-Рыба или мясо? - Спрашиваю Тимура Аскаровича. Сама я выбрать между лососем и свиными стейками не могу. Хочется и того и другого. Господи, как оказывается я давно не ела вкусной еды. Постоянно эти - курица, гречка, макароны с печенью, пельмени… -Рыба, - отвечает Колосов, распаковывая какую-то большую картонную коробку. - В сливках потуши. Там где-то оставались. Я для кофе брал. Снабдив Алиску бутылочкой с кашей, я приступаю к готовке. Интуитивно нахожу сковородки, специи и масло. На гарнир решаю пожарить картофель. Запахи кухню заполняют невероятные. Я сама буквально силой сдерживаю слюну. Но кусочничать - это не в моих правилах. Пока довожу рыбу до готовности, изредка бросаю взгляды на Колосова. Он при помощи ножного насоса надувает большой матрас. Я не сразу понимаю, что это он. Это для нас с Алиской? Спать здесь действует кроме дивана не на чем. -Ну-ка, иди ко мне, - вдруг подхватывает дочку Колосов и кидает ее на матрас. Она сначала пугается, плюхается, но после начинает хохотать и просить ещё. Ее невесомая попа действительно очень смешно подпрыгивает, превращая матрас в батут. У меня в груди теплеет. Мне кажется, что это так у любой матери, когда ее ребенок счастлив. Вообще, Алиска мужчин не любит. Боится даже, потому что редко видит, но здесь я совершенно неожиданно слышу, как из ее рта вылетает: -Па! Папа! Я даже роняю на пол лопатку. Затаив дыхание жду, что пока я не вижу, Тимур Аскарович скажет какую-нибудь гадость, но нет. Он просто смеется и говорит дочке о том, что все будет так, как она пожелает. Меня накрывает молчаливой истерикой. Каков лицемер! Она попросила у тебя папу! Которую ты у нее забрал! Становится так тяжело дышать, что я выключаю газ и глубоко дышу от подкативших слез. -Ужин готов, Юлия? - Интересуется Колосов, как ни в чем не бывало. -Да, - отвечаю хрипло-писклявым голосом. - Прошу за стол. Глава 13 Глава 13 Юля На часах девятый час. Колосов закладывает посудомойку, а я купаю Алиску. Ей очень нравится в большой ванне с пушистой пеной и разными крышечками от моющих средств: синяя - от пены для бритья, розовая - от моего дезодоранта, желтая - от детского шампуня. К нему ещё в подарок прилагался набор маленьких резиновых уточек. Покупки явно делал тот человек, у которого есть дети. Мысленно прикидываю, сколько лет может быть сегодняшними ребятам. Около двадцати, если они на практике из академии. Видно, что Колосова они уважают и побаиваются. Как же я их понимаю! Внутреннего достоинства Тимуру Аскаровичу не занимать. Он ощущается, как скала. И это сводит меня с ума, заставляя чувствовать себя сумасшедшей. Будто моя реальность какая-то ущербная, а его - истинно верная. Но это же не так!? Или как?! Господи, как же я запуталась. Жизнь будто вытекает у меня из рук, а я все пытаюсь ее удержать, сжимая кулаки. Пытаюсь поступать правильно и следом же, разбившись о стену последствий своих убеждений, лечу прямо в ее низ, где выхватываю по полной программе. Что я делаю не так? Мамочка, почему так сложно?! Мешаю рукой пену в ванне и достаю из кармана телефон. Хочется позвонить маме. Почувствовать, что я не одна на этом свете. Что мне есть, куда идти. И что я могу не мириться с несправедливостью… Набираю номер мамы и жду гудки. Один, два, три… Не берет. Вспоминаю, что у них уже практически двенадцать часов ночи и тяжело вздыхаю. Вот и вся поддержка. Вытираю полотенцем «размякшую» от горячей воды дочку и несу ее в комнату. Неожиданно Тимур Аскарович отвел нам место на диване, а свой матрас перетащил в столовую зону. Колосова в кухне уже нет. Прислушавшись, я понимаю, что он говорит по телефону на балконе. Оставляю только подсветку гарнитура и одеваю Алиску ко сну. Она сегодня пропустила вечерний сон, поэтому уже капризничает и трет глазки. Ложусь с ней рядом на диван, и тихонько поглаживаю животик. У меня же самой сердце колотится как отбойный молоток. Вот сейчас дочь уснёт, и что дальше? Мы будем прямо при ней? Это же извращение… Нет, она, конечно, маленькая, но все-таки… А поцелуи? Они будут? Или просто механически? И мне малодушно хочется, чтобы случилось сейчас наводнение или ещё какой катаклизм, чтобы не испытывать, не усугублять ощущение грязи, в которую я вляпалась. Тошно… Тимур Аскарович тихо возвращается в комнату. Я слежу за ним взглядом в полутьме. Слушаю, как он принимает душ и снова заходит в столовую. В махровом халате и с полотенцем в руках. Притвориться, что сплю? Нет, мое нервное напряжение слишком велико. Спускаю ноги с кровати, одергиваю платье, зачем-то поправляю грудь в белье и топаю к Колосову. Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Замираю возле барной стойки, ожидая приговора. -Ты чего не спишь? - Вдруг спрашивает меня Тимур Аскарович. - Ложись, мне завтра рано вставать. Или замёрзла? Одеяло дать? Я распахиваю глаза и шокировано шевелю губами. -Как это спать? - Выдаю. - Вы же говорили вечер и ночь с вами. Я ещё одну ночь не смогу. Если вам от меня нужен интим, то давайте уже сразу. И чтобы мы с вами больше никогда не встречались… -Интим? - Кажется, абсолютно искренне удивляется Колосов. - Черт! - Усмехается, вытирая полотенцем голову. - Я понял в чем дело. Прости. Был зол и не прав. Погоди… - вдруг осекается. Его взгляд темнеет. - Ты действительно думала, что мне нужен от тебя секс? И ты готова мне его дать? Почему? Я чувствую себя не просто уничтоженной, но ещё и униженной. -Потому что вы сами сказали за дочь и за встречу с мужем… - начинаю лепетать. -Не продолжай, - чуть повышает голос Колосов и отшвыривает в сторону полотенце. - Ничего подобного мне от тебя не нужно. Я просто хотел… Резко разворачивается и уходит к окну, явно психуя. -Не важно уже, что я хотел! Ты можешь покинуть мою квартиру в любой момент, Юля, а можешь остаться. -Как остаться? -Ты действительно дура? - Оборачиваясь, качает головой устало и без агрессии. - Ты мне нравишься. Как женщина. И я сам этому не рад! Абсолютно! Женщин вокруг миллион! Но, блин, нет же! Все! Иди в кровать! Я стою и переминаюсь с ноги на ногу. Что это сейчас было? Как себя вести? -Мне уходить? Сейчас? - Сглатываю ком в горле и пытаюсь не заплакать. - Скажите мне, что делать… Все-таки срываюсь и закрываю мокрое лицо ладонями. -Ну почему вы все надо мной издеваетесь? Я же живая! У меня уже аллергия не проходит месяц. Молоко практически ушло. А я хотела ещё кормить. Алиска ещё маленькая. Если носик заложен, ночью не пьет ничего… Колосов неожиданно сокращает между нами расстояние и прижимает меня к себе. Я вынуждена сделать вдох его парфюма с воротника халата. Вынуждена рыдать на плече. Вынуждена принимать утешения и… чувствовать под пальцами мужчину. Твердого, сильного. В руках которого я пушинка. Он даже может меня раздавить, если захочет! А самое ужасное, что я неожиданно ловлю себя на мысли, что именно сейчас, в эту секунду под его мерное «тшшшш» на ушко, ровно такое же, как я делаю дочери, мне становится легче. Это, конечно, самообман. Просто эмоции, гормоны, стресс, но я получаю поддержку и то самое ощущение, что я не одна. Что если я завтра упаду, дочка будет накормлена и напоена… Начинаю рыдать от этого ещё сильнее. До икоты и соплей. Это ужасно. Это неправильно. Как остановиться?! -Да что ты будешь делать… - сокрушенно говорит Колосов и вдруг подхватывает меня на руки. Растирая по щекам слезы я куда-то лечу. Ничего не вижу от соли и ярких бликов ламп. Понимаю, что сижу попой на столешнице только тогда, когда слышу звон посуды. А дальше… я не понимаю, как это происходит. Почему я это позволяю, почему сразу не могу оттолкнуть… Колосов оказывается между моих раздвинутых ног, прихватывает меня сзади за затылок и вжимает мои губы в свой рот. Глава 14