По инерции хватаюсь за плечо, на котором теперь красуется шрам от ожога. Тоже дело рук моего муженька. В горле перехватывает. Мой муж, отец Тимура, погиб до того, как я родила, но он успел мне подпортить нервы и испортить жизнь. Я слишком быстро поняла, что собой представляет мой муж. Он мог просто избить, мне присылали фото его бесконечные любовницы, где они чуть ли не верхом скакали на Ренате. Муж перестал появляться дома, а потом мы и вовсе обсудили развод. Месяц я ждала, когда в моем паспорте появится заветный штамп. Я окончательно ощутила, что свобода рядом. Старая приятельница вытянула меня из дома развеяться. А потом та ночь… с незнакомцем... стала для меня чем-то необычным. Отпечаталась в памяти. Я ощутила себя женщиной, которую могут хотеть, а не только бить. Но я струсила и сбежала до наступления рассвета. А муж передумал. Приехал в квартиру, где я жила… заявил на меня права, а я не смогла с этим ничего сделать. Он был сильнее… От этих воспоминаний к горлу подступает тошнота. Он тогда как с цепи сорвался. Орал, что не отпустит и Хасановы не потерпят развод в семье. А потом я узнала, что беременна. Боялась дернуться, чтобы лишний раз не привлекать внимание мужа к себе. Роковой звонок изменил мою жизнь. Дал шанс обрести свободу. Мне сообщили равнодушным тоном, что муж на машине разбился, когда ехал в сторону курорта с какой-то дамой. И это стало точкой в нашей истории… Выныриваю из болезненных воспоминаний. Ощущаю, как по щеке скатывается слеза. Тимур недовольно фыркает и отодвигается от меня. Вижу на его макушке влажный след от слезы и с грустным смехом стираю. – Только ты моя радость, мой любимый пирожочек. Вот ещё из-за Рената рыдать. Слишком большая честь для него! Отношу Тимура в кухню и усаживаю в стульчик для кормления. Отворачиваюсь, чтобы приготовить его любимую мясную пюрешку с овощами. Но воспоминания продолжают накатывать на меня, как морские волны. Ещё немного, и случится цунами. Прокашливаюсь, чтобы избавиться от комка в горле. Ренат погиб, когда я была на четвертом месяце беременности. Он и не знал о ребенке, в один день бросил мне, что я растолстела и пора бы подумать о диете. Сжимаю в руке ложку, которая слегка гнется. За спиной раздается надрывный кашель Тимура, и я подскакиваю от неожиданности. Разворачиваюсь, из меня вышибает весь воздух, когда я вижу покрасневшее личико моего малыша. Из рук летит на пол ложка, а я в один шаг преодолеваю половину кухни. Выхватываю Тимура из стульчика и пытаюсь понять, что с ним не так. Тим кашляет и не может вдохнуть. – Боже, боже, малыш, что такое? И сама себе поражаюсь. Ну вот как он мне должен ответить? А сын в ответ только плачет и ещё сильнее задыхается. Вспоминаю, что у меня на площадке живет врач. Несусь через всю квартиру в коридор. Контролирую дыхание Тимура, он с трудом, но дышит и хватается за горло. – Сейчас, малыш, сейчас. Распахиваю дверь, забывая даже про обувь, и врезаюсь с ребенком в твердую грудь. Ойкаю. – Дайте пройти, – выкрикиваю в лицо незнакомцу. Он прищуривает один глаз, но не отступает. – Вы оглохли, не видите, у меня ребенок задыхается? Меня уже трясет от страха за своего сына. – Что произошло? – мужик выглядит как грозовая туча, но все ещё не может понять, что мне нужно пройти. На кону жизнь моего ребенка. Пытаюсь оттолкнуть его рукой, но он не поддается. Рычу от злости, пронзаю незнакомца возмущенным взглядом, и Тим снова начинает кашлять, захлебываясь слезами. – Дайте ребенка. – Да пошли вы. Вы что, детский врач? У меня с силой вырывают из рук Тима, и мужчина как-то его прижимает, так что у сына изо рта вылетает бусинка. Покрасневшее лицо моего сына постепенно становится нормальным, и Тим жадно глотает воздух ртом. Мужчина возвращает сына мне в руки. Прижимаю, а у самой ноги подкашиваются. Чудом остаюсь стоять. – Вот и все. Прикрываю глаза и чувствую на щеках влагу. – Спасибо вам. Спасибо большое. Мужчина угукает. Не сводит с меня взгляда, но все ещё щурится на один глаз. – Нужно следить за тем, чтобы мелкие предметы не попадали в руки к таким малышам. Поднимает с пола ту самую бусинку и подносит к глазам, крутит её в руках. У меня же внутри все холодеет. – Боже, когда ты успел её стащить? – кошусь на успокоившегося Тимура. – Вы Доронина Мария? – обращается ко мне незнакомец. От его прищуренного взгляда становится не по себе, хотя несколько секунд назад он спас моего сына. Неуверенно киваю, поздно сообразив, что это может быть кто-то опасный для нас. Сжимаю в руках Тимура и отступаю. Мужчина ухмыляется и поднимает руки вверх. – Не нужно меня бояться. Я только что спас вашего сына, – кивает на Тима и подмигивает ему, – да, малыш? – А вы кто? Он снова возвращает взгляд на меня. – Я друг Рената. Вашего мужа. Меня зовут Руслан. Склоняет голову набок, внимательно осматривая нас с сыном. Открываю рот. Хлопаю глазами и не совсем соображаю, что он от меня сейчас хочет. – А вы не знали, что Ренат погиб? Год назад. Лицо Руслана темнеет, и он коротко кивает. – Да, я помню про годовщину. Но меня не было долгое время в стране, и я решил, что стоит выразить вам соболезнования и предложить свою поддержку лично. Отступаю в квартиру, там как-то безопаснее, и улыбаюсь через силу. – Спасибо, мы ни в чем не нуждаемся. – Точно? Просто я узнал и о смерти вашего свекра. Тяжелые потери. Горло сдавливает, но я умудряюсь как-то угукнуть, изобразив скорбь. – Да, неожиданная утрата. Мужчина сверлит взглядом Тимура и о чем-то думает. – Вот, – протягивает визитку, – можете в любое время звонить, если что-то понадобится. А судя по нашему знакомству, понадобиться может. Его слова выводят меня из равновесия. – Это чистая случайность. Обычно я внимательно слежу за всем, что делает Тимур. Мужчина вздергивает бровь, и, кажется, я вижу второй его глаз. И он светлее, чем другой. Руслан замечает мое внимание и тут же прикрывает глаза. – Не сомневаюсь, но мало ли. Кстати, вылитый Ренат в детстве. Только глаза, – он показывает на лицо Тимура и улыбается, – не как у Рената. Красавчик ребенок. Да, я и сама не знаю, откуда у моего ребенка гетерохромия. Но я и родных мужа почти не знаю. – Благодарю. Руслан вкладывает мне в руку прямоугольник черного цвета, на котором белыми буквами написано только его имя и номер телефона.