Гномы и их демократия… когда-то давно они, как и другие народы, являлись самой тривиальной монархией. И так длилось ровно до тех пор, пока подгорный король не заболел старческим слабоумием, но при всем при этом умудрился прожить еще три эпохи. Разумеется, кому-то надо было заниматься делами и, таким образом, появились вожди и их политические партии. А вовсе не из-за тех радужных иллюзорных причинах, которые озвучивались раньше. Откуда это все знал Хаджар? Он понятия не имел. Алба-удун нахмурился. Его ладони лежали на рукоятях топоров. На коже то и дело вспыхивали и гасли татуировки. Шторм внутри его души был виден, в буквальном смысле, невооруженным взглядом. В это время остальные гномы (явно высокопоставленные чиновники) так же держали мозолистые ладони неподалеку от эфесов. — Моя принцесса, — вновь поклонился гном. — прошу, если на то будет ваша воля, скажите мне, почему я должен предать вождя, хоть вы и говорите, что это не предательство, и помочь королевской семье. Или, дабы не марать ваши руки моей кровью, я сам, прямо здесь и сейчас, лишу себя жизни. С этими словами Алба-удун обнажил таки топор и… приложил его к артерии на своей шее. Наверное, раньше, Хаджар бы восхитился столь достойным и преисполненным чести поступком, но сейчас он лишь подумал: — Дурак. Глава 1323 — Алба… Принцессе на этот раз даже руку поднимать не пришлось. Старик Дабладурт смолк стоило только девушке слегка повернуть к нему голову. — Молодой Удун, — произнесла она спокойно. Будто говорила с равным. — я не предлагаю тебе авантюру или не угодное Каменным Предкам дело. — Пока, моя принцесса, это звучит именно так, — взгляд Албадурта был тяжел, но его рука крепка. Хаджар не сомневался, что если разговор уйдет не в то русло, то эти стены и пол окропит гномья кровь. — Я не могу пойти против вас — такова моя клятва. Но и не хочу идти против вождя — таково мое желание. Гномы сильны, пока едины. — Вот именно! — принцесса, чьего имени Хаджар пока не знал, ударила кулаком по столу. Маленький, миниатюрный, он оказался достаточно силен, чтобы вибрация от удара прошла через ноги Хаджара и он в полной мере ощутил немалую силу воинственной леди. — Но, скажи мне, разве гномы едины? Разве было при наших предках такое, чтобы одного гнома от другого отделяли лифты? Разве было такое, что воздуха на нижних этажах так мало, что наши дети рождаются с увечьями и не могут выдержать ни молота, ни кирки? Разве было такое, что чиновники растаскивают казну, чтобы купить себе дворцы у фениксов, драконов или людей? Разве было такое, что наши воины служат на благо других народов, возвращаясь домой лишь на время? Разве было такое, чтобы остановился наш путь в недра, как то завещал нам Первозданный Гнаберд?! После последних слов принцессы, каждый гном осенил себя знаменем их религии. Шенси, что было ему привычно, попытался скопировать символ, но, поняв, что не получается, махнул на это дело рукой и продолжил потягивать брагу из фляги. Гай, Густаф и Иция, как и Хаджар, сидели спокойно и молча наблюдали за происходящим. — Я знаю о проблемах Рубиновой Горы, моя принцесса, — взгляд Алба-удуна стал еще тяжелее. Казалось, что им можно ковать мечи в горячем горне. — Я знаю, что ты знаешь. Албадурт, капитан десяти Удунов-изменщиков. — Десять Удунов-изменщиков? — переспросил Хаджар шепотом у Шенси. Пожилой вор, кажется, хорошо разбирался в политических хитросплетениях гномьего рода. Но, даже он, сняв ноги со стола, с удивлением и долей уважения повернулся к их общему знакомому. — Ну, теперь, хотя бы понятно, что это мелкий забыл на простой приграничной заставе, — процедил сквозь маску Гай. — смерть близко… а теперь я чувствую, что она еще ближе. — А он не такой уж скучный, как я думал, — хищновато улыбнулся Абрахам. — Десять Удунов-изменщиков напали на предводителя Удунов — правую руку Вождя Гадат-Глада. И, пожалуй, самого коррумпированного чиновника всей Рубиновой Горы. Помнится, недавно, я ему привозил партию рабов… и это несмотря на то, что рабство у гномов под запретом. Любой труд в Горе должен быть оплачен и совершен без принуждения. Как и прежде, Шенси говорил на языке пустынников. Откуда он его знает — да мало ли. Абрахам, скорее всего, был лишь немногим младше текущей эпохи. Сколько тысячелетий он уже бродил по бескрайним дорогам Безымянного Мира знают лишь духи ветра, идущие вместе с ним. И, опять же, учитывая прошлое Хаджара, то для него хуже работорговца может быть только… только… даже для простого сравнения было сложно подобрать нужные слова. Но… это все в прошлом. Шенси выживал как мог… как и все остальные в этом мире. — Самое поганое, на мой взгляд разумеется, — продолжил контрабандист. — это то, что Дагл-Уден имеет столь же близкое отношение к Удунам, как ты или я. — В смысле? — В самом прямом, Чужак, в самом прямом… Дагл-Уден просто купил этот пост у Гадат-Глада. Выходец из очень удачливой семьи горных добытчиков, он поддержал вождя в его предвыборной компании веским словом и тяжелым кошельком. И вот уже сотни лет наслаждается полученным статусом одного из Учителей народа. Хаджар посмотрел на Дабладурта… Дабла-Эдена если быть официальным. Сложно было представить, что точно такой же пост, только для воинов, занимает простой гражданский чиновник. Видимо действительно что-то прогнило в гномьем королевстве. — И я поплатился за это сполна, моя принцесса, — отрезал Алба-удун. — мои девять братьев. Товарищей по оружию, с кем мы ели одно дерьмо из общего горшка с тех самых пор, как я помню свои руки, способные держать кирку. Каждый из них теперь стоит камнем за пределами Пещеры Гордости. — И я обещаю исправить это, молодой Удун, — кивнула принцесса. — когда придет время… — Когда придет время, — Албадурт открыто перебил крон-наследницу, чем вызвал оторопь даже у Эдена. — Вождь будет свергнут. Но не мечом или топором. А словом. Придут те, кто сможет возвать к духу нашего народа и… — И это достойно, Алба-удун, и, видят Каменные Предки, если бы твои слова были истины, то я бы не стала покидать чертогов Дома Королей. Но это не так. — При всем уважении, моя принцесса, но ваши слова — лишь пепел, вылетающий из горна. Он обжигают мою душу, но жизнь научила меня, что пепел не всегда то же самое, что и сталь, от которой он откололся. От подобной метафоры у Хаджара немного загудело в голове, но, видимо, для остальных гномов все было предельно ясно. — Я понимаю… тебе нужны доказательства, капитан Алба-удун. Тогда так. Я перечислю тебе имена, а ты скажешь, знакомо тебе хоть одно. Скажи, знаешь ли ты достойную гному Такет-надин. Из числа Надин, ткущих нам одежду. — Нет, моя принцесса. Почему вы спрашиваете? — Потому что она была главой объединения Надин. Последние три века их зарплата только падает, условия труда ухудшаются, а воздуха в их пещерах все меньше. В то время, как их Надена, племянница вождя, плодит вокруг себя мелких чиновников из числа своих друзей и родственников, чьи палаты полны свежего воздуха, а их оплата за работу, которую они не делают, равняется многолетнему доходу рядовых Надин. Но я продолжу… знаешь ли ты Гэхад-тума. Из числа Тумов, что делают нашу еду? — Нет, но… — Его история похожа на историю Такет-надин. Его Тем набрал чиновников больше, чем число самих Тумов. Знаешь ли ты Гладабурда, знаешь ли Пангдарта, Лебобурда, Эхаддерда, Арбагарда, Клац-Теклита, Хам-шадена, Пан-глота и, того, чья кровь еще не высохла на моих руках — Пан-Задота. — Задота? — снова переспросил Хаджар. — Одна из самых почетных работ в Рубиновой Горе, — прошептал Шенси. Несмотря ни на что, плут знал, когда надо себя вести тихо. — это каменные разведчики. Они бродят по лабиринтам ходов и пещер горы в поисках новых жил. Безумно опасная работа. Каждый второй не проживает на ней и полувека. Но без неё — гномы вымрут. — Нет, моя принцесса. — А знаешь ли ты, что их объединяет, кроме того, что все они имели вес слова в своих артелях и высказывались против вождя? Глава 1324 — Нет, моя принцесса. Тут, внезапно, девушка выхватила из рукава платья острый клинок и полоснула им себя по ладони. — Река Мира мне свидетель. И Каменные Предки да услышат мои слова, — впервые на памяти Хаджара клятва на крови не просто полыхнула золотым огнем, но и произошло еще нечто другое. Пол вновь задрожал и каменная крошка закружилась небольшими торнадо. — Все они были убиты Вождем и его людьми. Их родственники отправлены в тюрьмы, но самое страшное, что в назидании другим противникам режима — их дети отправлены в рабство. Рана на руке мгновенно затянулась и, пусть и ненадолго, покрылась каменной пленкой, которая уже через пару мгновений превратилась в пыль. Алба-удун отшатнулся. Топор выпал из его рук, а сам гном рухнул на колени. — Каменные Предки услышали вас, моя принцесса… — прошептал он. — они слушали вас… но как же… как же это возможно… дети горы… наши дети… наше будущее… стали рабами. — Это так, Алба-удун, — взгляд темных глаз принцессы пылал ярче, чем десять тысяч тех самых горнов. — и если моих слов недостаточно, то здесь ты видишь старейшин, лучших из Теклитов, Шаденов, Глотов, Тумов и Надин. Ты можешь поговорить с каждым. И он ответит тебе тем же — клятвой и решимостью. Решимостью спасти наш народ пока это еще не поздно. Хаджар перевел взгляд с Албадурта на Шенси. — Получается, что принцесса Тенед и Таш’Маган заключили сделку с… — Вождем гномов, — кивнул Абрахам. — вот только что-то мне подсказывает, что это сделали не они сами, а… — Император драконов, — закончил за плута Хаджар. — все это просто очередная политическая игра и не более.