— Тони для меня все! Я знаю, как женщина может соблазнить мужчину, если она страстно его желает. В конце концов я простила мужа, но долгое время мы с ним были очень далеки друг от друга. Мы были на грани разрыва. Долгие месяцы меня убивала мысль о тебе и Тони, но любовь к этому мужчине заставила меня оставить все в прошлом. Тихим, дрожащим голосом Айлин добавила: — Да, я действительно пыталась простить и тебя, но так и не смогла — после твоего признания о ребенке и о том, как ты решила эту проблему… Я и представить себе не могла, что ты способна так поступить! Чуть помолчав, она мягко продолжила дрожащим от эмоций голосом: — Хоть это и произошло много лет назад… я все еще шокирована! Я и правда задумывалась над тем, можно ли сейчас наладить наши отношения, но потом снова вспомнила о твоем признании — о твоей беременности и решении лишить жизни этого еще не родившегося малыша. Как ты могла так поступить, Мэри?! Как?! Ведь это был ребенок Тони! Ты должна была хотя бы обсудить это с ним. Почему ты не пришла ко мне до того, как это сделала? Почему не сказала, что собираешься совершить? Мы же были подругами. — Я хотела сказать тебе об этом, но очень боялась! Я запуталась! Я сходила с ума, Айлин. Этого не должно было произойти. Мне было за сорок. После смерти Дерека прошло всего пару месяцев. Вот, кажется, он был со мной — моя тихая гавань, — и вдруг его уже нет. Я совершенно растерялась. Внезапно вся моя жизнь перевернулась. Я не могла спать, не могла работать. Я стала задерживать выплаты по закладной. Мне было стыдно признаться в этом дочери. А потом я уже не могла позволить себе платить за дом. На Мэри нахлынули воспоминания. — Я пыталась бороться, но все было без толку. А затем, еще не осознавая, что я беременна, но понимая, что все становится только хуже, я получила от дочери и зятя предложение переехать к ним. Я продала дом и поселилась у детей. Я никогда об этом не пожалела, но ужасно скучала по Дереку! Одиночество было невыносимым, но я считала себя очень везучей, потому что у меня были родные люди, которые заботились обо мне, и была им за это несказанно благодарна. Тихо всхлипывая, Мэри продолжала: — А потом я узнала, что беременна. Мне было страшно и стыдно. Положение было невыносимым, но я должна была справиться с ним — единственным известным мне способом. Мой мозг лихорадило. Я начала подумывать о самоубийстве. Мне нужно было принять решение, Айлин, и как можно быстрее. У меня попросту не было другого выхода, кроме как сделать то, что я сделала. Мэри замолчала: она рассказала столько, сколько было возможно. Айлин зашипела: — Я не хочу, чтобы Тони узнал о твоей беременности и о том, что ты сделала. Поняла?! И тихо продолжила: — Слишком поздно для сожалений. И поскольку мы решили быть честными друг с другом, есть кое-что, о чем тебе следует знать. Айлин придвинулась ближе к Мэри. — После того как мы все отсюда уедем, я больше никогда не хочу тебя видеть. Поняла?! Мэри печально кивнула. Айлин бросила быстрый взгляд в сторону лифта, но Тони все еще не было. — То, что я скажу тебе сейчас, Мэри, никогда не должно быть произнесено снова. Никто не должен об этом узнать. Обещаешь? Мэри кивнула: — Да… обещаю. Айлин подалась вперед. — Я еще никому не говорила об этом, но хочу, чтобы ты знала, и, быть может, тогда ты сможешь понять мою боль и отвращение к тому, что ты сделала. Глубоко вздохнув, Айлин снова зашептала, и на этот раз это был очень мягкий шепот. — Я знала, Тони очень расстроен из-за того, что Бог так и не дал нам детей. Меня мучило чувство, что я его подвожу. Похоже, со временем он смирился с тем, что не станет отцом, — но отцовство всегда оставалось его тайной мечтой. Голос Айлин задрожал, и она выдавила из себя улыбку: — Правда в том, что я к этому привыкла. Мне нравится моя жизнь такой, как она есть сейчас: только я и Тони. Вот почему я не хочу, чтобы он узнал о твоей беременности и о твоем решении. Всегда помни, Мэри, что это был твой проступок, а не мой! Я даже думать боюсь, какую боль это может ему причинить! Ты понимаешь, о чем я? — Понимаю. Мэри знала, что украла у Тони альтернативное будущее. — И я обещаю, что Тони никогда не узнает об этом от меня. Никогда! Мэри приехала сюда, чтобы снять с души тяжесть глубокой тайны и поступить правильно, но всего через каких-то два дня осознала, что ее жизнь — и жизнь ее семьи — была гораздо более запутанной, чем она наивно полагала. — От меня он об этом не узнает, — повторила Мэри. Как быстро она передумала! — Даю тебе честное слово, что ничего ему не скажу. Прости. Я очень сожалею, что открылась тебе, — добавила Мэри. Она чувствовала себя одновременно проклятой и благословленной. И сейчас мысленно благодарила небеса за то, что в конце концов все образуется — без боли и страданий для людей, которых она любит и уважает. К обочине подъехал автомобиль, и спустя мгновение водитель уже объявлял в холле гостиницы: — Такси до станции для Мэри Фостер. Мэри помахала рукой: — Это я! Спасибо. Буду через минуту. Она шепотом задала бывшей подруге мучивший ее вопрос. — Айлин, пожалуйста, скажи, есть ли хотя бы малейший шанс, что ты когда-нибудь меня простишь? Как бы то ни было, мне действительно жаль, что все так произошло, — убежденно произнесла она. — И если бы был хоть какой-то способ вернуть все назад, я бы сделала это не сомневаясь. Айлин в ответ лишь промолчала, и Мэри не могла ее в этом винить. Впрочем, даже сейчас в глубине души она была убеждена, что, хотя все они, включая ее, испытали боль, она, Мэри, сделала в этой ситуации все, что могла. — Не нужно ненавидеть меня, Айлин… пожалуйста, — попросила она, улыбаясь дрожащими губами. — Я ничего не могу поделать со своими чувствами, Мэри. Но перед тем как мы расстанемся, хочу еще раз повторить то, о чем написала тебе в записке. Я так и не смогла рассказать Тони о твоем аборте. Какой в этом смысл, если дело сделано? Если бы я открыла ему правду, что бы это могло изменить? Ровным счетом ничего! Поэтому я решила никогда ему об этом не говорить. Я не хотела, чтобы он знал правду тогда, и не хочу, чтобы он узнал ее сейчас. Он вообще никогда не должен об этом узнать! Поняла? Тони не должен узнать о ребенке, который мог бы у него быть! Ты совершила страшное злодеяние, но что было, то прошло. Поезжай домой, к семье, Мэри! Что касается меня, я очень благодарна за то, что у меня есть любовь мужа, которая согревает меня и бережет. А ты, Мэри? Кому можешь довериться ты? Мне жаль тебя, потому что рядом с тобой нет никого, кто мог бы выслушать тебя и успокоить среди ночи, когда чувство вины не дает тебе спать. Я могла бы выслушать тебя тогда — если бы ты пришла ко мне. Возможно, мы придумали бы какой-то план, который спас бы всех нас. Но ты не открылась мне до тех пор, пока не стало слишком поздно — и ребенка уже не было. Сейчас я не хочу иметь с тобой ничего общего. — Понимаю, — тихо прошептала в ответ Мэри. — Мне было очень тяжело потерять твою дружбу. С самого детства мы были вместе, как сестры, и сейчас мне страшно, что я могу тебя больше никогда не увидеть и не услышать. Айлин не ответила. — Простите, так вам нужно такси или нет? Водитель начинал терять терпение. — Да-да, уже иду, — помахала ему рукой Мэри. — О, не торопитесь! Я подожду, — ответил водитель. — Счетчик-то все равно тикает, едем мы или стоим. Айлин решила задать Мэри еще один вопрос, не дававший ей покоя эти несколько дней: — Как ты нас вычислила? Как ты узнала, что мы с Тони будем в Блэкпуле именно сейчас и остановимся в этой гостинице? Тебе ведь даже было известно, на сколько дней мы зарезервировали комнату. — Я помню, что вам всегда нравилось это место. А мне так нужно было с вами поговорить, чтобы наладить отношения! Я подумала, что вы выберете гостиницу, в которой мы с вами когда-то останавливались вместе в это время года. Поэтому я позвонила сюда, чтобы уточнить, — и моя догадка оказалась верной. Затем я написала Тони и попросила его о встрече. Мэри бросила взволнованный взгляд на водителя. — Прости, Айлин, но мне действительно нужно идти — иначе я рискую опоздать на поезд, а меня будет встречать дочь. Сопровождаемая враждебным взглядом собеседницы, Мэри собрала сумки и убежала, не дождавшись Тони, чтобы попрощаться. Убедившись в том, что Мэри покинула здание и села в такси, Тони спустился к Айлин. Он успокаивающе обнял жену за плечи и прошептал ей на ухо: — Дорогая, я совершил ошибку, и не проходит ни дня, чтобы я не сожалел об этом. Я люблю только тебя. Только ты мне нужна, и так будет всегда. Когда Тони обернулся, Мэри уже исчезла из виду. Исчезла из их жизни. Быть может, навсегда. * * * — С вами все в порядке? — спросил водитель, глядя в зеркало на утиравшую слезы Мэри. — Да, благодарю вас. — Она смутилась, осознав, что плачет в присутствии незнакомца. — Из отпуска возвращаетесь? Как все хорошие таксисты, он был словно рыцарь, всегда спешащий на помощь пассажирам.