-Ясно все с вами. Держи своего ушастого. -Ки… - стоит на своем дочь и обнимает плюшевого. Мы встречаемся через пол часа за накрытым столом почти как семья. Говорим с майором о погоде, о каких-то мелочах, смеемся с Алиски, которая ведет неравный бой с котлетой. И ни слова о том, как будет дальше… Я списываю это на то, что скорее всего, Колосову все равно и он просто тактично ждёт, когда мы оставим его. -Тимур… - не выдерживаю. - Вы не переживайте. Я уже нашла несколько квартир. Завтра определимся окончательно и перевезем вещи. -Я и не переживаю, - пожимает плечами Колосов. - Вы мне не мешаете, Юля. А за такие ужины, - он окидывает взглядом стол, - я готов вам ещё и приплачивать. -Рада, что нравится, - смущенно улыбаюсь. - И спасибо вам за зайца. Алискин сплюшка остался на той квартире. -Сплюшка? -Ну… игрушка, с которой спят, - объясняю. Очень спокойно в соседском уважительном режиме мы убираем со стола. Стелим Колосову его матрас, купаем Алиску и расходимся по местам для сна. Гасим свет, желаем друг другу спокойной ночи и… не спим. Я слышу, как Колосов ходит на балкон курить. У меня начинает подъезжать крыша. От того, что я будто больше не вижу в Тимуре злого следователя-узурпатора. Точнее, я не могу у себе в голове никак согласовать две вещи: если майор не мудак, значит, Борис действительно виновен. Где правда? Это повергает меня в душевную агонию. Остатки прежнего мира, моей прежней жизни снова рушатся, заставляя принимать сегодняшнюю реальность. Но если на мгновение представить, что у Бориса были большие деньги… тогда все то, что говорила свекровь, тоже правда? Я ворочаюсь и думаю, думаю, думаю… Пока в тишине не раздаётся вопрос. -Чаю хочешь? Открываю глаза. Несколько секунд привыкаю к темноте и вижу за спинкой дивана майора. -Заметил, что ты все ворочаешься, - поясняет он. - Ребенка так разбудишь. Пошли, может поговорим… Глава 23 Глава 23 Тимур Только что заваренный чай по сравнению со мной сейчас - просто льды Антарктиды. Шорты вот-вот расплавятся на коже! -Ты не против? - Спрашиваю Юлю. Голос выдает с потрохами. Я открываю пошире балкон, чтобы хотя бы немного дышать, а не наброситься на женщину и не растерзать ее прямо на кухонном столе. -Нет, - мотает девчонка головой и облизывает губы. И ещё раз облизывает! Боги, зачем она это делает?! Неужели инстинкт самосохранения нахрен отключен?! А эта пижама, где ткани не больше, чем на моих трусах? Это какая-то извращенная пытка или просто я на столько «голоден»? -Ну что ж… - прокашливаюсь. - Как дела? -Вы о чем? - Прячется от меня Юля за чашкой и делает глоток. -Я в принципе, - присаживаюсь за стол напротив. - Что думаешь делать дальше? Как жить? Пожимает плечами. -Сначала на квартире привыкнуть, работать. Ещё год точно с Алиской придется дома просидеть. А потом - найду ей садик. Надеюсь, полегче станет. -Хм… - хмурюсь. - А с мужем? -Я бы не хотела обсуждать это с вами, - отвечает нервно выделяя последнее слово. - Просто… это неэтично. Для меня сейчас Борис… Он будто… - осекается, - понимаете, сам защитить себя не может. Осужден, болен… Я не строю иллюзий на воссоединение. Прекрасно понимаю последствия. Но и вычеркнуть не могу. Я понимаю, вам сложно в это поверить, но он был не самым плохим мужем. Наверное, я конченый. Потому что говорю ей: -Расскажи. Я хочу понять. Каким он был мужем? У меня сейчас зубы от напряжения раскрошатся! Сжимаю челюсть крепче. -О Господи… - проводит Юля руками по лицу. - Зачем это вам? Я не знаю с чего начать. -С начала… -Как мы познакомились, вы знаете. - Отвечает она. - Я работала в швейной мастерской, которая выиграла тендер на пошив обмундирования. Заказ был большой. Борис забирал часть для нового призыва. А потом пригласил на ужин. -И куда он тебя повел? -В пиццерию на Ильинской. Разве это важно? - Уже психует Юля. -То есть, ты влюбилась в него за вкусную пиццу? Или было ещё пирожное? - Подсачивается из меня яд. Просто потому что я не верю, что этот урод мог дать ей больше меня. Я не про еду, конечно! Просто хочу понимать, почему Морозова ему преданна, как собачонка. -Вы считаете, что я отдалась мужчине за еду? - Поджимает вдруг Юля губы и резко встает с места. - А все ваши подарки? - Дрожит ее голос обижено. - Это что? Аванс? Вы же сказали, что вам ничего от меня не нужно! -Сядь! - Шикаю я на нее. Хочу ударить кулаком по столу, но вовремя вспоминаю про ребенка. - Я не это совсем хотел сказать. -Но сказали именно это! - Режет в ответ Юля. - Знаете… Спасибо за чай и за все. Я лучше пойду спать. Завтра сложный день. -И все-таки… - упорото встаю я на ее пути, мешая сбежать. - Как ты выбрала себе в мужья такого ублюдка? Чем он тебя покорил? -А он как вы, - ухмыляется Юля. - Убеждать умел. Рассказывал, как о семье мечтает. Умилялся детям и мужа подруги помог от армии… -Что от армии? - Прищуриваюсь. -Это допрос? - Оскаливается Морозова, понимая, что сболтнула лишнего. - Ничего. Он подсказал, как законно не пойти служить взрослому мужчине, у которого жена ещё в декрете была! -Как интересно у вас работает логика, Юля… - качаю головой. - Значит, тут он молодец? А на суде ты утверждала, что таких случаев не знаешь. -Прекратите, - стонет она. - Пожалуйста, перестаньте! Если вам нравится носить погоны, то у других людей может не быть этого желания. Разве можно их за это осуждать? -А чем они лучше остальных? - Ловлю я ее разгневанный взгляд. - Всегда можно пройти альтернативную службу… -Ну что вы от меня хотите? - Устало всплескивает руками Юля. - Чтобы я прямо сейчас ушла? Нужно было до ужина об этом сказать. Сейчас я с дочкой куда? На улице ночь. Что за изощренное издевательство?? Я понимаю, что абсолютно неадекватен, но ревность - это, сука, как рельсы под уклоном. Если встал - остановиться не возможно! Нужно успокоиться. -Сядь, - повторяю на выдохе. - Ты не на допросе. И я обещаю воздержаться от оценочных характеристик. Рассказывай дальше. Юля обхватывает себя руками за плечи. -Что-то не хочется… Сокровенным делятся с друзьями. Понимаете ли … - добавляет ехидно. -Считай, что я друг, - давлю интонацией. Напряженно молчит, хмурится и кусает губы. -Ладно… - терпеливо выдыхаю. - Давай обо мне. Что бы ты хотела узнать? -Я должна ответить вежливо или честно? - Ведет бровью Юля.