Мантел обладает подлинным историческим чутьем… Ее проза изысканна, иронична, и в то же время от нее нельзя оторваться. Newsday Пружина сюжета закручена неумолимо, на зависть иным триллерам. Хилари Мантел принципиально переосмыслила сам жанр исторического романа сверху донизу. Observer Редкие авторы не просто закапываются в окаменевшие напластования прошлого, но поднимают свою добычу к свету, чтобы снова блестела нам на радость. Хилари Мантел — из их числа. Саймон Шама, автор «Силы искусства» и «Глаз Рембрандта» (Financial Times) Хилари Мантел — наш Микеланджело от литературы. Oprah Magazine Прошлое под пером Мантел буквально оживает… Vox Противоречия и шероховатость — вот что придает ценность исторической прозе. Найти форму, а не навязать форму. И позволить читателю жить с неоднозначностью. Хилари Мантел Хилари Мантел — писательница, умеющая видеть сквозь кровь. Силой своей прозы она рисует моральную неоднозначность и реальную неопределенность политической жизни. Сэр Питер Стотард, председатель жюри Букеровской премии Удивительно, как Мантел воспроизводит язык и быт прошлого. Она перерывает исторические материалы и выкапывает мельчайшие, самые выразительные детали, воссоздающие прошлое как въявь. Росс Кинг (Los Angeles Times) Гений Мантел в том, что она пересказывает хорошо известную историю, залезая людям в голову, отыскивая тайные уголки мыслей, видя то, чего не видят другие. Я немного смущаюсь писать слово «гений», но… Daily Mail Мантел совершает переворот в литературе. Times Literary Supplement Романы Мантел ничем не уступают «Крестному отцу»: те же эпичность, драматизм и напряжение. Scotsman Проза Мантел великолепна… фактурная и в то же время простая, наполненная жизненной энергией. Canberra Times Мантел знает, что выбрать, как сделать сцену живой, как вылепить персонажей. Она как будто не умеет отрешиться или обмануть… она инстинктивно хватается за реальность. Короче говоря, это писатель, наделенный тем, чему нельзя научить, — даром писать увлекательно. The New Yorker Мантел решительно сметает с истории паутину, снимает потемневший глянец архаичных фраз и маскарадной сентиментальности исторических романов, так что прошлое предстает нам живым, свежим и непривычным. The New York Times Book Review Ее персонажи — реальные и живые люди, носители противоборствующих идей своего времени. Мантел делает прошлое живым и насущным. The Economist Остроумием, смелостью и поразительной широтой исторического знания Мантел вдохнула новую жизнь в избранную ею область. Bookslut Мантел — изумительный писатель, тонкий стилист, соединяющий абсолютную точность с захватывающей глубиной погружения, и одновременно тонкий наблюдатель человеческой натуры. New Statesman: Books of the Year Есть историческая правда, а есть правда творческая. Мантел… чтит и ту и другую. Spectator