-Да, - хмыкает, - все хорошо. Кроме того, что у тебя, похоже, температура. Ты стянула на себя ночью все одеяло. Мне пришлось взять покрывало. Но ты стянула и его. Я прикладываю кисть руки к губам. И правда температура. Но ничего не болит… Причину своего недомогания я понимаю позже, когда Алиска перестает есть, а правая грудь мягче не становится. Она краснеет и горит, не давая даже прикоснуться с молокоотсосом. Меня начинает знобить. -Горе ты мое, - вздыхает Колосов. - Лежи! Тимур сам купает дочку, готовит мне и ей на завтрак омлет, от которого Алиска верещит от удовольствия и требует добавку. Сооружает мне самый вкусный кофе с шоколадом и… только после этого вызывает новую скорую. Долго говорит по телефону… На этот раз с бригадой приезжает наша старая знакомая, которая осматривала Алиску после форшмака. Она, конечно, приходит в ужас от моего внешнего вида. Колосову приходится немного посветить Дарью в подробности, чтобы ничего не додумала лишнего. В мою несчастную задницу снова вкладывают уколы. -Нужна госпитализация, - выносит приговор Дарья. - Хотя бы на сутки потому что лактостаз без физиотерапии мы не уберем. Положу тебя к себе в послеродовое к мамочкам и отпущу, как только станет легче. -Я не хочу, - мотаю головой и жалобно смотрю на Колосова. - Я не хочу от вас никуда… Алиска, сидя на руках у Тимура, очень спокойно грызет пульт от телевизора и, прибывая в прекрасном настроении, абсолютно не понимает по какой причине кипиш. -Юля, у вас может появится гной в молоке. Вы не сможете кормить дочь. - Настаивает врач. Колосов садится на диван. Отпускает Алиску и берет меня за руку. -Пару дней, и я тебя заберу домой, родная. Обещаю. -Пару? - Хнычу. - Не хочу… Я дышу его запахом жадно, будто меня сейчас увезут на край света. -А как же твоя работа? Где будет Алиса? - Как маленькая, пытаюсь найти повод отказаться. - И вещи нужно перевезти сюда. Заказы отдать… Тимур хмыкает. -За заказы не переживай. Там весь дом в курсе вчерашнего. Потерпят. А на работе я взял отпуск. Устал. Давай собираться. Или я тебя сейчас упакую силой, - строго понижает голос и добавляет совсем тихо. - Я тебя очень люблю. Тебе нужно подлечиться. -И я тебя люблю, - шепчу в ответ. Героическая забота Колосова трогает меня в самое сердце. -Собирайся, малышка. Ты вчера перемерзла. Хорошо, что не воспаление легких. Я сдаюсь… Потому что чувствую, как температура снова ползет вверх. Пока Дарья играет с Алиской, собираю наскоро взятые с квартиры вещи и борюсь с подступаюшим к горлу комом. Не хочу никуда ехать! Но капризничать не решаюсь, потому что Колосову и так предстоит столько дел одному с ребенком. Да ещё ему постоянно что-то пишут на телефон с работы. Я подозреваю, что там не все гладко, но в известность меня снова не ставят. Целую Алиску в макушку и прижимаюсь к Тимуру. -Ну все, все поехали, моя хорошая, - по свойски натягивает на меня шапку Дарья. - А то на успокоительные посажу… - добавляет строго. Даю себе обещание не плакать, но как только сажусь в машину скорой помощи, снова рыдаю. -Эй! - Окликает меня врач. - Даже не думай реветь. Ты поняла? Давление еле на шестидесяти держится. Гемоглобин упал, скорее всего. Я тебя забрала, потому что тебе отдохнуть надо. А за дочь не переживай. Я Колосова десять лет знаю. Справится. Раз решил быть отцом, пусть новый КМО проходит. -Это что такое? - Не понимаю я. -Курс молодого отца, - улыбается Дарья. Я прыскаю смехом сквозь слезы. Да, сутки один на один с ребенком, даже уже с подросшим, это задачка похлеще курса молодого бойца… Глава 47 Глава 47 Юля -Колосова! - Кричит санитарка и передает мне пакет в дверях. - Забери. Чего они к тебе все время ходят, будто у нас тут не кормят! А вы, - строго зыркает на моих соседок по палате, - чтобы не смели есть сладости! А то прикрою лавочку! Мы все послушно киваем, а после набрасываемся на пакет, как коршуны! В больнице действительно кормят хорошо, но пресно. В послеродовом у всех диета. И без вкусностей мы будто голодные! Я раздаю девочкам торт. -Подруга обещала, что здесь только бисквит и жирная сметана. - Комментирую я. Специально просила Малику, чтобы всем было можно. Молодые мамочки постанывают от удовольствия и, конечно, просят контакты кондитера. -Ой… - замирает Маша. Она у нас ещё лежачая после кесарева. Поднимается на подушки выше и подносит тарелочку ближе к глазам. - А у меня тут кольцо. Золотое! С камешком! -Как это кольцо? - Подбегаем ближе. -И правда… Юль, это тебе кажется! Я, смущаясь, забираю тонкий ободок с камешком и иду промыть его под водой. Надеваю на палец и улыбаюсь, как идиотка. Романтично - жуть. Соседки по палате рассматривают украшение с легкой завистью. Колосов окружил меня такой любовью, о которой сложно даже мечтать! Делаю Тимуру фотографию пальчиков на фоне вчерашнего букета и отсылаю со словами: «Его чуть не съели.» Мне тут же приходит ответ: «Девочкам понравилось?» Смеюсь. Отвечаю: «Да, и мне тоже. Люблю тебя.» Вопреки обещанию, в больнице мне приходится задержаться почти на неделю. Подозреваю, что Тимур намерено, воспользовавшись случаем, сдал меня своему знакомому врачу, на обследование вдоль и поперек. Или попросту спрятал от всех волнений. Света рассказывала, что свекровь пыталась подать на меня в суд за убийство Бориса. Видимо, чтобы не пришлось делить имущество. Но ей отказали. Даже слушать не стали, потому что отец того молодого адвоката, которого убил мой бывший муж, оказался очень влиятельным человеком. Он вытряхнул душу из всех. Особенно из Литвинова, того самого стукача, который писал на Тимура доносы и анонимки. Анализы, узи, МРТ и сон. Много сна и еды от Веры Станиславовны. Порезы на лице и руках почти затянулись. Их тоже пролечили какими-то лампами. Я неожиданно понимаю, на сколько важно человеку иметь тех людей, которые тебя подхватят, когда ты сам за себя бороться не можешь. Более того, ты даже не подозреваешь, на сколько тебе нужна помощь. Как важно иметь возможность отдыхать и по-настоящему ничего не делать! Растроганная до глубины души после очередной порции борща и котлет, я записываю родителям Тимура видео-сообщение. И обещаю любить их сына также сильно, как они сейчас меня. «Отдыхай, доченька. Обнимаем.» - Получаю от Веры Станиславовны в ответ. Целую колечко на пальце. Я каждый день засыпаю счастливой. С уверенностью, что теперь у меня все будет хорошо. Последний день в больнице и передоз сна доводят меня до вопиющей наглости! Я всю ночь смотрю турецкий сериал с соседками по палате и ем пиццу с газировкой. -Юля… - слышу я сквозь сон. - Юля! Колосова! Подрываюсь, вдруг понимая, что это про меня. Колосова? Не Морозова… И это очень приятно. -Что? - Открываю глаза и вижу перед собой Дарью - своего лечащего врача. - Просыпайся, - улыбается она мне и с ухмылкой стаскивает из коробки остатки пиццы. - Беспредельщицы. Ммм… Очень вкусно. Там к тебе на выписку целая делегация пожаловала. А ты даже за документами не приходишь. Вот это, конечно, стыдоба… Бегу в выписной со всех ног, параллельно отвечая Тимуру на звонок. Соседки по палате пишут мне свои номера телефонов и контакты в соцсетях. Спускаюсь на первый этаж с вещами и сразу вижу свою «делегацию» с шариками и цветами. Алиска бегает и бьет по полу большим красным снежколепом. Одета в старый пуховичок, но зато в новой меховой шапочке с опушкой и шикарных розовых валенках. Периодически она подбегает к Вере Станиславовне, и та ей, как галчонку, кладет что-то вкусное в рот. Муж Светы о чем-то горячо спорит с отцом Тимура. А сам Тимур ругается с охранником на тему бахил. -Ну забыли мы, простите, пожалуйста. - Пытается уговорить вредного старика никого не выгонять на улицу.