Генри всегда казалось, что науку впечатляюще появляться и исчезать волшебники осваивают годами, но у Хью, похоже, оказался прирожденный талант. Выглянув в окно, Генри почувствовал, что сердце стиснулось до размеров лесного ореха. На город с невероятной скоростью наползала грозовая туча, и она не была бесформенной, как положено тучам. Два ярких сполоха молний постоянно вспыхивали в одних и тех же местах, словно глаза, а под ними была прореха, напоминающая рот, и только Генри успел об этом подумать, как рот начал двигаться – в такт словам. – Она тебя даже не видела никогда, – внятно сказала туча, сверкая молниями, и Генри показалось, что он сходит с ума. Голос Хью он отлично помнил, но никак не ожидал услышать его вещающим с небес. – И все равно перед смертью обратилась к тебе. Думал, я не узнаю? – Не буду тратить время на вопрос «Что происходит?», – выдохнул Джетт, вцепившись Генри в локоть. Туча открыла рот шире, и дворец мелко задрожал. – Бежим. От ужаса у Генри рубашка к спине прилипла, но он кое-как заставил себя соображать. Туча выглядела так, словно собиралась проглотить дворец целиком, и Генри решил не проверять, насколько у Хью плохо с головой и доведет ли он дело до конца. – Возьмитесь за руки, – сипло проговорил Генри. – Думаешь, поможет? – выдавил Джетт, но под взглядом Генри послушно схватил взмокшими пальцами руки Генри и Агаты. Та вцепилась в Эдварда, а Эдвард – в Перси, который наконец-то проснулся. «Дом Тиса», – изо всех сил подумал Генри и представил его так ярко, как только мог. В комнате уже было совсем темно, туча раскрыла свой злой облачный рот прямо над крышей, Генри слышал в далеких коридорах топот и взволнованные голоса, но в следующее мгновение все эти звуки начали таять, а запах грозы сменился запахом пыли, вечно висящим в гостиной Облачного дома. Джетт, кажется, неудачно приземлился на больную ногу и растянулся на ковре, утянув за собой остальных. Несколько секунд они впятером барахтались на полу – от пережитого ужаса не до всех дошло, что руки соседей можно уже отпустить. Генри отполз первым: он почувствовал, что от всего происходящего огонь взбодрился. «Теперь ты в уголке не отсидишься, – напевал он. – Такого врага мечом не зарубишь, хорошо, что меч нам и не нужен». – Заткнись, – устало сказал Генри. Эдвард рядом с ним замолчал, и Генри сообразил, что тот рассказывал Перси, что произошло, пока он спал. – Да уж, я недооценил Хьюго, – пробормотал Перси. Он тяжело дышал, озадаченно щупая то место на шее, где бьется пульс. Лицо у Перси было удивленное, будто он и забыл, как проявляется волнение в человеческом теле. – Я должен был еще ночью с ним разобраться, – выдавил Генри. – Тогда Мойра бы не погибла. И ее отец, и повар, и… – Надо вернуться, там моя мать. Что, если эта рожа в небе всех убьет. Что, если… – дрожащим голосом перебил Джетт. – Когда я сказал «бежим», я имел в виду «из комнаты», а не «из города». Я возвращаюсь. Он поднялся и захромал в прихожую, но Генри дернул его назад, каждую секунду ожидая, что потолок рухнет или стены сомнутся, как бумага. Хью может все, что помешает ему и сюда добраться? Идиот, кретин, ну почему он не послушал Странника? – Стой, успокойся. Ему нужен я, остальных он не тронет, – сказал Генри с куда большей уверенностью, чем чувствовал. Все смотрели на него так, будто он должен был немедленно сказать им, что делать. Генри поймал себя на том, что вот так же смотрит на Перси, но тот молча вытянул из-под кресла одну из кошек Тиса, прижал ее к себе и свернулся клубком в углу дивана. Генри почувствовал укол раздражения, – как можно быть таким беспечным, когда такое творится! – но потом заметил испарину на лбу Перси, его плотно сжатые губы и зажмуренные глаза, и гнев разом исчез. – Ты всегда был таким слабым? – спросил он, усаживаясь рядом. – До того, как… Ну… стал Барсом? Бывали плохие и хорошие дни, – не открывая глаз, пробормотал Перси. – Простите, друзья, я и забыл, какая это слабая вещь – тело. Вы мне никак не поможете, обсудите-ка лучше, что делать с Хью. За меня не волнуйтесь, болезнь – это путь, по которому каждый идет в одиночку. – Он выпустил кошку и лег на бок, обхватив себя обеими руками. – Не помогает, их силы тоже не бесконечны. Тис берег своих котиков и не использовал слишком часто, а в последнее время у них было много работы. Последние пару фраз Генри едва разобрал – голос Перси стал тихим и смазанным, будто язык больше ему не подчинялся. Эдвард вытянул из рук перепуганной Агаты таблички и уголь и протянул все это Генри. – Я читал про интересное решение любой проблемы, – сказал Эдвард. – Записывать все идеи, какие приходят в голову, даже самые глупые, чтобы рано или поздно набрести на удачную. Озаглавь этот список: «Как победить мерзкого бессмертного козла» – даже странно, что в этот раз речь не про Освальда, – и приступай. А я кое-что попробую сделать, и для этого мне нужна тишина. Генри отказываться не стал – он не прочь был чем-нибудь занять руки, чтобы не начать ломать мебель от отчаяния. Он так рассчитывал, что Барс просто скажет ему, что делать, поможет ему, но, кажется, помощь нужна была самому Перси. – А нам что делать? Молчать, пока Хью крушит дворец? – раздраженно спросил Джетт, но под взглядом Эдварда тут же сник. – Там остался и мой отец тоже, – отчеканил Эдвард, сел около Перси и взял обе его руки в свои. – А с тем, чтобы помолчать, тут нет проблем ни у кого, кроме тебя. – Если у него смертельная болезнь, вы ноги протянете, забыли? – нервно поинтересовался Джетт. – Я не заплачу, но кое-кто явно заплачет. – Стой, я помню, не тупой, – пробормотал Эдвард с закрытыми глазами, словно почувствовал, что Генри шагнул к нему, чтобы оттащить. – Но я тут подумал: что, если я могу не просто лечить, а управлять своим даром, видеть, что делаю, отдавать не все подряд, а сколько нужно. Генри заставил себя сесть обратно и не мешать. Перси задышал ровнее, серый цвет понемногу начал сходить с его лица. – Как же люди сложно устроены, – завороженно пробормотал Эдвард. – Ты просто… Ты родился таким. Это что-то серьезное, большое, что-то с костями в спине. – С позвоночником, – подсказал Генри, вглядываясь в его болезненно сосредоточенное лицо. – Я ничего тут не понимаю. Но я… – Эдвард открыл глаза и встал. – Я научусь и вылечу тебя. Ты больше не один, ясно? Перси с улыбкой прислушался, будто не мог поверить в биение собственного сердца. Выглядел он и правда лучше, а Эдвард даже не побледнел. – Я бы так хотел вам помочь, но я понятия не имею, как угомонить Хью, – виновато сказал Перси, садясь ровнее. – Когда я был Барсом, никто не пытался от меня избавиться, так что опыта в таком деле у меня не больше, чем у вас. В комнате повисло молчание, прерываемое только переступанием мягких лап – остальные кошки внезапно повылезали из своих укрытий и теперь бродили, ища уютные местечки на плечах или коленях присутствующих. Генри согнал Пастилку, поставившую лапы ему на грудь, – трудно сосредоточиться, когда перед глазами маячит пушистая белая морда, а у него как раз появилась отличная идея. – Хью может найти нас здесь? – уточнил Генри. – Вряд ли он пока владеет силой настолько, чтобы разглядеть в ткани мироздания тайные убежища волшебников, – покачал головой Перси. – Как ты вообще видел мир, когда был Барсом? Мог разом смотреть во всех направлениях? – Нет, только в одном. Сразу за всем не уследишь, вещи идут своим чередом, – объяснил Перси, усадив себе на колени сонную рыжую кошку. – Но если рядом с Хью окажется кто-то, кто хочет ему навредить, он наверняка почувствует угрозу и прикончит врага любым доступным способом. – То есть Барс и правда знал все мои мысли, как мама мне в детстве говорила? – с ужасом переспросил Джетт. – Прости за все, что слышал в моей голове за эти годы. – Нет, мысли читать я не мог, – фыркнул Перси, – но всегда улавливал общие намерения. Все подавленно замолчали – озарений на тему того, как победить существо с бесконечной силой, ни у кого, кажется, не было. Тишину нарушал только скрип угля, которым Генри царапал по картону. Записывать идеи оказалось неожиданно удобно, словно так они обретали больший вес. Когда картонка закончилась, Генри выпрямился и бросил уголь на стол. – Нужна будет помощь Алфорда или Джоанны, много волшебных предметов и согласие Свана. Помните, как Освальд переплавлял творения мастеров в напиток подчинения, а Тис точно так же создал меч, который может убить кого угодно? И Генри прочел им список всего, что нужно будет сделать. Когда он закончил и поднял голову, сразу стало ясно, что аплодисментов он не дождется: все смотрели на него так, будто он сказал что-то ужасное. – Как думаешь, Перси, сработает? – спросил Генри. Тот медленно кивнул. – Не хотел бы я быть твоим врагом, – выдавил Джетт. – Слушай, Генри… Ты же всегда был добрым даже к тем, кто об тебя ноги вытирал. Никого не убивал, ни с кем не поступал вот так. Что изменилось? – Хью это заслужил, – отрезал Генри. – Он убийца, я чуть не потерял свою семью из-за этого подлого крысеныша, и если других возражений нет, то вперед. – Одолеть врага, потеряв при этом человеческое достоинство, – это не победа, – покачал головой Перси. – Нет, Генри. Это жестокий план, а ты никогда не был жестоким. – Если бы Эдвард остался мертвым, я бы своими руками вырвал этому ублюдку сердце, – спокойно сказал Генри. – Так что оцените мою сдержанность и давайте начинать. Эдвард поднялся и с непонятным выражением лица подошел к нему. – Знаешь, что я заметил? – сухо спросил он. – Ты делаешь всех вокруг хорошими людьми, у тебя к этому прямо талант, и пришла пора нам вернуть должок. – Он наклонился к Генри и положил руку ему на плечо. – Не будем так поступать. Вот это я сожгу, и считай, что мы ничего не слышали, ладно? – Эдвард взял у него из рук картонку и убрал себе в карман. – А теперь пораскинь своими героическими мозгами и придумай что-нибудь не настолько мрачное. – Веселое представление, в котором никто не пострадает? – огрызнулся Генри, а потом рот у него округлился, потому что внезапно собственные слова показались не такими уж глупыми. – Надо отвлечь его внимание. Он тупой и самоуверенный, на этом его и подловим. А я тем временем… Генри посмотрел на свои руки. Он не смог снять заклятие с Агаты, но ведь силу Хью получил без всяких условий, так что может сработать. Правда, огонь словно услышал его мысли и больно толкнул в грудь изнутри – он явно был не в восторге, что его опять собираются натравить, как пса, но его мнения Генри спрашивать не собирался. – Джетт, помнишь, как я расколдовал Олдуса Прайда, когда Освальд дал ему напиток подчинения? – с усилием проговорил он, потирая грудь. – Такое забудешь, – фыркнул Джетт, сжимая и разжимая кулаки: видимо, беспокоился о матери. Впрочем, Генри оценил то, что панические крики Джетт теперь держал при себе. – Я тогда понял, что, прикоснувшись, забираю сначала волшебство, а уже потом жизнь. То есть жизнь я ни у кого еще не забирал и не собираюсь, – спохватился он, заметив выражение лица Эдварда. – Перси, я помню, как ты сказал, что у Хью силу теперь не отобрать, но, думаю, мой дар это правило не учитывало. Короче, делаем так: я иду к Хью, прикасаюсь к нему, забираю силу, отдаю ее Перси, и он снова превращается в Барса. – Простите, друзья, – покачал головой Перси. – Не хочу. Я даже забыл, какое это счастье – быть просто человеком. Даже нездоровым, – кивнул он в ответ на недоуменный взгляд Агаты. – Генри, хочешь оставить ее себе? Из тебя получится отличный волшебник. – Нет, я тоже хочу быть просто человеком. Очень хочу. – Может, мне отдадите эту силу? – с надеждой спросил Джетт. – Я бы нашел ей применение. Всем в королевстве пожелал бы денег и большие дома. Агата закатила глаза, а Перси мягко сказал: – Если Генри не хочет такого подарка, думаю, будет лучше, если мы перенесем силу за Предел, где она мирно лежала с начала времен, и там же она и останется. Я видел в паутине будущего, что однажды враги, которые уничтожили мою деревню, придут снова, и сила понадобится кому-то, чтобы их победить. – Так и сделаем, – согласился Генри. – А Хью посадим в Цитадель, и пусть думает там о своем поведении до конца жизни. Вопросы? – Один есть, – поднял руку Джетт. – Что, если ты не удержишься, прибьешь Хью волшебной силой своих рук и превратишься в Разрушителя с большой буквы «Р»? – Не прибью, – отрезал Генри. – Я управляю своим даром лучше, чем любой разрушитель в истории, уж поверь. – За что я люблю тебя, друг, так это за скромность, – пробормотал Джетт, и лицо у него немного расслабилось. – А вы поможете мне отвлечь внимание Хью, чтобы он не заметил, как я подкрадываюсь, – подытожил Генри. – Вот что надо сделать…