— Но изменился не только твой Зов и меч, -- Чин’Аме окинул Хаджара оценивающим взглядом. – я чувствую изменения в твоей душе… и они меня тревожат. Ты уже не тот Хаджар Дархан, которого я встретил в Даанатане. – Не тот, – не стал отрицать Хаджар. Чин’Аме отвернулся и посмотрел на небо. Отсюда, даже несмотря на яркий полдень, были видны звезды. Тускло неясно, но видны. – Ты бы убил Ши’Мина, если бы я не подоспел, да? – Да, – вновь не отрицал Хаджар. – Почему? – Потому что я его предупредил. Он не послушал. Это его выбор, а не мой. – Выбор… – повторил Чин’Аме, будто это слово откликалось с чем-то в его далеком прошлом. Чем-то, что тот не хотел вспоминать. – что же, Хаджар Дархан, твоя трагедия – она лишь твоя. Может ты и изменился, но не настолько, чтобы я отказал тебе в том предложении, которое озвучил недавно. Недавно… с их последней встречи миновал почти целый век, но Чин’Аме отзывался о нем как о событии вчерашнего дня. – И раз уж ты сам пришел ко мне в Павильон, хотя я до сих пор не понимаю, как тебе удалось преодолеть границу Страны Драконов, то ты его принимаешь. – Принимаю, мудрец, – Хаджар отставил пиалу. – я помогу тебе свергнуть Императора Драконов. Чин’Аме вновь повернулся к Хаджару. Его янтарные глаза со зрачками веретенами слегка прищурились. – Нас с тобой многое объединяет, Хаджар Дархан, мой юный друг. Достаточно, чтобы я тебя так называл – другом. Но, прошу, не делай из меня глупца. Ты ищешь не справедливости для моейстраны, а преследующей личную цель. Какова она? – Мне нужно попасть в сокровищницу Императора. И чем быстрее, тем лучше. И, прости, мудрец, это все, что я вправе тебе сказать. – Хм… – Чин’Аме погладил свою бородку. Его длинные, узловатые, когтистые пальцы выглядели чуть угрожающе. – твое время настолько ограничено? – Да, – кивнул Хаджар. – и поэтому я принимаю твое предложение. – Что же… – Чин’Аме поднялся на ноги и, сложив руки за спиной, повернулся на восток. Туда, где среди бесчисленного множества горных пиков расположился Рубиновый Дворец. – тогда, видит Высокое Небо, сама судьба сводит нас вместе, ибо ты, мой юный друг, явился в самый удачный момент из всех возможных. И почему-то Хаджар не был удивлен этим словам… Глава 1209 Они вместе прогуливались по горным пикам. Дракон, выглядящий, как человек, и человек, переставший скрывать свой драконий запах. — Теперь понятно, как ты прошел через границу, – Чин’Аме вытянул руку и на неё приземлилась одна из самых странных птиц, которых только видел Хаджар. Она имели нечетное количество крыльев, а именно – пять штук. Причем пятое и самое большое расположилось торчащим акульим плавником прямо на спине существа. Вместо когтей у него болтались длинные отростки, похожие на щупальца. Две пернатых головы с длинными, хищными клювами, продолжались длинными шеями. Вместо перьев птица носила гордую меховую гриву ярко оранжевого цвета. И, что самое удивительное, будучи почти метрового “роста” и размахом крыльев не меньше шести, она была красива. По-своему, но красива. И Хаджар уделил ей столько времени, не потому, что она обладала силой Короля, а потому, что от одного взгляда на неё, становилось понятно, насколько далеко Хаджар забрался от дома. Если он вообще теперь у него был — дом… – Ты пахнешь, как молодой дракон, – мудрец взмахнул рукой, и птица взмыла в воздух. Она летела легко и в чем-то даже грациозно. — тебя можно легко перепутать с жителем долин и равнин — простолюдином. – Да, Ши’Мин уже это сделал. Чин’Аме снова засмеялся. — Думаю ему теперь придется посвятить немало времени, чтобы понять, как простой “смерд”, смог использовать против него имя ветра, и причем вплести его в технику и стиль Меча. И все это к возрасту, когда большинство учеников Павильона Волшебного Рассвета лишь начинают постигать азы внешней энергии, — мудрец остановился. Они стояли над водопадом, которым струился по пику обвитому плющом Лестницы Рассвета. – Высокое Небо, Хаджар, ты даже не представляешь, что ты за монстр. Хаджар представлял… видят Вечерние Звезды, он представлял это лучше, чем кто бы то ни был другой. — Если бы ты был моим учеником, я бы немедленно приказал ежедневно поставлять тебе лучшие ресурсы павильона и открыть все секции библиотеки. Даже те, что закрыты для большинства Наставников. Хаджар не был умным человеком. И он отдавал себе в этом полный отчет. Не питал пустых иллюзий по поводу своих умственных способностей. Да, он не был глупцом, но по сравнению с настоящими “умниками”, коих достаточно встречал на своем пути, имел весьма скромный интеллект. Но даже идиот бы не заметил намека в словах мудреца. – Прости, мудрый Чин’Аме, но у меня нет на это времени, — отказался Хаджар. — Что же, – развел руками дракон. — я бы не простил себя, если не попытался. В конце концов Император правит уже многие эпохи. Правь он еще тысячу лет, за которые я бы сделал тебя Бессмертным, владеющим мечом и десятками истинных слов, ничего бы страшного не произошло. Хаджар промолчал. Через шесть веков умрет его семья. Через шесть веков и шестьдесят лет наступит Парад Демонов. У Безымянного Мира не было той тысячи лет, о которой говорил Чин’Аме. Потому что ибо его уничтожит Хаджар, пытаясь спасти то, что ему дороже даже собственной чести, либо это сделает, в той или иной форме, Парад. -- Тогда перейдем к делу, – видимо Чин’Аме, наконец, заметил, что Хаджар не намерен тратить время на пустые разговоры. – Как я уже сказал, мой юный друг, ты пришел в самое подходящее время. В этом году, а конкретно – через какой-то месяц, в Рубиновые Горы отправляется традиционное посольство Императора. – И как я могу быть связан с этим самым посольством? – удивился Хаджар. – О, – Чин’Аме улыбнулся так, как улыбался министр Джу – хищно и опасно. Звери… – весьма простым и в чем-то, даже, тривиальным образом. Видишь ли, когда-то давно наши предки сражались с Рубиновыми Горами, а потом заключили союз. И в память об этом союзе каждые триста лет мы отправляем туда наше посольство на праздник Рубина и Дракона. – Спасибо за историческую сводку, мудрец, – без тени сарказма произнес и поклонился Хаджар. Знать такие детали для того, чтобы успешно выдавать себя за дракона, было попросту жизненно необходимо. Каждый раз списывать огрехи на его низкое происхождение – наивный расчет того, кем, все же, не считал себя Хаджар – клиническим идиотом. – Но я все еще не понимаю, причем здесь я. – При том, мой юный друг, что традиционно туда отправляется ребенок Императора. Как знак полного доверия и того, что былые обиды остались в далеком прошлом. И в этом году в Рубиновые Горы поедет никто иная, как прекрасная принцесса – дочь Императора, черноглазая Тенед. Вот Хаджар бы очень сильно удивился, если бы речь не зашла о “прекрасной принцессе”. Ему на роду написано с ними дело иметь? – Я все еще не поним… – Предвосхищая твой вопрос, – поднял руку Чин’Аме. – Страна Драконов живет согласно традициям и законам, Хаджар. Но преимущественно – традициям. И есть такая традиция, что вместе с принцессой в посольство отправляются не только её слуги, но и охранники. – Потому что не бывает такого мира, который не закончился бы в итоге войной. – Совершенно верно, – кивнул дракон. – мудрые слова, для человека. И тем более, для того, кто лишь недавно встретил свой первый век жизни. Даже по меркам людских адептов это краткий срок жизни, но здесь, в стране драконов, тебя бы назвали подростком. – И сколько лет ваше принцессе? – О, прекрасная Тенед в самом расцвете юного женского возраста. Ей двенадцать веков. Двенадцать веков. Тысяча двести лет. И это, как понял Хаджар, сравнимо с тем, что у человеческих женщин называется возрастом шестнадцатилетия. – И так уж сложилось по традиции, – продолжил Чин’Аме. – что вместе с охранниками из числа военных Рубинового Дворца – личной гвардии самого Императора, с принцессой отправляется и, так сказать, герой из народа. Так было в первое посольство и так продолжается и поныне. – Значит все, что от меня требуется – стать героем для Страны Драконов? – Да, – так легко ответил Чин’Аме будто это была самая наитривиальнейшая задача. – мой юный друг – вся наша жизнь, это лишь извращенная метафора смерти. Так что не стоит ожидать прямой буквальности от традиций. Герой Страны Драконов выбирается непосредственно перед праздником Рубины и Дракона. А именно – путем небольшого состязания. И тот, кто одержит победу, получит венок из рук принцессы, после чего отправится с ней в дальнее странствие дав клятву Императору, что вернет её обратно в целости и сохранности, даже если это будет стоить ему жизни. А Император, в свою очередь, поклянется, что выполнит одно желание героя, если тот сдержит клятву. – Как-то слишком театрально, – насторожился Хаджар. – Потому что это и есть театр. Представление, которое разыгрывается на праздник, повторяю историю, которая сложилась в самое первое посольство, когда один герой, которого ты очень хорошо знаешь, отправился с принцессой в Рубиновые Горы. И спас её от демона, которого случайно пробудили их жители. Хаджар повернулся к Чин’Аме и увидел боль в его звериных глазах. Он вспомнил старое, чужое воспоминание. – Травеса, – с придыханием произнес Хаджар. – Травеса называли героем Страны Драконов. – Именно, – кивнул Чин’Аме. – он был тем, кто спас принцессу. Правда тогда у Императора не было дочери, так что “принцессой” на время посольства выбрали дочь одного из знатных родов. И, так сложилось, что жизни в высокогорье, она предпочла стать простой землепашецей – выращивать плодоносные деревья и жить с тем, кто её спас. Что стоило ей, в итоге, жизни. Жена Травеса… – Вы её знали, – догадался Хаджар. – Конечно знал, мой юный друг. Разве я мог не знать свою единственную дочь.