Как смогла остановить, когда Хаджар едва было не стал копией своего дяди. Как всегда, была рядом. И, что самое важное, как они вместе прошли через земли Белого Дракона. Как путешествовали, сражались, веселились, играли. Вместе ели и спали. Смотрели на звезды… – Прощай, – прошептал Хаджар. Что-то теплое и влажное скатилось по его щеке. Он поднял руку и нерешительно, даже робко, провел пальцами по щеке. Когда Хаджар слышал истории о том, как сложно родителям отпускать детей; все эти метафоры, про птенца, покидавшего гнездо – он их не понимал. А теперь… – Страна Драконов, – вдруг произнесли неподалеку. Хаджар уже и забыл, что здесь находился не только он и Азрея, но и Эрхард. Тот все так же сидел на земле и спокойно пил из пиалы. – Что с ней? – Она – наш враг. Общий враг. – И почему же? Эрхард допил эль, после чего поднял ножны, затем поднялся и сам. Он подвязал их обратно к поясу и подошел к Хаджару, встав на то место, где только что стояла Азрея. – Ты говорил про Седьмое Небо и твой личный поход против них… что же, возможно не стоило ожидать меньшего от потомка моего Учителя. Но дела богов меня не волнуют. Так же, как не волнует, что этот мир оказался куда больше, чем я предполагал. Регион Алого Феникса, соседние с ним – все это никак меня не касается. Но здесь – моя родина. Мои земли. И эти земли принадлежат людям. Людям, Хаджар. Таким как ты. Как я. Как Парис. Но не драконам. Они пришли сюда гостями. И, всадив нож в спину, захватили их, поработили. Но пришло время скинуть ярмо рабства и… – Не интересует, – перебил Хаджар. – если ты хочешь сражаться, Король Эрхард – иди и сражайся. Это твой выбор. И если кто пойдет с тобой под одним знаменем – пусть идут. Это тоже – их выбор. Но я уже все сказал. Я больше не буду ничей пешкой. Пришел мой черед решать свою судьбу. И, да услышат меня любой, кто способен – я не покину этих земель. Я высажу здесь сад. Самый прекрасный сад, который только можно найти. И в нем будут петь песни. И еды будет хватать на каждого, кто придет сюда с миром. – А если с войной, Хаджар. Если кто-то придет с войной. Хаджар, несущий в это время доски в руках, повернулся. Придет с войной к нему в дом? В дом к его жене и его будущим детям? Сверкнули синие глаза. И в воздухе запахло сталью. Зазвучали жуткие удары военных барабанов. И, казалось, даже сама земля была влажной вовсе не из-за утренней росы, а из-за крови. – Тогда даже Князь Демонов прольет кровавые слезы над их судьбой. Эрхард улыбнулся. Опасно и хищно. – Так я и думал… битва живет внутри тебя, Хаджар. Она часть тебя… хочешь ты того или нет – от себя не убежишь. Ты тот, кто ты есть. Потому что если бы ты был тем, кем хочешь себя увидеть, ты бы ответил иначе. Ответил, что возьмешь все, что тебе дорого и сбежишь. Но нет – ты будешь биться. Биться до последней капли крови, своей и вражеской, за то, что тебе дорого. – Никто из нас не совершенен, – Хаджар приложил доску к стене, примериваясь, как бы лучше поставить новые опорки. – возможно, однажды, я приду к другому ответу. Во всяком случае – я буду очень стараться. – Ты пытаешься убежать от себя, Хаджар. И убежать от своего пути. Но он уже слишком крепок, чтобы ты мог его развалить… вместо этого он вернет тебя обратно. – Он? Кто он? – Ты сам. – Эрхард, ты не жил сотни эпох, а спал. Так что изъясняйся чуть проще. Потому что, если так подумать, ты старше меня всего на пару веков. – И за эти пару веков я успел пройти ту тропу, который следуешь сейчас ты. Хаджар почувствовал что-то неладное и обернулся. Но уже слишком поздно. Белый Клык подошел к нему вплотную и положил ладони на тело. Одну в область груди, а вторую на лоб. – Вместо слов, я лучше покажу тебе… Глава 1189 Хаджар стоял на вершине высокого холма. И под ним, как ему сперва показалось, раскинулось травяное море. Но только не колышущаяся под ласками ветра изумрудная гладь, а черная, как уголь. Небо над головой, затянутое вовсе не пасмурными тучами, а серым пеплом и гарью. И звук, который слышал Хаджар, был не громом, а криками, лязгом стали, свистом стрел и грохотом от пушек. Хаджар прекрасно знал, что он видит перед собой. Война. Да, не было вспышек от техник. Небо не заставляли гореть корабли, с которых на землю летел бы огненный град. Но, все же, это была война. Куда масштабней, чем Хаджар видел. А видел он предостаточно. — Что это? – спросил он. Рядом стоял Эрхард. Такой же, как его запомнил Хаджар. С белыми волосами, серыми глазами и шрамом на лице. Белый Клык. Но там, вперед, был и другой Эрхард. Он стоял на холме перед ними. Всадник, на боевом коне. Тот бил копытом, звеня сбруей со стальными клепками и отбрасывая алые отсветы начищенными до блеска доспехами. Сверху, держась за луку седла рукой освобожденной от черной латной перчатки, вглядывался в бушующие волны человеческой плоти рыцарь. В черных доспехах, с белым, как снег, плащом. Его серые волосы были собраны в тугой пучок, а шлем, больше похожий на демоническую морду, лежал на седле. Таков был Эрхард. В ту эпоху, когда он огнем и мечом завоевал Сто Королевств, создавая из них, что впоследствии развалилось на семь отдельных Империй. – Момент моего триумфа, — несмотря на слова Эрхарда, Хаджар почему-то не слышал в них ни нотки гордости ил радости. – в этот день пало королевство Дузанбар. И я стал королем всего населенного мира… как мне тогда казалось. – Но как… — В тебе есть частица Врага всего сущего. Во мне — тоже. Соединив их, я смог соединить и наши разумы общим мостом. Нехитрый трюк, которому я научился в Ордене Ворона. Орден Ворона. Уже не первый раз в своей жизни Хаджар сталкивался с ними. Не говоря уже о Крыле Ворона, с которым связано слишком много, чтобы просто игнорировать. И, наверное, Хаджар должен был бы спросить Эрхарда об этих фанатиках, желающих то ли воскресить Черного Генерала, то ли освободить с Горы Черепов, но… Хаджар не стал. Потому что это стало бы движением. А единственный способ, которым он мог хоть чего-то достичь, это – бездействие. — Что мы здесь делаем? — спросил, вместо этого, Хаджар. – Однажды, как и ты, я достиг того, чего так долго искал, — Эрхард стоял неподвижно, но при этом вся его суть была устремлена вперед. К тому всаднику, что сейчас взирал на битву. – Я объединил целый мир, Хаджар. И, пусть многие меня ненавидели, считали тираном и деспотом, но я был к этому готов. Умнейшие ученые уже придумали, как сделать из самого популярного диалекта — общий язык. Другие — распределили экономику по регионам. Архитекторы и проектировщики были готовы приступить к постройке трактов и дорог. Лучшие из земледелов знали, как лучше обустроить оросительные системы и где и какие культуры высаживать. Судебная система развивалась – мы писали новые законы в соответствии с нуждами и потребностями населения. И, видит Ирмарил, не было ни одного, кто не был бы равен перед этим законом. Но… К всадникам, в том числе и Эрхарду, подлетел по холму, верхом на израненной гнедой, молодой юноша. Он швырнул под ноги рыцарю в черной броне и белом плаще холщовый мешок. Тот крутанулся пару раз в воздухе, и лишь затем упал на землю. Тесемки развязались и по камням покатилась голова. В перьях, с костяной короной из зубов и клыков, с черной кожей, красными, от крови, белками и татуировками красных цветов. — Король Дузанбара пал, мой повелитель, -- молодой солдат ударил кулаком о грудь. – его воины повсеместно сдаются. Еще несколько часов и битва будет закончена. Всадники, вокруг Последнего Короля, начали что-то воодушевленно обсуждать и в их общем гвалте голосов, заглушаемом симфонией войны, сложно было разобрать хоть слово. Эрхард из прошлого поднял руку и те тут же смолкли. – Семья короля находится в нашем плену, так? – Да, мой повелитель. Еще на втором часу битвы наши отряды смогли пробраться в тыл и, понеся тяжелые потери, выкрали его дочь и сына. Что же до жены – она пала в бою, защищая наследников трона. Эрхард из прошлого кивнул. Эрхард из дня сегодняшнего отвернулся. – Казнить их немедленно. – Но, мой повелитель, они отреклись от престола и… – Не важно, – перебил Эрхард. – для джунглей Дузанбара истинными наследниками трона всегда будут дети Даэ’Джакки, а не я. Казнить их. А головы, вместе с головой Джакки – вывесить на копьях. Все раненных Дузанбара – убить. Убитых – сжечь. К завтрашнему рассвету здесь не должно остаться ни одного воина джунглей.