, не нуждаясь в её помощи. Ну, зато теперь про неё небось злословят в каждой избе, мешая толику правды с горами грязи. Но она уже умерла для того мира и начинает жизнь заново, а потому постарается больше никогда и никому не позволить её осуждать. Или учить. Так подбадривая сама себя, знахарка добралась до разгоравшихся костров, над которыми уже висели котлы, и высокий мужчина, лет около сорока, открывал рядом бочонок с водой. – Что ты собираешься варить? – строго спросила женщина, и он замер, уставясь на неё изучающим взглядом. – Кашу, – поняв, что нежданная помощница отступать не собирается, наконец недовольно произнёс он глуховатым голосом. – Постную или с мясом? – продолжила допрос женщина, по-хозяйски закатывая рукава. Вместо ответа он подвинул к ней прикрытую чистой тряпицей корзинку со свежим мясом, уже порубленным на куски. – Всё класть? Он утвердительно кивнул. Молчун, вздохнула Дисси, но ничего, это не самый худший недостаток у мужчин. – Жир и лук есть? – быстро ополаскивая куски в мисочке с водой, подняла глаза знахарка и заметила неподалеку одного из молодых охранников, с интересом наблюдавшего за её действиями. – Налей воды в тот котел! – незамедлительно скомандовала она ему. – Мне горячая понадобится. А чай после заварим. Старший поставил возле неё маленький бочонок с жиром и лук в корзине. Плеснув в разогретый котел жиру и приглядывая, чтобы не задымил, Дисси споро порезала пяток луковиц. Бросила в жир, помешивая, дождалась, пока кусочки начнут золотиться, и заложила мясо. Беспрестанно помешивая, добавила соль и специи. Через несколько минут по полянке поплыл вкусный запах, и кашевар, заметно успокоившись, перестал бдительно наблюдать за её действиями.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!