- Dlahi Hadjar, - прошептала девушка. Он уже знал, что это значило “Милый Хаджар”. Имя Хаджар ему нравилось. Собственно, другого у него и не было - только то, что написали на карточке в детском доме, куда его выбросила судьба. Его он никогда не считал своим. Он так хотел её обнять. Зарыться лицом в такие домашние волосы. Хотел прижаться щекой к щеке. Хотел сберечь её от всего на свете. Но на её руках он засыпал быстрее, чем от самых сильных транквилизаторов. На её руках, он ощущал покой. И защищенность. Как если бы весь мир вокруг рушился, но пока она его держала - все будет хорошо. Все беды и горе уйдут, пока она будет здесь - гладить его по волосам. Это была его мать… Нет - мама. Королева Элизабет. - Ты опять не спишь, мой маленький ученый, - она баюкала его, а речь переводила нейросеть. Против воли, он улыбался и тянулся к её лецу, а она слегка щекотала пальцами миниатюрные, пухлые ручки. - мы ведь и дальше будем говорить папе, что ты станешь ученым? Она улыбалась и ходила с ним по комнате. Отец уехал на войну. Хаджар не должен был знать этого, но знал. Слишком велики были возможности взрослого разума и вычислительного модуля. - Он не признается, но волнуется за тебя даже больше. Ведь как не мужчине знать, как участь ждет его взрослого сына… Так что давай и дальше будем говорить, что ты станешь ученым, хорошо? Элизабет смотрела в ясные, синие глаза. Они смеялись и светились счастьем. Она любила своего сына. Как, пожалуй, и любая мать. - Рассказать тебе историю, мой маленький ученый? Какую ты хочешь? - она щекотала его щеки и терлась носом о лоб. А Хаджар чувствовал, как тает его сердце. Он сам не знал, почему хотел заплакать. - Хочешь расскажу о птице, которая хотела стать человеком, а став им, тосковала по небу? Или про дворец, который умел разговаривать и от того был несчастен - никому не хотелось слушать его историй, только любоваться им? Или о мече, который не знал равного себе щита и потому был одинок? Или о богах, которые скучали от своей бесконечной жизни и потому завидовали смертным? Нет, вижу ты опять хочешь послушать о Черном Генерале, мой маленький ученый. Хаджару всегда нравилось слушать истории его мамы. Все, что он знал об этом большом и удивительном мире - основывалось только на её рассказах. Своими глазами он мог видеть разве что кусочек парка из окна покоев королевы. - Тогда слушай. Эта история началась так давно, что никто уже не помнит когда. Было это во времена, когда боги еще ходили по нашей земле, а людей не было вовсе. И тогда, одна из богинь, прекрасная Мелора, повелительница всех ветров, увидела перед собой одинокое дерево. Сухое, гнилое и старое. Оно стояло особняком от всех прочих. Но ни один ветер не обдувал это дерево. Южный обходил его стороной, северный боялся, западный избегал, а восточный сторонился. Она баюкала сына, а историю рассказывала слегка на распев. Наверное, так делала каждая мать. Элизабет не знала - её родители погибли уже очень давно. Из памяти успели стереться лица. Только лишь запахи и ощущения, вот и все,что осталось у неё. - Мелора смотрела на это дерево так долго, что луна трижды успела родиться и умереть. Остальные боги пировали и веселились, не замечая это дерево. Казалось, весь мира и даже Река отвернулись от него. Но дерево привлекло богиню вовсе не своим одиночеством. Не тем, как уродливо и страшно оно выглядело на фоне изумительной красоты изумрудного леса и бескрайнего луга зеленой травы. Нет, вовсе не этим. Они подошли к окну. Свет луны ласкал её лицо, заставляя кожу светиться серебром. Мама Хаджара была так красива… - Несмотря ни на что, никакие невзгоды и одиночество не могли сломить духа этого дерево. Оно неуклонно тянулось к небу, будто собираясь воевать с ним и с целым миром. “Дергер”, выкрикнула Мелора. “Смотри”, сказала она. “Это дерево могло бы стать в твоем войске сильнейшим из генералов!”. Да-да, именно так она и сказала, мой маленький ученый. Элизабет продолжала свой рассказ. Хаджар засыпал, слушая её голос и песню о Черном Генерале. Дергер в ответ лишь презрительно фыркнул. Он поднялся, взял свой палаш и, подойдя к дереву, размахнулся. От его взмаха затрещало небо, посыпались молнии, а ветра, от страха, закружили в бесконечных торнадо. Он ударил по черному дереву. От удара затрещала земля. Горы обернулись вулканами, и со всего изумрудного леса слетела листва. Озеро на бескрайнем лугу выплеснулось и разлилось целым океаном, чтобы потом испариться мириадом кучевых облаков. Огненный дождь пролился на землю, которая ходила метровыми волнами. И посреди этого хаоса, созданного обычным, ленивым ударом бога Войны, стояло черное дерево. Палаш глубоко вошел в его ствол, но не смог разрубить. Дергер зарычал от гнева. Лишь с третьего раза он смог освободить клинок. Замахнувшись еще раз, он не смог нанести удара. Впереди встала Мелора. Закрыв собой выжившее дерево, она смотрела на Яшмвого Императора. Тот, сидевший на троне среди тысячи нимф, делал вид, что предается всеобщему веселью, хотя сам внимательно следил за происходящем. Элизабет набрала в грудь побольше воздуха. Хаджар застыл в предвкушении. Этот момент был его любимым. - Мой Повелитель! - закричала Мелора. - Дергер использовал свой шанс. Позволь теперь мне! И Император кивнул. Тогда Мелора повернулась к северному ветру. Она взяла его холод и стойкость. Сплетя из них синий пояс, она укрыла им ветви черного дерева. Затем, пошептавшись с южным, попросила у него тепло и игривость. Желтые сапоги легли у корней дерева. Весело кружился вокруг неё весенний. Он дал любовь и ласку. Она выковала из них меч такой острый, что им можно было резать время. Последним стал западный. Надменный и гордый. С ним она возилась дольше всего. Убрав его в печь, а затем положив на гончарный круг, не с первой попытки она смогла вылепить амулет, в который заключила стремление идти. Куда? За горизонт конечно же. Туда, где встречаются все ветра. Уложив все в правильном порядке, она обратилась к Реке Мира. Зачерпнув щедрую горсть, окропила ей черную древесину. И, о чудо, постепенно корни становились ногами, ветви - руками, ствол - мощной грудью, а листья - черными, будто смоль, волосами. - Ну уж нет! - зарычал Дергер. - хватит с тебя любовников, Мелора. Раз генерал, так генерал! Бог Войны взглядом спросил позволения у Императора. Тот вновь кивнул. И под отчаянный вопль Мелоры, Дергер провел лезвием по земле. Вспоров её, будто портной легкую ткань, он взял в ладони черную, густую грязь. Её он вымазал синий шарф, алый меч, желтые сапоги и уже потянулся к серому амулету, как вдруг зашелестели кроны вернувшегося к жизни изумрудного леса. Волнами заходилась разом поднявшаяся трава. Теплое дыхание, состаявшегося неизвестным, создания остановило руку Дергера, но было уже поздно. Закованный в черную броню, спрятанный в черном плаще и опирающийся на черный меч, перед богом Войны на одно колено припал мужчина, чьи глаза были чернее безлунного неба. Мелора посмотрела на него и отвернулась, будучи не в силах сдержать слез горечи и разочрования. Он мог бы стать её лучшим любовником. Стойким и несгибаемым, а стал… - Поднимись, Черный Генерал, - прогремел громоподобный бас Дергера. - теперь ты будешь служить мне и только мне. - Да, мой повелитель, - будто северный ветер, пролетел голос закутанного в черное. Так начиналась история Черного Генерала, мой маленький ученый. А теперь засыпай, говорила Элзибет, и пока ты спишь я буду оберегать тебя от духов и их сладких слов. Никогда не верь тем, кто не был рожден, мой маленький ученый, они не умеют умирать. - Мама… - прошептал Хаджар, но из горла вырвался вовсе не детский плач, а голос взрослого мужчины. Картина из детства исчезла. Глава 330 Глава 330 Хаджар сперва подумал, что стоит на берегу моря, укутанного золотым рассветным небом. Его сложно было винить в этом - мысли путались. Казалось, что лишь недавно он бился в Море Песка с офицером армии Солнцеликого Санкеша. Кажется, главу каравана Рахаима предательски убила в спину Ильмена… Или это была не Ильмена… Или ему и вовсе все приснилось… Мысли путались… В голове будто застыл плотный, утренний туман. Хаджару сложно было воспринимать такие понятия как сейчас, тогда или потом. Все смешалось… Вдохнув полной грудью, он закашлялся. Воздух оказался спертым, тяжелым, с привкусом соли и земли. Потирая переносицу и глаза, качаясь и стараясь удержаться на ногах, Хаджар шел куда-то вперед. Хоть это он пока еще мог осознать - вперед и назад. Вверх и вниз для него уже находились за гранью понимания. Постепенно осколки разума сливались воедино. Лениво и неспешно, тяжело и степенно, сознание возвращалось к Хаджару. Вздрогнув, он увидел, что то, что недавно воспринималось как белый песок, на самом деле оказалось… сотнями тысяч, миллионами, мириадами белых черепов. Именно по ним шел Хаджар. Море же, омывавшее их - белыми, кучевыми облаками. В последний момент Хаджар успел остановить шаг. Правая нога зависла над пропастью, уходящей на многие километры вниз. Он стоял на вершине горы. Горы из черепов. Солнце стояло в зените и никак не могло окрашивать небо золотым рассветом. На самом деле, будто художник кистью, кто-то измазал облака в крови и слезах. Что-то капнуло на лоб. С оторопью Хаджар вытер влагу, а затем, посмотрев на пальцы, отшатнулся и едва не упал. На его коже алела чужая кровь, внутри которой билась в истерике чья-то душа. Хаджар захотел было закричать, но не мог открыть рта. С помесью отвращения и нотки страха, он вытер руку об один из многочисленных черепов вокруг. В этот самый момент, стоило только крови коснуться костей, за спиной повеяло необычайно мощной энергией. Энергией такой силы, что её одной хватило бы, чтобы разрушить оазис Курхадана до основания. Простого присутствия существа с такой властью было достаточно для немедленной смерти Игнес. Медленно, осторожно, Хаджар повернулся в сторону источника титанической мощи. Не сразу к нему пришло осознание того, что если бы он находился в реальности, то такая сила даже пылинки бы от него не оставила. На небольшом возвышении, сложенном из все тех же черепов, стояла одинокая фигура. В руках черный меч. Вопреки всем законам мироздания, кровь, капавшая с него, падала вовсе не вниз, а на верх. Видимо от шока, сознание Хаджара “встало на место”, так что он уже мог лучше ориентироваться. Во всяком случае, достаточно, чтобы во всех подробностях разглядеть мужчину. Изорванные черные сапоги, заплатанные черные штаны. Наручи того же цвета. На обнаженном торсе ни единого живого места. Все тело укрыто вереницей жутких шрамов. От клыков. От мечей. От копий. От когтей. От огня. От стрел. Тысячи черных татуировок пытались скрыть тысячи шрамов, но не особо справлялись с задачей. Длинные волосы, цвета безлунной ночи, закрывали лицо и слегка развевались на ветру. Мужчина склонил голову и что-то шептал себе под нос. Внезапно он вскинул вскинул подбородок и Хаджар вздрогнул. На него смотрели глаза, который даже в самом смелом воображении не могли принадлежать человеку. Два черных провала, заполненных черным туманом. - Тебе рано быть здесь, - прогремел голос. Он, казалось, исходил из всех уголков странного мира. - Кто ты? - прохрипел Хаджар, вновь обретший власть над собственным голосом.