Вскоре уже почти миллион голосов срывался в единый гром: – Генерал Хаджар! – Генерал Хад… И так же быстро как гром зародился, он и затих. Хаджар опустил поднятый в воздух кулак. Над поляной вновь повисла тишина. – Отдайте медальон, офицер, – еще сильнее бледнея, протянул руку граф. – Отдайте, или я обвиню вас в измене. Хаджар и не думал снимать амулет с шеи. – И что же, господин чиновник, вы даже не поинтересуетесь, каково состояние армии? – Медальон, офицер! – Не спросите, что у нас с провизией. Как дела с обмундированием. Не нужно ли нам помочь и прислать обозы? – Королевство в тяжелом экономическом кризисе, офицер! – Граф потрясал своими золотыми украшениями, сверкавшими на солнце драгоценными камнями. Одно такое украшение стоило десятка тысяч доспехов для солдат. – У нас нет денег. Но это не должно вас волновать. Медальон! На последней ноте Арин едва ли не дал петуха, но Хаджар все так же не трогал тесемок амулета. – Я знаю законы, граф. В данном случае, если я имею поддержку всех командиров армии, то я могу вызвать ставленника штаба на поединок. Победитель возьмет амулет. Граф скривился. И откуда только простолюдину было знать старые законы… – Командиры, спешу вам напомнить, что ваше жалование напрямую… – К демонам твое жалование! – выкрикнул Гэлион. – Где наши стрелы и порох, свинья? – завопила Лиан. – Мы поддерживаем нашего генерала, – отозвался Тур. – Тупые смерды, – произнес граф так, чтобы было слышно лишь Хаджару, – а ты – самый главный из них. Да я вас сгною здесь. Отдай мне медальон, или вы все помрете от голода! – Громко лаешь, шавка, – прорычал Хаджар. – Укусить сможешь? – Сэр Селиам! – Граф, пылающий от смеси бессильной злобы и страха, повернулся к поднявшемуся-таки юноше. – Прикончите этого смерда. – Прощайся с жизнью, вонючая солдатня! – Мальчишка, который еще, наверное, ни разу не брился, не с первого раза смог достать клинок из ножен. Клинок, такой же богатый, как и любое иное украшение. Золотая рукоять, украшенная десятками драгоценных камней. По самому же лезвию шла искусная изумрудная вязь, формирующая узор дракона и тигра. Селиам замахнулся им, но в ту же секунду армия за спиной Хаджара разом грохнула металлом о металл. Хаджар, мгновение назад стоявший в нескольких метрах от юноши, оказался к нему вплотную. Голой ладонью он сжимал лезвие. Селиам, пыхтя, пытался выдернуть его из стальной хватки, но не мог даже оцарапать кожи, не то что забрать оружия. – Убери свои грязные руки… – Как прикажете, ваше превосходительство. Хаджар сжал кулак, и с громким звоном клинок треснул. По руке Хаджара побежали кровавые змейки. Каплями они срывались на воткнувшийся в землю обломок лезвия. Селиам все еще держал в руках сломанный меч, когда его горло вдруг взял в тиски свирепый зверь. Этот зверь легко оторвал его от земли и поднял на вытянутой руке-лапе. Юноша смотрел в бездонные синие глаза и не видел в них ни капли человеческого. Как не услышал он этого “человеческого” в рыке, вырвавшемся из пасти зверя. Воинственный клич Хаджара поддержали и солдаты, а вскоре их клич сменился на раскатистые волны смеха. По сапогам юноши стекала пахучая желтая струйка. Хаджар, скривившись, отшвырнул от себя Селиама. – Убирайтесь, – спокойно произнес он. – Ты хоть понимаешь, на кого поднял руку, смерд! – кричал граф. – Это сын одного из первых чиновников генералитета. – Я сказал – убирайтесь. – Да я вас всех здесь… – Воины! – Хаджар поднял в небо сжатый кулак. Смех тут же оборвался, а солдаты, сохраняя стену щитов и выставив копья вперед, с громким “Хэ!” сделали шаг вперед. Сам же генерал вновь опустил ладонь на рукоять меча. – Трижды я не повторяю никогда. – Вы еще об этом пожалеете! – Подбирая одежды, чиновники, толкая друг друга, пытались забраться в повозки. – Я расскажу отцу, – взвыл Селиам, бросившись в свой, отдельный ото всех транспорт. Спустя пару секунд от делегации осталась лишь дорожная пыль, вихрящаяся в воздухе. Им вслед смотрели горящие стальной волей синие глаза, в глубине которых сворачивался клубком свирепый дракон. Глава 96 – Нет, это все, конечно, очень поэтично, – Неро чистил кинжалом ногти, закинув ботинки на стол-карту, – но ты ведь понимаешь, что штаб нам теперь жизни не даст? Хаджар в это время продолжал изучать свитки, параллельно почесывая Азрею, спящую у него на коленях. Содержания армии хватало еще на три недели. На пять – если прекратить выплаты старшим офицером. И на семь, если не платить и младшим. Смысла обрезать жалование простых солдат не было никакого. Как бы они ни уважали своего нового генерала, но без денег сражаться вряд ли будут. Если и вовсе бунт не поднимут. Раньше, пару тысяч лет назад, может, и сражались бы. А сейчас, после того как вся система Лидуса сгнила, возникали резонные сомнения в наличии подобной мотивации у воинов. Проклятье, Примус ведь, наверное, даже не осознавал, какую раковую опухоль вырастил на теле королевства. Как не понимал когда-то и Балиум, а теперь двести тысяч их воинов встали под штандарты армии противника. И ведь Примус был далеко не глуп или наивен. Нет, он просто никогда не брал в расчет простых людей. Он умел плести интриги, умел воевать, но только делал все со своей, довольно высокой “колокольни”. Вниз же он не то что старался не смотреть, а порой вообще забывал, что там, ниже облаков, что-то существует и кто-то живет. Сколько еще времени пройдет до первого крупного восстания? Скорее всего, стоит только войне между двумя империями перейти в более активную фазу, как вскоре легион ослабит контроль над рудником. И куда тогда хлынет вся боль и злоба рабов? Причем рабами-то их сделали не иноземные захватчики, а собственное государство. То, что, по идее, должно было их защищать и оберегать. Крови будет столько, что все предыдущие конфликты с кочевниками и соседними королевствами покажутся детской забавой. Правильно ведь говорят, что нет войны страшнее, чем гражданская. – Они и так нам не очень сильно помогали, – заметил Хаджар, делая очередную пометку в свитке. – Согласен. Но они хотя бы не мешали, а теперь – демон их знает. – Именно поэтому нам нужно поскорее сниматься с места. – И куда мы пойдем? – Неро ткнул кинжалом в карту. – К степям? Там уже третий год сидит восточная армия. Причем их генерал тот еще засранец. Он нам мешка гнилого риса пожалеет, не то что руку помощи протянет. – Нет, в степи мы не пойдем, – согласился Хаджар. – Тогда ты, может, предлагаешь вернуться к Весеннему? Спешу напомнить, ты в очередной раз обидел сыночка какой-то шишки. Нет, я в курсе, что ты псих, но с меня Топоров уже достаточно. – И к Весеннему мы тоже не пойдем, – кивнул генерал. Неро посмотрел на друга, потом на карту, потом опять на друга. Он вздохнул, взъерошил все такие же белые волосы и с силой воткнул лезвие в обозначение перевала. Именно там они сейчас и стояли лагерем. – Я беру свои слова обратно. Ты не псих. Ты безумец. – А между этими понятиями есть разница? Неро задумался.