- Тогда почему Седьмое Небо не прислало сюда кавалерию? - процедил Хаджар, выдергивая из плечей и предплечий острые колючки. При этом он не забывал циркулировать внутрь себя энергию в технике “Пути Среди Облаков”. Учитывая, сколько он всякой дряни для тренировки в ней поглотил, то, благо, яд, который источали колючки и шипы, был для него не опасен. [Срочное сообщение! Носитель подвергся отравляющему воздействию неизвестных характеристик. Все показатели снижены на 2,5%] Мда… Следовало, пожалуй, отключить возможность нейросети без ведома Хаджара сигнализировать ему сообщений. Эта зеленоватая надпись на переферии зрения только раздражала и мешала. Ну да, может он и не почувствовал, что яд немного его ослабил, но… не до этого сейчас! - Прислало, - ответила Фрея. Она порхала между ветками кустов, лишь в миллиметре проносясь над острейшими из колючек. Учитывая размер золотой красавицы, они, наверное, могли бы рассечь её надвое. - Тебя? - Тебя. — Это не самое лучшее время, Фрея, чтобы соревноваться в остроумии. - Мне не в чем с тобой соревноваться, смертный, - немного оскорбленно произнесла фея. - но, сейчас, я вынуждена признать, что Седьмое Небо прислало сюда кавалерию, чтобы остановить ритуал призыва тени Дурхадира. И эта кавалерия ты? - А мне жаль тебя расстраивать, Фрея, но я никакая не кавалерия. Мы с отрядом лишь случайно заберли в эту деревню, потому что два дракона решили поцапаться прямо перед моим носом. И так уж случилось, что одному из них я должен и… - И все это неважно, - перебила посланница богов. - Твоя жизнь - лишь вспышка в самой начале другой вспышки. Те меньше, чем искра, Хаджар Дархан. Проще, чем песчинка. И даже будь тебе в сотню раз больше лет, ты бы не смог осознать и части той силы, которой обладает Книга Тысяче и те, кто властны над ней. Хаджар вспомнил лицо Примуса, когда он убил его родителей. Вспомнил, как лились слезы матери, когда её друг, брат её мужа, вырвал сердце из её груди. Он вспомнил шрамы на теле Элейн, оставленные от пыток Примуса и Наместника, когда они творили свою магию с её разумом. Он вспомнил сожженные деревни, тысячи угнанных в рабство людей. Разрушенные семьи. Уничтоженные наследия прошлого. И все это лишь потому, что кто-то на Седьмом Небе допустил ошибку и миры смертных и демонов ненадолго пересеклись. - Убери свою руку с меча, Хаджар Дархан, - Фрея замерла и положила ладонь на эфес своей шпаги. Хаджар осознал, что он уже больше не пробирается сквозь кустарник, а лежит на мокром, холодном мху и действительно - еще пара мгновений и он бы обнажил клинок. - Никто не должен был властен над судьбой, - едва ли не прорычал Хаджар. С каждым мгновением его сердце билось все быстрее и сильнее, а перед глазами появлялась алая пелена жуткой ярости. - Кроме самого человека. - Ты обсудишь это, если доживешь, с Яшмовым Императором и его советниками. Я здесь по иной причине. Помочь тебе, чтобы ты помог всем нам. - Спрошу еще раз - с какой стати мне помогать тем, с кого я собираюсь спросить за все грехи. Даже глаза у Фреи отливали золотом рассветного солнца. И это солнце заглянуло внутрь души Хаджара. Словно пронзило все его сознание, все прошлое, настоящее и, возможно, даже, ближайшее будущее. Будто Фрея узнала его так, как может знать мужчину лишь его родители, ребенок или жена. Хотя нет… он узнала его даже лучше. Так, как он мог знать себя лишь сам. И в этом не было ни магии, ни таинств, ни мистерий. Только лишь житейский опыт. Фрея была древним существом. Существом, которое сражалось с Черным Генералом и Хельмером. Которая видела рассвет первой человеческой эпохи. И, возможно, встретит её закат. - Потому что ты хороший человек, Хаджар Дархан, - спокойно ответила Фрея. - Если ритуал свершиться и ведьма призовет сюда тень Дурхадира, то… она не сможет её контролировать. И те, кто предложили ей мощь, тоже не смогут этого сделать. Тень начнет свое безумство. Начнет нескончаемые разрушение и с каждым часом будет становиться лишь сильнее, пока не начнется хаос. Ласкан будет уничтожен меньше, чем за неделю. И, даже если вы, Дарнассцы, сможете затем побороть тень Дурхадира, то огромной ценой. - Мы находимся в состоянии войны, - Хаджар напомнил все тем же, полным ярости и гнева, голосом. - Но есть ли честь и слава, Хаджар Дархан, чтобы одолеть врага вот так? Есть ли честь в том, чтобы знать, что имел шанс предотвратить смерти миллиардов ни в чем не повинных простых землепашцев, охотников, торговцев, скульптуров и… - И когда-нибудь, возможно, об этом задумается и Седьмое Небо, - перебил, возвращая “укол”, Хаджар. - подумают о жизнях простых людей. После этого, всем своим видом показывая, что разговор окончен, Хаджар пополз дальше. Фрея, зависнув позади него, выглядела несколько грустной, но почему-то, в то же время, счастливой. - Я же говорила, что ты хороший человек Хаджар…, - после странной, длинной паузы, она добавила. - Дархан. Но у Хаджара не было времени, чтобы задумываться об этом словесном выверте посланницы богов. Была ли она права или нет - его не волновало. Чувствовалась ли рука Седьмого Неба, что именно в этот час, именно в эту минуту, Хаджар полз по волшебным болотам на встречу какой-то опасности - плевать. Он знал только одно - он был в силах остановить то, что некогда произошло с его собственной семьей. Избавить многих от подобных страданий и несчастий. Хаджар был в силах это сделать. Другие - нет. И это самое главное. Он не остановится, и его рука не дрогнет, даже если в конкретно этом случае её ведет воля лже-богов. Глава 1078 Хаджар замер на холме, с которого открывался вид на болотистое озеро. На его поверхности застыли насыпи островов, на которых раскинули широкие, низкие кроны необычные деревья. Их стволы до ужаса напоминал застывшие в позах агонии и предсмертной судороги людские тела. У некоторых на коре явно просматривались искаженные гримасами боли людские лица. И при этом, Хаджару, разумеется, могло показаться, но некоторые из них двигались. Медленно, будто в бесконечном крике отчаянья и жуткой боли, неспособные выразить своих эмоций, они истекали кровью. Зеленой, густой жижей, которая проливалась в озеро из вырезанных на странных деревьях рунах. Попадая в воду, зеленая субстанция оборачивались ожившей змеей и закручивалась в клубок точно таких же, собираясь под алым туманом, стелящимся над спокойной гладью болота. Туман исходил от одеяний женщины, которая была настолько же прекрасна, насколько и ужасна. Её темная, красноватая кожа блестела атласом и манила бархатом. Разведенные в разные стороны руки, обращенные в мольбе к тьме сомкнувшихся крон, обнажали глубокое декольте на её алом платье, где два крепких, больших холма из плоти манили взгляд. Две плавные линии отходили от них, сужаясь и превращаясь в тонкую талию, а затем расходясь в стороны, очерчивая бедра. Такие же крепкие и пышные, но не через чур. Алое платье плыло над водой. Плащ превращался в туман, а туман обратно в плащ. Два черных рога, с которых в озеро падала густая, чадящая смогом смола. Зеленые глаза ведьмы светились ярким, неестественным светом. Точно таким же, какой срываясь с её рук, взмывал у неё за спиной постепенно формирующейся волшебной печатью, полной жутких рун, символов и иероглифов. Хаджар еще никогда не видел ничего подобного. Она что-то пела нараспев на рычащем, гавкающем, будто собачьем языке. Хаджар лишь с трудом мог разобрать слова. - Durhadir gnak kargoph. Durhadir o bek surgak. Durhadir… Имена - интернациональная вещь. Не важно, на каком языке говоришь, ты всегда различишь нечто знакомое в чужом речитативе. - Ведите следующего! - взмахнула левой рукой фигура в плаще. Некто стоял на берегу озера. И, из тени, с западного направления, вышла юная девушка в белом одеянии. Босоногая, она неловко ступала по мокром мху. А тот лоснился к ней голодными пиявками, оставляя глубокие, кровавые следы на ступнях. - Нет, прошу, - взмолилась рыдающая девица. Высокое Небо… ей не было и четырнадцати весен. - Прошу… пощадите… у меня мать боль… - DURHADIR! - внезапно вскрикнула рогатая ведьма. Печать над её головой вспыхнул ярким, зеленым светом. В ту же секунду те зеленые змеи в озере, что до недавнего времени спокойно свивались клубком, выстрелили в двух направления. Часть из них хищными змеями набросилась на девушку, а другая на фигуру в плаще. Но если последняя взмахнула перед ними простым (хотя, скорее всего, далеко не таким и простым) фонарем и змеи, с шипением, вернулись в воду, то девушке повезло не так сильно. Они впились призрачными клыками ей в ноги и повалили на землю. Мох начал пиявками цепляться за дело и одежду, отрывая от белого одеяния окровавленные лоскуты. Змеи потащили кричащую, молящую о пощаде девушку в воду. - Прошу! - кричала она исходя на истошные вопли. - Не надо! Она цеплялась пальцами за мох, слизывающих с них плоть. Теперь Хаджар понял, почему все вокруг было таким влажным. Земля буквально пропиталась кровью. Она ей дышала. Запах меди и привкус железа на кончике языка. Хаджар ощущал такое только на полях сражений на следующее утро после битв, когда вокруг лежали сотни тысяч тел ушедших к праотцам воинов.