— Мои люди принесут к тебе в Кокуё счёт, — усмехнулся Глава Дисциплинарного Комитета. — Деньги⁈ — вот этого Мукуро определённо не ожидал. — Оя-оя, Кёя-кун, ты меня удивляешь! Может, также в кого-то успел влюбиться и изменить своим принципам? — Не мели чепухи! — раздражённо бросил Хибари. — Мне некогда заниматься подобной ерундой. — На это Рокудо лишь пожал плечами. Мол, на нет и суда нет. Что же он тогда может сделать? — Скажи лучше, что теперь будет дальше? — Ты о чём? — не понимал иллюзионист. — О твоей глупой игре, — фыркнул парень. — Дал простоватой девчонке оружие и оставил её одну. Теперь она не умнее обезьяны с гранатой. Однако учится быстро, этому я был свидетелем лично. Но что дальше? Хотел чтобы Гокудера Хаято и Риччи Велия были вместе, так всё готово. Игре конец? — Ку-фу-фу-фу, естественно нет, — усмехался Мукуро. — Игра будет закончена тогда, когда я скажу. А что? — задумчиво перевёл взгляд на Главу Дисциплинарного Комитета. — Заинтересован? Хочешь знать, что будет дальше? Оя-оя, а заверял, что не собираешься принимать участия. — Участия я принимать не собираюсь, но лучше быть готовым к очередному грозовому штурму. Да и тем более, — Кёя оглянулся. — В последнее время у меня возникает ощущение, словно я стал персонажем детского мультфильма про радужных пони. Раздражает… — Ку-фу-фу-фу… Ха-ха-ха! — Иллюзионист схватился руками за живот и принялся долго хохотать, согнувшись пополам. Вот уж точно, от кого подобного сравнения Мукуро не ожидал. Но этот смех явно разозлил гордого Главу Дисциплинарного Комитета, поэтому он резко развернулся к иллюзионисту спиной и направился к выходу, через плечо бросив: — Разберись с этим, Рокудо Мукуро. Иначе уже подобные последствия будут ожидать тебя в Кокуё… — Оя-оя… А он всё так же суров… — произнёс Мукуро, когда Хибари исчез из поля зрения. Но даже если он так говорит, разве эта игра не забавна? — Хм… Так значит, Хибари также присматривает за моими игрушками? Ку-фу-фу, жалко только, что песочницей он делиться не хочет… Средняя школа Намимори. Закрытие спортивных соревнований. Все школьники собрались в центральном актовом зале главного корпуса. Каждая команда по очереди выходила на сцену, и показывала свой совместный номер, который они успели подготовить. К счастью, мы с Гокудерой были не первыми и могли ещё какое-то время понаблюдать за остальными и морально подготовиться. На нём был тёмно-бордовый официальный костюм с чёрной рубашкой. Как мне кажется, такой костюм очень шёл Хаято, да и ему самому они нравятся, хотя парень, привыкший носить титул «плохиша», не признает это так просто. На мне же было белоснежное шёлковое платье с нежно-голубым поясом и шарфом, который лишь акцентировал разницу между мной и Хаято. Мы такие разные, но всё же… вместе. Как и на нашем плакате. Наплевав на всё, самолётик стремительно рвётся ввысь, даже зная, что впереди гроза. — Волнуешься? — спросил он тихо, сжимая мою ладонь, на которой сидела в тон шарфу, голубая перчатка. — Да, — ответила я, робко улыбнувшись. — Я… никогда не играла на публику… Мало ли кто что скажет? — Подумаешь, — фыркнул Хаято. — Тогда я их всех к чёрту взорву! — заверил он, переплетая наши ладони пальцами. — Будет им ещё тот «концерт». — На это я лишь расслабленно хихикнула. Да, Хаято может устроить шоу, если захочет. Приближалась наша очередь. Мы видели, как одни школьники выступали вполне красиво и слаженно. Явно репетировали не один день. А глядя на других, любой зритель, испытывал самый мучительный испанский стыд, который только можно придумать. И ничего не поделаешь… Это их номер. Чтобы немного успокоиться и настроиться на нужный лад, предупредила Хаято и отошла в сторону, на всякий случай сходив в туалет перед выступлением. Хотя и это не помогало… Боже, там столько народа. И перед всеми играть… Я даже представить раньше не могла, что это когда-нибудь произойдёт. Но играла я не одна, а с Гокудерой Хаято… Он был моей опорой. Знаю, что ему сейчас не легче, но парень всё время меня подбадривает и заверяет, что всё будет хорошо. Хах… Даже невозможно представить, чтобы я без него делала… — Риччи-сан, — позвала меня одна из одноклассниц. — А? — не понимала я. — Там, около главного входа тебя спрашивают. — Спрашивают? Кто? — ещё сильнее удивилась. — Не знаю… — пожала плечами одноклассница и прошагала мимо в сторону актового зала, так ничего толком не объяснив. И кто же меня может искать в школе, так ещё и около входа? Может… Мукуро? Да, возможно, он просто пришёл на выступление. Надо его встретить и проводить в зал. Не уверена, что так поступать можно, но… Я рада, что он всё-таки пришёл. Хотя заверял, что не сможет из-за некоторых возникших трудностей. Побежала в сторону входа, чтобы не терять зря время. Наша очередь близится. Лучше быть хотя бы за две команды до нашей. Однако около дверей я никого не увидела. Может, вышел на улицу? *Для погружения в атмосферу, советую включить музыку: John Murphy — In The House In Heartbeat* — Мукуро-семпай? — позвала я его, оглядываясь по сторонам. — Мукуро-семпай, где ты? — Риччи Велия? — раздался неизвестный мне мужской голос из неосвещённой части крыльца. — Д… да… — неуверенно ответила я, предчувствуя неладное. Раздались шаги, и на свет ко мне вышел высокий тёмнокожий мужчина за тридцать лет. Но его я видела впервые, так что не могла точно сказать, кто это и что ему от меня нужно. Однако этот человек определённо знал кто я, раз назвал меня по имени. — Прошу, — произнёс он, указав в сторону школьных ворот. Причём говорил на чистом итальянском языке. — Следуйте за мной. — Что? Подождите, куда? Зачем? — не понимала я. — Сейчас вы всё сами увидите, — заверил мужчина, после чего первый шагнул в сторону ворот. Значит, силой меня тащить он не намерен. Ладно… Последую за ним. Хотя… Очень не хочется. Здесь что-то не так… Мы вышли к чёрной дорогой машине с тонированными стёклами, что находилась у самых ворот. Тёмнокожий мужчина взялся за ручку задней двери и открыл её, приглашая меня внутрь машины. Он что, считает, что я так просто туда сяду? Я, конечно, глупая и наивная, но не конченная идиотка. — Я возвращаюсь в школу, — обратилась к мужчине. — Не знаю, кто вы, но дальше я с вами никуда не пойду. — Ох, как ты заговорила, — раздался женский голос, от звучания которого моё сердце на несколько секунд перестало биться. — Вижу, Япония сумела по-своему повлиять на тебя. — М… мама?.. — ахнула я, смотря внутрь автомобильного салона. Там загорелась верхняя лампочка, что осветила всё пространство и позволило мне встретиться взглядом с высокой женщиной со светло-розовыми локонами и зелёными глазами. Можно было бы сказать, что это взрослая копия Бьянки, если бы я не знала правду. — Здравствуй, Вел, — равнодушно произнесла женщина, натянув уголки губ, словно бы улыбнулась, но я знала, что это её маска. Что-то вроде учтивой вежливости. Или банальные социальные нормы… — Залезай в машину, — приказала женщина. — У нас мало времени. — Ч… что⁈ В какую машину? Мама, что ты здесь делаешь? — в голове словно бы что-то взорвалось. Я уже успела забыть о многих вещах. И о выступлении, и о Хаято, и о… да вообще обо всём! Одни только вопросы всплывали в сознании и не одного ответа. — А разве не ясно? — спросила она, надменно приподняв бровь. — Я здесь из-за тебя, так как ты не отвечала на телефонные звонки и вообще исчезла из поля моего зрения. Почувствовала вольную и сбежала? Неблагодарная! — Подожди… Что⁈ — в голове всё закружилось. О чём она вообще? Телефонные звонки? Исчезла? А не этого ли она вообще хотела? Не просила ли меня исчезнуть⁈ — Я не сяду в машину, — уверенно ответила я, делая шаг назад. — И никуда с тобой не поеду. — Повторяю, у меня нет времени на твои детские шалости, — строго произнесла мать, после чего щёлкнула пальцами. Я не знала, что это значит, пока не почувствовала, как кто-то взял меня за плечи и силой заставил сесть в машину. — Стойте! — пыталась вырваться я. — Отпустите! — я мотала и руками и ногами, но тёмнокожий мужчина был значительно сильнее меня. Самым обидным было то, что в последний момент, когда я в очередной раз махнула рукой, чтобы оттолкнуть от себя человека и выбраться, послышался лёгкий рвущийся звук, а после него цоканье о бетон. Посмотрев вниз, я с ужасом поняла, что произошло. Браслет из чёрного жемчуга, подаренный Хаято, порвался и теперь бусинками разлетелся по периметру. — Ах… — только и смогла сказать я, чувствуя боль и сожаление за то, что не смогла сохранить подарок. В итоге мужчина всё же посадил меня в машину и захлопнул дверь. Послышался мотор заводящегося двигателя. Меня собираются увезти? Но куда? — В аэропорт, — приказала женщина своему водителю. — Возвращаемся в Италию. — Что? — вновь спросила я, шокированная таким событием. — Я не хочу в Италию! Выпусти меня. — Ну, конечно, хочешь! — отмахнулась мать. — Сама об этом постоянно ныла и бесила. А теперь не хочешь? Что за капризный ребёнок? Какой от тебя будет толк, если ты даже сама толком не знаешь, что тебе надо. — Знаю, — парировала я, не желая уступать. — Я хочу остаться в Японии. В этой школе с этими ребятами. — Ха! И кто же это научил тебя дерзить мне? Не Рокудо Мукуро ли случайно? — После такого вопроса я вообще не знала, что сказать. Откуда она знает? — Что, удивлена? Ещё бы… А я как была удивлена, когда мою дочь в игрушки к себе взял один из серийных убийц. Любой мафиози знает, что его следует остерегаться, а ты к нему сама в объятия бежишь… Хотя что от тебя взять? Идиоткой родилась, идиоткой и живёшь. — Нет, ты не права, — спокойно произнесла я, чувствуя, как в груди вновь раскрывается дыра, о существовании которой я уже и забыть успела. — Я не идиотка и Мукуро-семпай не плохой человек. Он добр ко мне и по-своему защищает. — Ха-ха-ха… Нет, ну ты это слышал? — обратилась женщина к своему водителю, который даже не повернулся в её сторону. — Велия, ты ещё глупее, чем я думала, раз говоришь подобное. Сказал пару добрых слов и сразу стал хорошим человеком? Господи… — прикоснулась к переносице. — Удивляюсь, как ты вообще дожила до этого возраста с таким мышлением… В любом случае ты ещё можешь сыграть мне на руку, чем я и воспользуюсь. — Сыграть на руку? Что ты задумала, мама? — я уже ничего хорошего не ждала от женщины. Просто понимала, что противостоять ей у меня не хватит сил. — Из-за того, что ты не выполнила своё задание, я осталась практически ни с чем, — гневно прошипела женщина. — И при этом ты тоже. И если тебе плевать, то мне нет. Уж изволь расплатиться по счетам за всё то, что я тебе давала все эти годы. Еда, одежда, крыша над головой… — О чём ты? Если хочешь, чтобы я вернула деньги, то у меня их нет. Может, со временем… — И где ты достанешь такую сумму денег со своим-то умишком? М? — усмехнулась мать. — В общем, я решила этот вопрос. Воспользовалась своими связями и заключила с мафиозной семьёй контракт на брак. Каждый получит своё. Я деньги от сделки, а ты… крышу над головой. И в дальнейшем вся ответственность за тебя перейдёт на твоего нового супруга. — Свадьба⁈ Мама, но как я могу выйти за человека, которого мало того, что не люблю, так и ещё никогда не видела? — Элементарно, Вел! — воскликнул мать. — Как и я в своё время! Чувства ничего толкового не принесут. Одни лишь убытки. Ты должна благодарить меня за то, что я тебе таким образом обеспечиваю будущее. Сама вряд ли чего-то добьёшься. А так будут деньги. А раз будут деньги, то и власть, и сила, и могущество, и роскошная жизнь… — Мне это ничего не надо… — А я не спрашиваю, что тебе надо, а что нет! Уж мне-то лучше известно, что будет лучше, — отмахнулась она, давая понять, что на этом тема закрыта, и она своего мнения не изменит. — Не знаю, что заставляет тебя оставаться в Японии, но лучше забудь это. Ты изначально принадлежала миру мафии, так что просто смирись… Я сидела в машине, не веря своим глазам и ушам. Это словно был какой-то кошмарный сон. К горлу всё сильнее и сильнее подступала ледяная рука отчаяния, сдавливая до жгучей боли. А ты… ты ничего не можешь сделать. Хочется кричать. Биться в истерике. Но столкнувшись с холодным взглядом матери, понимаешь, что они в любом случае увезут тебя в Италию. Отрубят. Свяжут. Бросят в багажник, а когда ты очнёшься, всё уже будет решено. От тебя… ничего не зависит. — Не понимаю… — вздохнула я, стискивая ладони. — Почему?.. — женщина с непониманием повернулась в мою сторону. — Всё то время, я задавалась одним и тем же вопросом: почему ты так сильно ненавидишь меня? Сколько бы я ни старалась быть тебе хорошей дочерью, ты всегда была недовольна. Почему? Если бы ты просто не любила меня… Это ещё можно было бы понять, но ты ненавидела. Так почему? — Почему, спрашиваешь? — вздохнула женщина, переведя взгляд в сторону окна. Там как раз начался проливной дождь. — Почему… Я ненавижу тебя, потому что ты напоминаешь своего отца. Ненавижу, потому что стоит мне увидеть твои глаза, как его образ сразу встаёт перед глазами. Я ненавижу тебя, потому что когда вижу твою улыбку, то сразу вспоминаю то время и задаюсь вопросом: а что бы было, если бы я изменила свой выбор? Что бы было, если бы я пошла вместе с ним, как он того и просил? Я ненавижу тебя… потому, что если бы не ненавидела, то возможно бы… любила… а это… меня бы уничтожило. — Повернулась, бросив в мою сторону колючий взгляд, наполненный искренними чувствами. — Поэтому не проще ли тебя ненавидеть и обвинять во всём, но даже так ты умудряешься отравлять мне жизнь. Теперь понимаешь? Боль в сердце была невыносимой. Я смотрела на свою мать, слышала её слова и чувствовала, как острые длинные спицы раз за разом пронзают мою душу. Что не убивает нас — делает сильнее. Так говорят люди. А ещё грубее, холоднее и злее… Смотря на маму, я понимаю: лучше бы убило. Неожиданно зазвонил мой сотовый телефон, который я припрятала в складках юбки. Ох! Я о нём совсем забыла и думала, оставила в сумке. Достала телефон, и хотела было уже ответить, как женщина ловко выхватила его у меня из рук. — Ангел⁈ — удивилась она, бросив в мою сторону ироничный взгляд. — Ну, посмотрим, что это за ангел спешит к тебе на выручку. — Нажала на принять вызов и включила громкоговоритель, но сама не произнесла ни слова. — Алло! Вел! Ты где? Что случилось? Погода словно взбесилась… Всё хорошо? Вел? Если ты боишься выступления…