— Что? Не пришла. Предупредила, что сегодня не будет? Нет, ничего, спасибо… Игорь Олегович раздраженно отбросил телефон. Подумал с минуту. И резко, через двойную развернулся на дороге. Эпизод седьмой. Семь месяцев и восемь дней до происшествия. Продолжение — Вы знаете, а я не против. — Что? — Чтобы вы с Семеном… У вас ведь не серьезно. Не долго. Он потом себе жену найдет. После вас. А эти закрутят, повертят, выжмут, высосут соки, как… из грейпфрута. А после бросят. Ну, или он бросит. Не дело дам как одноразовые перчатки менять. Не в пользу. Ему надо учиться отношения строить, а это не к современным девицам, у которых сплошные товарно-денежные отношения. Односторонние. Когда им — всё, а они — ничего. Потому что за душой ничего… Глянула внимательно. — Что молчите? Растерялись? А я не люблю вокруг да около! Я что считаю, то и говорю. Я и девицам его все в глаза выкладывала. А они дулись, как мыши на крупу. Чуть не лопались. — Семен рассказывал. — Ну вот. Так что, считайте, я вам свое благословение дала. А дальше — сами решайте. И приезжайте в гости. Даже если без Семы. Буду рада. …Два человека шли по лесу, держась за руки. Шли к электричке. Тропинка была узкая и мокрая, трава липла к их ногам, сбрасывая тяжелые капли на разгоряченную кожу. Но они этого не замечали. Они были счастливы. Черт знает почему. Наверное, день такой был, очень светлый и солнечный. — Хорошая у тебя мама. — Странно… — Что? — То же самое она сказала о тебе. Понравилась ты ей. Никого она так не жаловала. Даже интересно. — Значит, я при перышках осталась? Не выщипает она их мне? — При перышках. Так что можешь их… распушать. Эпизод одиннадцатый. Шесть месяцев и восемнадцать дней до происшествия В дверь постучали. Довольно громко. — Кто это? — Наверное, горничная. — Зачем? — Не знаю. Может, номер перепутала? Или полотенце принесла. — Скажи ей что-нибудь. Скажи, чтобы ушла, — прошептала женщина. — Пожалуйста, не беспокойте меня. Я сплю! — раздраженно крикнул мужчина. Но стук повторился. Громче. И еще раз. И раздался знакомый голос. — Светлана, открой! Я знаю, ты здесь! Открой немедленно, или я высажу дверь! Муж! Светлана испуганно заморгала. И зачем-то натянула на себя под самый подбородок одеяло. Стук! Уже, похоже, ногой. — Не нервничай, все будет хорошо, — успокоил Семен, влезая в джинсы на голое тело. — Набрось на себя что-нибудь. — Да-да, я сейчас, — заметалась, зашарила по полу Светлана, разыскивая сброшенное впопыхах платье. Села, не зная, что делать. Сжалась в комок. Семен пошел ко входу. — Что вы хотите? — Я хочу видеть свою жену. Открывайте. Все равно придется! Семен повернул ключ. Распахнул дверь. Перегородил собой проем. Сказал: — Только давайте обойдемся без сцен. — Вы кто? Отойдите! Законный муж резко отодвинул любовника в сторону. Зашел. Увидел… То, что хотел увидеть. Ну, или не хотел, но увидел. — Ты!.. Светлана задрожала, закрыла лицо ладонями. Между нею и мужем встал Семен. — Послушайте, я все понимаю, — спокойно сказал он. — Все это очень неприятно… Но если вы хотите учинить здесь разборки — разбирайтесь со мной — не с женой. Она ни в чем не виновата. Муж не слушал. Он смотрел на жену. Сидящую на краешке кровати. Потому что в номере не было другой мебели. Даже не было стульев. Такой был заточенный под кратковременные встречи отель. Что, хоть Игорь и не хотел, но отметил. И что — резануло его… Он все увидел. Убедился. И не знал, как быть дальше… Что там делают в таких случаях — убивают, бьют жену, кидаются на любовника, ломают мебель и разбивают зеркала, выбрасываются из окна? Не было у него такого опыта. До этой минуты. Он стоял и не мог ничего придумать. Только сказал: — Ты!.. Как ты могла?.. Жена зарылась лицом в стянутое с кровати одеяло и зарыдала, часто дергая плечами. — Зачем вы ее? — спросил Семен. — Что? Я ей что-то сделал? — резко повернулся к нему муж. — Или это вы сделали! Семен не опустил глаза, он хорошо владел собой, он смотрел прямо. — Давайте не будем выяснять отношения… здесь. Давайте уйдем куда-нибудь. И поговорим, как мужчина с мужчиной. — А вы после этого мужчина? — Да, я мужчина. Кабинет следователя. Двенадцать дней после происшествия. Допрос Виктора Григорьевича Пахомова — Виктор Григорьевич? — Так точно, он самый. — Вы что так по-военному? — Служил когда-то, давно. Но въелось. Знаете, бывают такие выражения, что на всю жизнь. Кто-то: «Так точно» и «Разрешите доложить», кто-то: «Майна — вира». У каждого своя специфика. А вы, поди: «Стой, стрелять буду!»