Чуть дальше на берегу стояла вытащенная на гальку деревянная скорлупка. Интересно, откуда приплыл воришка, как занесло его в северные льды? Неужели и правда охотник? Тогда почему опустил копьё с таким видом, будто передумал охотиться? У него такой взгляд… Тоже жалеет малышей? Смех, да и только. Воришки не могут чувствовать жалость, они те же звери. Голодный воришка убьёт медвежат не задумываясь. Или всё-таки нет? Схватить, что ли, эту странную тварь и рассмотреть повнимательней? – Холод, что с тобой? – прервал его размышления резкий окрик матери. От неожиданности дракончик подпрыгнул в воздухе. – Ты охотишься или пейзажи разглядываешь, как ленивый радужный? Убей медведя, живо! Он развернулся и с ужасом увидел позади не только мать, но и отца с дядей. Драконы смотрели на него с презрительным недоумением. Из-за их спин выглядывала Хладна, сжимая в когтях медвежью тушу. Холод поспешно спикировал на медведицу, но та уже услышала крики и карабкалась наверх к пещере, загоняя перед собой медвежат. Он изо всех сил заработал крыльями, ускоряя полёт, и протянул когти, но успел схватить лишь воздух. Дичь скрылась в узкой щели между скал, откуда её не мог бы выцарапать ни один дракон. Он попробовал просунуть лапу внутрь, но тут же оставил попытки. Добыча была упущена. Холод нарочно избегал смотреть в сторону воришки. Узнай родители, что тут есть что-то ещё, непременно заставят убить на обед, а ему почему-то очень этого не хотелось. Даже представить было трудно, как он станет грызть эти тонкие лапки или голову с большими тёмными глазами. Он передёрнул крыльями при одной мысли о таком угощении. – Как ты мог его упустить? – проревел Нарвал, опускаясь на скалу. Ледяной дракон в гневе топнул лапой, обрушивая на голову сына снежную лавину. – Медведь стоял совсем рядом, убить было проще простого! – Может, он пожалел маленьких медвежат? – насмешливо подсказала Хладна, победно плюхаясь рядом и разбрасывая брызги крови от медвежьей туши. – Боялся оставить их одних без мамочки, бедненьких пушистеньких крошек? – Нет! – воскликнул Холод. – Неправда! Я просто… просто смотрел, а потом… – Засмотрелся? – прошипел отец. – Дядя всё видел, нам придётся доложить королеве! Холод в отчаянии разглядывал свои лапы. Он знал, что родители доложили бы о неудаче, даже не будь рядом свидетеля. Тундра с Нарвалом чтили строгий кодекс поведения ледяных и считали, что вырастить сильного дракона можно, лишь выставляя напоказ его слабости. Стыд и страх – главные средства воспитания молодых. Тот, в ком разочаровались, вылезет вон из чешуи, чтобы проявить себя с лучшей стороны. «Я докажу! – яростно стиснул зубы Холод. – Я стану лучшим охотником и пробьюсь наверх. Глупых ошибок больше не будет!» Тем не менее о воришке он рассказывать родителям не стал. Лишь оглянулся через плечо, улетая с остальными драконами. Его понизили до Пятого круга, ниже которого были разве что годовалые драконята из самых простых семей. Мать много дней заставляла его учить наизусть длинные саги о драконах, которые выбрали Алмазный путь для возвращения в Первый круг, в том числе сотню-другую стихов об их ужасной смерти. Алмазный путь был последним средством, к которому прибегали крайне редко, но Тундра дала ясно понять, что ни один её дракончик не доживёт до семи лет, не поднявшись хотя бы до Второго круга, даже если ему придётся пойти на этот древний, таинственный и смертельно опасный ритуал. Осознавая нависшую угрозу, Холод прилежно выцарапывал повышение за повышением, а потом… Потом он потерял брата. А точнее, бросил его в лапах врагов, даже не попытавшись отбить. Весь труд пошёл прахом, и путь наверх пришлось начинать с самого начала, с позорного Шестого круга. «Вполне заслуженно, – подумал он тогда. – По моей вине мы полетели в горы, из-за меня Град угодил в плен – из-за моего глупого, трусливого бегства!» Теперь, спустя годы, он знает, что Град жив, а не погиб на арене, как все думали. Пурпур всё ещё держит его в плену, где-то в секретной тюрьме. Сестра пыталась выторговать ему свободу, согласилась убить драконят судьбы, но Холод разрушил её планы… И теперь, если Пурпур убьёт Града, станет ещё больше виноват! Он в отчаянии сжал когти. Но… может, ещё удастся всё исправить? Разыскать Пурпур и всё-таки как-нибудь спасти брата! Холод смахнул с глаз дождевые капли, глубоко вдыхая лесной воздух. Дождь льёт и льёт, какая гадость – уж лучше снежная буря, чем вечная хлюпающая сырость! Лесная почва чавкает под лапами, мокрые ветки качаются под ветром и бьют по бокам. Воришка по кличке Бандит недоверчиво прищурился сквозь дождь, глядя на дракона с порога открытой клетки. – Да, я тебя отпускаю, – с раздражением кивнул Холод. – Не стой, беги куда хочешь. Надо искать брата, куда мне с тобой возиться. Особенно с таким вот, который вечно дуется и хандрит. – Он тряхнул клетку, и воришка сжался в испуге. Для своего первого воришки он старался, как мог, делая клетку как можно красивее. На неё ушло много дней. А неблагодарный Бандит совершенно её не оценил. Даже ни разу не покачался на качелях и не побегал в колесе. Только и знал, что прятаться под меховыми одеялами и пищать, да и сбежать пытался. – Разве ты не этого хотел? – нахмурился дракончик. С самого начала с Бандитом была одна морока, но Холод всё равно его любил, иначе просто бросил бы в Яшмовой горе кому-нибудь на обед. Он не мог забыть выражение на мордочке того воришки-охотника во льдах много лет назад – любопытство и сочувствие, так похожие на драконьи. Надеялся дождаться чего-то подобного и от своего воришки… да что уж теперь. Главное – разыскать Града. – Всё, убирайся! – рыкнул он. Хотел поддеть Бандита когтем, но тот отскочил и забился в угол клетки, прикрыв голову лапками. В душе шевельнулась жалость, но тут же сменилась яростью. Не до игр сейчас! – Давай, вылезай! Я понимаю, что дождь, но здесь всё же лучше, чем у нас в Ледяном королевстве. Бандит поднял голову, хмуро вглядываясь в тёмные, пропитанные водой заросли. «Если взять с собой, замёрзнет или сожрут в первый же день», – подумал дракончик. Королева Глетчер разрешила держать в академии экзотического питомца, но для остальных ледяных питомец означал исключительно питание. – Холод! – донеслось вдруг из зарослей. – Это он! Вспышка пламени отразилась бликами в чешуе драконят, спешивших на поляну. Холод с удивлением узнал Вихря, Карапакса, Кинкажу… И Луновзору. При виде неё сердце подпрыгнуло, но он свирепо сжал зубы. Ну вот, только их не хватало, всё крылышко явилось! Только отправился в путь, и завяз во льдах. И как только нашли? – Во имя снежных монстров, что вам тут понадобилось? – Тебя ищем, – объяснила Луна, сверкая глазами в лунном сиянии, пробивавшемся сквозь грозовые тучи. Она всегда смотрела так, будто могла разглядеть в ледяном дракончике больше, чем другие. Как будто любовалась сверкающими горными пиками, на которых его родители видели только глыбы серого льда. – И уже нашли! – радостно добавила Кинкажу. – Мы отличные сыщики! Она радостно захлопала крыльями в свете нового снопа пламени, выдохнутого Вихрем, наливаясь яркой жёлтизной с пурпурными пятнами. Смешные эти радужные – как можно вот так выставлять напоказ свои чувства! Просто неловко делается. Холод отвёл взгляд, посмотрел на Бандита. Нет, никому не удастся его отвлечь, долг прежде всего. – Я не собираюсь возвращаться в академию, – нахмурился он. Пусть даже не пробуют отговорить! – Мне надо спасать брата. – Так я и думала, – кивнула Луна. Она говорила тихо и серьёзно. – Мы хотим тебе помочь. Карапакс приподнял крылья, ковыряя лапой мокрые листья. – А мы точно хотим? – Точно-точно! – подскочила радужная. – Я не знала, но теперь уверена! Хочу! «Нет, ни в коем случае, – подумал Холод. – Я не смогу с ними… даже с Луной. Особенно с Луной». Он встретил взгляд Вихря. Песчаный смотрел пристально, словно хотел угадать, что он сейчас сделает. Странная привычка, которая очень раздражала, когда они жили в одной пещере в Яшмовой горе. Искать Града под вечным надзором этих блестящих чёрных глаз? Брр! – Вы не можете со мной лететь, – покачал головой ледяной дракончик. – Я собираюсь к королеве Глетчер – доложить ей всё и попросить помощи в поисках Града. Может, королева даст ему под крыло отряд бойцов, а может, даже пошлёт на поиски всё своё войско! Так или иначе, без помощи соплеменников соваться глупо… или нет? – Не разумнее ли было бы сразу отправиться в Небесное королевство? – возразила Кинкажу. – Твой брат ведь там в плену, верно? Поищем в горных пещерах… или ещё где-нибудь. – А ещё – найти Хладну, – заметил Вихрь. – Она могла узнать от Пурпур что-нибудь полезное. Вот этого как раз Холод и боялся. Новые пути, новые сомнения. С другой стороны, песчаный прав: одна лишь Хладна может что-то знать о Граде и Пурпур. Выследить её имело бы смысл, только вот… – Я не знаю, где её искать, – горько вздохнул Холод. В Ледяном королевстве? Но решится ли Хладна туда сунуться? Королева Глетчер не помилует, когда узнает, кто нарушил перемирие Яшмовой горы. – Можно догадаться, – проронил песчаный. Ну ещё бы. Он бросил взгляд на радужную. – Хоть и страшновато… Думаю, сестра твоя полетела в дождевой лес. Больше всего Пурпур ненавидит королеву Ореолу, которая изуродовала её своим ядом – это известно всем. Хладна может попытаться убить Ореолу, чтобы заслужить прощение за неудачу с убийством остальных драконят судьбы. На поляне воцарилась тишина, слышался лишь стук дождевых капель и отдалённые раскаты грома. «Три луны! – подумал Холод. – А ведь он прав, так сестра и решит. Она умная, жестокая и предпочитает охотиться в одиночку. Вот уж кто за помощью не полетит!» – Тогда я лечу в дождевой лес! – свирепо оскалилась радужная. – Я никому не позволю тронуть мою любимую королеву! Луна вдруг пошатнулась, болезненно вскрикнув и раскидывая крылья в стороны. Лапы её подкосились. Ледяной дракончик бросился вперёд, но Кинкажу успела первая. – Луна! – радужная подхватила её, опуская подругу на землю и сама чуть не падая. Ночная приподняла голову, устремив к просвету в тучах остекленевшие глаза, похожие на подёрнутые льдом озёра. Из перекошенной пасти вылетали загадочные слова, голос был чужой и незнакомый: Бойся драконьего мрака, Бойся крадущихся в снах, Той, что иною казалась, Жара и власти в когтях. Она дёрнулась и захрипела, будто слова царапали глотку. Древние горы уже трясёт… Новых пожаров видны дымы,