По железным сапогам стекали капли ливня. Крыло Ворона знал, что не сможет ничего противопоставить этому воину. Один из ближайших учеников главы Ордена. Обоерукий мечник, познавший несколько истинных королевств. Развитая стадия Безымянного. - Ты предал нас, Крыло, - произнес этот глупец. Да… теперь он видел, как глупы они все были… и как глуп был он сам. - Предал учителя. Предал его путь. Предал нашего предка. - И в чем же мое предательство, брат? - Не называй меня братом, червь! И ты знаешь, в чем. Ты не привел к нам Наследника! Ты должен был это сделать. В этом заключалась твоя миссия. - Может и не привел… Крыло Ворона бросил последний взгляд на этот замок. Когда он был ему домом. - Но однажды он придет сам… - Крыло закрыл глаза и взялся за рукоять меча. - и разрушит все то, что вы называете Орденом Ворона. - Еретик! Но Крыло уже не слышал его. Он бросился в атаку. Хромая, страдая от полученных ран, он предпочел закончить свою жизнь чуть лучше, чем начал её. - Каин… братишка… ты как? Мальчик открыл глаза. Он лежал на кровате в маленькой комнате. Рядом с ним сидел его веснушчатый, вечно жизнерадостный брат. Брат, которого он так сильно ненавидел… и по которому так страшно скучал. Брат которого он… - Ав… Рыжий парнишка крепко обнял Каина. - Прости меня, - заплакал вдруг он. - Прости… Каин замер, а затем крепко обнял брата. - Мама с папой здесь? - спросил Каин. Мальчик отстранился от него, вытер слезы и вновь улыбнулся. Той самой улыбкой, которая светила когда-то кому-то, кого, кажется, звали Крылом Ворона. - Конечно! Ждут нас. - Тогда пойдем. Каин поднялся с кровати и, с удивлением, увидел, что у него на груди нет шрама. Что-то отвлекло его внимания. Он повернулся к окну и увидел ворона, который лежал на поле. Он был пронзен мечом. Зверь, который, когда-то, уничтожил целую деревню, наконец-то был повержен. Каин чувствовал, впервые, за долгое время, вожделенный покой. - Пойдем, - повторил он. Глава 1106 Эйнен, кажется, уже в пятый раз менял позу. Он то скрещивал руки на груди, то убирал их на пояс, то клал на колени. Иногда выпрямлялся, потом ссутуливался, чтобы в очередной раз попытаться подняться на ноги, но быть остановленным Хаджаром и Томом. Так они и сидели втроем в длинном коридоре дома, когда-то принадлежащего учителю Хаджара. Он находился на Восьмом Проспекте Даанатана - самой дорогой улице столицы. Клану Кесалия, новому аристократическому клану Дарнаса требовался свой квартал, так что под данные цели решили использовать именно эту землю. Хотя выбора-то особого тогда, да и сейчас тоже, и не было. За прошедшие месяцы пустынный двор, на котором раньше кроме сорняков ничего не было, превратился в прекрасный сад. Благодаря усилиям Доры, её сестры и Анетт от него теперь было взгляда не оторвать. Но любому, кто попытался бы проникнуть сюда без дозволения, пришлось бы несладко. Сад был не только прекрасен, но и смертельно опасен. Сам же дом постепенно реставрировали, превращая его из скромной лачуги в замковый-дворец, на подобии того, что стоял в Запретном Городе. - Меньше нервничай, - Том, по случаю, даже горлянку закрыл. Эйнен “посмотрел” на него так, как смотрят, обычно, на полного идиота. Хаджар даже удивился, что островитянин способен на проявление столь неприкрытых эмоций. - Нет, ну а что я, - развел руками бывший аристократ. - что, неправильно сказал. - Том, - протянул Хаджар. - все ты правильно говоришь, только делай это молча. - Молча говорить? - Да. - А это как, варвар? - Не знаю, но выясни, пожалуйста, в ближайшее время. Том хотел что-то сказать, но затем поднял раскрытые ладони и отвернулся к окну. Хаджар же заметил, что у Эйнена слегка дрожат руки. И это было не столько от нервов, сколько из-за страха. Надо же, его бравый друг и брат бился с ним в таких битвах, от которых даже у более сильных адептов затряслись бы поджилки. Островитянин был готов без заминки и сомнений броситься в самоубийственную атаку, в попытке спасти товарища. Сражался с тварями. Шел наперекор целой Империи. Но… боялся того, что сейчас происходило этажом выше. И Хаджар хотел бы сказать ему какие-то слова. Слова поддержки или может даже утешения. Но это было бы лишним. Ненужным. Он просто положил ладонь на плечо другу. Эйнен поднял на него взгляд своих нечеловеческих, фиолетовых глаз. В них отразилась немая благодарность и признательность. Вдруг по лестнице сбежала знакомая чернокожая красавица. Вспотевшая, но счастливая и улыбающаяся, она посмотрела на Эйнена. Тот тут же вскочил. - Посмотри сам, - ответила она на незаданный вопрос. Все вместе - Том, Хаджар и Эйнен рванули наверх. Они столкнулись на лестнице, потолкались, после чего пропустили Эйнена вперед. Весенней бурей тот влетел в комнату, где уже собирали свои инструменты акушерки. На огромной постели, под резным балдахином, лежала взмокшая, слегка побледневшая и явно уставшая Дора. Она держала в руках сверток из одеял и простыней. Она смотрела на Эйнена и улыбалась. Тот подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал в лоб, после чего бережно поднял на руки свое дитя. - Брат, посмотри, - впервые Хаджар слышал такой голос. Голос человека, который, кажется, получил все, чего только можно желать. Голос того, кто был счастлив. - Посмотри, какой он. Хаджар подошел. На руках Эйнена мирно спал маленький новорожденный. Слегка фиолетового оттенка - но это, вроде, было нормально. Хаджар плохо разбирался в детях. - Придумай ему имя, любимый, - произнесла Дора. Слова давались ей тяжело, но в глазах сияло точно такое же, чистое, незамутненное счастье. - Имя… Эйнен провел пальцем по щеке малыша, после чего произнес: - Шакур, - прошептал он. - Это сложно перевести на язык Империи, но приблизительный перевод будет означать “Спокойный” или “Мирный”. - Спокойный Мир, - повторила Дора. - мне нравится. Эйнен, вдруг, повернулся к Хаджару и указал на чан с водой. - В нем есть половина крови от свободных пиратов моей родины. Окажешь ли ты мне честь, брат? Сердце Хаджара пропустило удар. Что-то горькое застряло у него в горле. - Это честь для меня, - ответил он.