Сердце Шахуг’Нагутана успокоилось, когда он понял, что меч не сможет пробить его преграды, но лезвие клинка было нацелено вовсе не на самого лорда, не по жизненно важным точкам, а конкретно — внутрь блока. Звездные зрачки расширились вновь. Вспышка короткой боли пронзила сознание. Палец, один единственный палец, обнаженный под меч, оказался отсечен и полетел на оплавленные камни. Но этого хватило, чтобы черепаший панцирь, уже почти закрывший лорда, рассеялся легкой дымкой. – Умно… Лорд отставил алебарду в сторону и поднял взгляд на небо. Там уже падал огненный клинок. Ни один другой артефакт не успеет закрыть его удара, а собственных сил, из-за недавней техники, не хватит, чтобы заблокировать удар самого Неба. — Ты победил, человек, пахнущий Врагом. Хаджар сделал шаг назад, а Лорд низко ему поклонился. Это действительно была победа в самой быстрой, самой странной и, пожалуй, столь же важной для Хаджара схватке. — Но, скажи мне, человеческий Мастер, – огненный клинок, протянувшийся от земли до небес, уже почти вонзился в лорда. — кто из нас настоящий монстр – я или… ты. Хаджар, чувствуя жар, способный испепелить его душу, вновь проложил перед собой тропу из ветра. Он шагнул к Аркемейи и, обхватив её за талию, шагнул дальше. — Я еще не закончила свой бой! — закричала она ему в лицо, но было поздно. Спустя мгновение они стояли за десятки километров от врат и Города Демонов, который раскинулся у самого его подножия. Удивительно, но дворец Лорда, в котором был Хаджар, на самом деле являлся фундаментом для врат, которые все это время располагались в его центральной части. Город пылал в красном огне. Сгорали улицы и дома. Проспекты плавились и исчезали в горящей земле. Удар Небес был так силен, что сметал все на своим пути и пламя неудержимого пожара распространялось на многие километры вокруг. Оно уничтожало все на своем пути. Людей, которые попали сюда по собственной глупости. И демонов, пришедших найти мир и покой, но… – Пойдем, — Хаджар развернулся и потянул Аркемейю за собой. Только когда они поднялись из оврага в реальный мир, оказавшись на границе Страшной Впадины, только тогда Хаджар понял, что держит Аркемейю за руку. — Ты! – вдруг воскликнула охотница. Перед Хаджаром, под сенью плакучей ивы, среди высокой зеленой травы, стояла юная воительница неописуемой красоты. Её белые волосы были собраны в тугой пучок, а зеленые глаза смотрели с неприкрытой яростью. Звериной яростью… Она была одета в белоснежные одежды, покрытые серебряной вышивкой, сверкавшей под лучами солнца. В изящных руках она сжимала столь же изящный, простой, прямой клинок – такой же, каким владел и сам Хаджар. Он держала его перед собой. – Я пощадила тебя в прошлый раз, женщина, – произнесла эта девушка. – но теперь я заберу твою жизнь! Она шагнула вперед. Прямо к Аркемейи. Шагнул и Хаджар. Он встал между мечом и охотницей. – Отойди, – сквозь сжатые зубы процедила белокурая красавица. – Нет. – Отойди! – прокричала она и в этом рыке был слышен глубокий рев. Птицы слетели с крон деревьев. – Нет, – повторил Хаджар. – не отойду. Острое жало меча уперлось в его обнаженную грудь. Зеленые глаза мечницы вспыхнули недобрым пламенем. Хаджар же был невозмутим в своем ледяном спокойствие. – Ты действительно это сделаешь? – спросил он. – Действительно убьешь меня… Азрея? Глава 1175 Она открыла глаза внутри тепла и темноты. Принюхалась. Это был запах огня. Она уже давно знала, что это такое. “Люди”, как они себя называют, любят этот огонь. Они порождают его везде, где ступают. И ступают так шумно, что рычание огня по сравнению с ними звучит, как шелест змеи в высокой траве. Почти не слышно. Но она слышала. Очень хорошо. Шкуры закончивших охоту братьев и сестер, в которые её завернули, не могли стать для неё преградой. Лишь пожелав, она разорвала их в клочья, представ в своем охотничьем облике. Оно увидела "костер". Там сидел знакомый ей двуногий. Чуть больше остальных, но такой же маленький. На своей шее он носил клыки и когти — видимо хотел таким образом отпугнуть охотников от наиболее уязвимой части тела. Его почти бесшерстная шкура была покрыта заросшими старыми отметинами от охот и странными узором полос, из которых сложно было понять его происхождение и путь. Эти полосы были ложью. Это разъярило её еще больше. Она ударила лапой о землю и, прижавшись мордой к сухим камням, оскалила клыки – свое самое страшное оружие. Пахло огнем. Она любила огонь. – Проснулась? Голос был ей хорошо знаком. Этот двуногий, несколько сезонов назад, взял к себе её двуногого — Хаджара. Она не знала, что между ними происходило, но вернулся двуногий сильней. И она охотилась с ним бок о бок, как давно о том мечтала. В каменном доме двуногих. Среди носивших шкуру из твердой острой земли. И они охотились на них как на безропотных травоядных, только и способных, что убегать и вяло отбиваться. Это была добыча. – Азрея, правильно? Она зарычала. Низко, утробно. Давая понять, что ей не нравится, когда это имя произносит кто-то кроме её двуногого и его собрата и сестра, но их охота закончилась уже давно. На другой территории. За долиной из горячей земли. Много-много сезонов назад. – Ну, давай посмотрим на что ты способна, — двуногий вытащил из огня палку, на конце которой осталось немного пламени. Он бросил её прямо ей под лапы. Вызов. Она никогда не отказывала в вызове. Её лапы были сильны. Её когти остры. Клыки несли смерть. Они охотилась на двуногих с самого своего рождения. Кровь была ей не чужда — роднее тетки. Она бросилась вперед. В коротком моменте полета наслаждаясь своей силой и скоростью. Да, она была сильна. Её клыки впитали в себя кровь двуногих и собратьев и сестер, которые были хуже, чем она – чье территорию она отняла или чье добычу оспорила. Её когти закалились в крови двуногих, с которыми она билась вместе с Хаджаром. Она была сильна и…