Пока обоз ни прибыл к Месту Встречи, лучше никому не говорить, что принцесса Лародель едет с ними. И себе спокойнее, и другим меньше соблазну. Вот почему так некоторые люди устроены: едва узнают о чужой беде, начинают думать не о том, как помочь, а о том, как нагреть на этом руки. Посветлевший взгляд раненого и покатившаяся по бледной щеке слезинка были для Дисси лучшей наградой за труд. Ведь когда приступаешь к лечению незнакомца, понять, кому спасаешь жизнь, очень трудно. И только потом, начиная его узнавать получше, либо радуешься, что помог хорошему человеку, либо жалеешь силы, зря потраченные на подлеца. Дама уже ждала Дисси, распахнув полог, заменявший дверцу. Не говоря ни слова, выхватила из руки знахарки приготовленное зелье и одним махом вылила в себя. Так выливают в себя спиртное горькие пьяницы после трёхдневной разлуки с любимым ядом. – Хорошее у тебя лекарство, – прошептала, посидев минутку с закрытыми глазами. – Я знаю, ты не продашь… но я бы все отдала. – В обед принесу еще. А отдать не могу, мало у меня. Попробую сходить ночью в лес, может, и найду траву. Однако ей хоть три дня настояться нужно, – мягко тронула руку страдалицы Дисси, окидывая по-крестьянски проницательным взглядом удобное нутро неприметной снаружи повозки. Две неширокие лежанки, расположенные с двух сторон от входа, находившегося в задней части кибитки, можно было использовать и как отдельные диванчики, и соединить на ночь в широкую постель, определённо более привычную этой холеной женщине с наполненным страданием взором. – А покушать у тебя есть или принести? – Добрая ты, – недоверчиво разглядывали Дисси постепенно избавляющиеся от муки глаза. – Да только не прожить мне трех дней. Если б обоз недели на две раньше… а еда есть. Да мне уже не идет. Забери, отдай, у кого нету. Там корзина… под сиденьем. – И не выдумывай! Немного полегчает и поешь лёгонького чего. А я тебе ещё в обед отвар сделаю, сейчас огня не разжигаем. И ободряюще улыбнувшись, знахарка скрылась между телегами. – Добрая, – горько вздохнула пациентка, – и умная. А я дрянь. Ведь я тебя убить была готова за твой пузырек. А Дисси уже подходила к телеге, на которой расположились подружки рыженькой девицы, спавшей сейчас на мягком диване напротив Лародель. Странная у них подобралась компания. Иностранка-убийца, красавица магиня и дворянка в костюме воина. С какой стати они приняли в свой кружок рыженькую простолюдинку, так сразу и не угадаешь. – Что с ней? – завидев остановившуюся рядом знахарку, отставила кружку воительница. – Спит пока. Я спросить хотела, ей какое снадобье заливали? А то в обед отвар делать буду, чтоб не положить чего лишнего. Они, снадобья-то, не все в теле дружно уживаются, и навредить можно. – Вот, – протянула магиня пузырек. – Можешь забрать, у меня еще есть. – Вот за это спасибо! – обрадовалась Дисси. – Но мне все равно придется ночью в лес сбегать. Дама у нас одна… совсем плоха. – Ты… про принцессу?! – вскинула голову дворянка. – Тсс! А ты откуда знаешь? – опасливо оглянулась по сторонам знахарка. – Узнала, – понимающе прищурилась собеседница. – Так это она? – Она. Но больна другая. Та, что в повозке ночевала. – Маркиза Ан ле Кринну, – сообщила магиня. – Я с ней встречалась. Интриганка и сплетница, все про всех всегда знала. И про её болезнь я тоже слышала. Говорили… её отравить пытались… яд дали с таргильским вином. Как она выжить умудрилась, не понять, но с тех пор без снадобья не ходила. – Теперь понятно, – вздохнула Дисси. – А я ведь на другое сначала подумала. Она от боли исходит, за снадобьем пришла. Значит, свои запасы уже выпила. – Или уже не помогают, – не поднимая глаз от тарелки, пробормотала куэлянка. – С таргильским дают обычно три яда. Шимскую зелень, иштай и ун. Ей наверняка дали зелень, хотели, чтоб помучилась. Тем и спасли, противоядие успела выпить. Оно редкое, но достать можно. А вот от боли ничего не помогает, любое снадобье вскоре перестает действовать. – Спасибо, – с изумлением глядела знахарка на куэлянку. Услышать столько слов за раз от этой девушки она не ожидала. Молва твердит, что «летучие смерти» молчаливы и держатся неприметно. – Я Улидат, – испытующе смотрели загадочные раскосые глаза. – А я Дисси, – открыто улыбнулась в ответ знахарка. – Приходите в обед проведать подружку, она к тому времени проснется! – Хорошая женщина, – глянув вслед быстро пробирающейся среди телег Дисси, вновь опустила глаза к еде Улидат. – Нужно дружить. – Ты права, – кивнула Кимелия. Астра лишь пожала плечиками. Дружить так дружить. Хотя лично она ничего особенно ценного в этой знахарке не увидела. В карете принцессы Бини с ловкостью бывалой официантки уже накрыла к завтраку маленький раздвижной столик. Дисси привычно села слева от принцессы, повела чутким носом и, безошибочно выудив из разнообразья кушаний блюдо с курником, стряхнула пирог за дверь. Блюдо сунула под сиденье, на стоянке помыть. Не выбрасывать же такую красоту! – Яд?! – потрясенно уставились на неё расширенные синие глаза. – Ну откуда тут быть яду! Просто закисать начал. Была бы дома, соседской собаке бросила, чтобы хоть ночь спокойно поспать. – И озорно подмигнула. Это неважно, что у самой в сердце только пепел, точно такой, какой небось остался от сгоревшего дома. Однако показывать свою боль другим Дисси не станет. Этим юным девочкам очень нужны теперь её поддержка и вера в благополучный исход. – Лародель… – осторожно начала Бини и смолкла. Карета вновь покачивалась на рессорах, парень из стражников надзора, сидевший теперь за кучера, изредка покрикивал на лошадей, за раздернутыми занавесками окошек проплывали могучие ели. Лес понемногу начинал меняться. Вместо дубов и сосен, окружавших Лизяки, пошел почти не разбавленный соснами ельник. – О чем ты хочешь спросить? – У принцессы было на редкость хорошее настроение. За завтраком, которого она боялась до дрожи в коленях, девушка впервые за последний год забыла про свои шрамы. Смеялась над шутками Дисси, с умилением следила, как Бини с невероятным аппетитом поглощает непривычные деликатесы, поблескивая на неё смущенными и благодарными глазами. И первый раз за последние недели забыла про разрывающие душу сомнения. И пусть впереди ждут какие угодно испытания, этот час, словно вернувший её в счастливое прошлое, того стоит! – Угу… – Воровка нерешительно ковыряла пальцем дорогое покрывало. – Ну, спрашивай! И зови меня просто Дель, принцессы больше нет. – Я про Изагор. У вас… в смысле у короля… должны же быть какие-то… точные… сведения. – Должны, – печально хмыкнула Лародель и достала из походного баула толстый, плотно свернутый свиток. – Вот здесь все, чему можно верить. Я сама выбрала все в десяти сундуках с донесениями и отдала писарю на переписку. – И ты это уже прочла?! – неверяще выдохнула Дисси. Вот грамота была её слабым местом. Нет, совсем неграмотной знахарку назвать было трудно, но читала она медленно и обстоятельно. – Прочла. Могу и вам дать. – Не надо! – испугалась Бини. – Скажи лучше сама! Мы тебе доверяем. – Как хотите. Коротко или поподробнее? – Самую суть, – определилась Дисси. – А мы потом вопросы зададим, если что не поймем. – Тогда так. Первые сведения мой прапра… не помню какой дед получил больше четырехсот лет назад. Появились у купцов очень необычные предметы. – Про это мы знаем, – поторопила Бини. – А дед еще не знал. И дал задание надзору выяснить, откуда все это берется. И вскоре имел подробные сведения о неизвестных контрабандистах, приходящих к купцам непонятно откуда. Тогда прижали купцов. Прадед был очень решительный человек, а дело пахло большими прибылями. И купцы под страхом смерти устроили встречу. В одном из охотничьих домов короля, абсолютно секретном месте. Дисси слушала затаив дыханье. Россказни и легенды превращались в доказанные факты. – Они явились втроем, причем никто не понял, откуда. Перепуганный слуга спросил, как доложить. Они и сказали, неизвестные из-за гор. Но он, то ли от волненья, то ли сам не понял, объявил – неизвестные жители страны Изагор. А они и спорить не стали. Так и зовутся по сей день. Вот на той тайной встрече и договорились, что свои поделки они будут продавать королевским представителям, в определенном пункте, который с тех пор называют Местом Встречи. Разумеется, по выгодным для короля ценам. А вторым пунктом был договор про женщин. Могу прочесть. – Да говори уже! – Что король не будет препятствовать, а наоборот, окажет содействие женщинам, желающим выполнить для страны Изагор очень опасное и трудное задание. За которое с ними обязуются расплатиться исполнением заветного желания. Касающегося только самой наёмницы. И с тех пор каждую весну, готовя к отправке на Место Встречи обозы с заказанными изагорцами товарами, королевские представители вешают на один день объявления о вербовке женщин. – А хоть какие-то… доказательства… что их не просто съедают… или используют как рабынь… были? – задала Дисси главный вопрос, интересующий всех едущих в неизвестность женщин. – Вот здесь точные сведения о женщинах, вернувшихся назад. Они были красивы, молоды… здоровы. Но ничего не рассказывали. Магистры быстро определили, что за тот период, что они провели в Изагоре, у них стерта память. Не совсем, а только про место нахождения Изагора и про выполнение задания. Ну, и вот тут мнения магистров резко разделились. Сомненью подвергались все свидетельства. Некоторые даже утверждали, будто вернувшиеся вовсе не те, за кого себя выдают. И до сих пор советники спорят, насколько мне известно. А женщины… каждую весну приезжают в деревни, откуда уходят обозы. В основном в Лизяки, туда дорога лучше и к большим городам ближе. – А короли не пытались узнать больше? – Некоторые пытались. Но быстро прекращали это неблагодарное дело. В обоз почти всегда уходят только те, кому уже нечего терять, а это не самые ценные подданные короля. И ссориться с выгодными партнёрами тоже не входит в королевские планы. В конце концов, несколько десятков женщин в год – это значительно меньше, чем продается на рынках Таргила. Глава 4 – Представляешь, он собирается завтра сесть на место кучера! – возмущенно рассказывала принцесса спутнице. – У него шесть ранений, и еще не все перестали кровить! Короткое свидание Лародель с преданным телохранителем устроила внимательная Дисси. Едва обоз начал останавливаться на обед, сбегала к телеге и упросила возницу подвезти раненых поближе к карете. В итоге принцессе пришлось пройти по проселочной дороге всего несколько шагов. – Не переживай ты так! – легкомысленно махнула рукой Варена. – Дисси сказала, теперь их телега будет ехать впереди нас. Он будет видеть карету и перестанет беспокоиться! А давно он тебя охраняет? – С самого детства. Его жена была моей кормилицей, – вздохнула Лародель, вспоминая добрые глаза Глонти. После смерти кормилицы и до вчерашнего знакомства с Дисси она ни с кем не разговаривала так откровенно, как сейчас. Поближе со своей рыженькой соседкой принцесса познакомилась всего полчаса назад и была очарована её непосредственностью и житейской логикой. На вопрос Лародель, не одеть ли вуаль, если её пугают шрамы хозяйки, девица необидно улыбнулась и, придерживая рукой больное плечо, без обиняков заявила: она видала шрамы и пострашнее. Попрошайки себе на лицах такое делают, чтобы больше монет бросали, если ночью приснится – с кровати упадешь.