А здесь… здесь просто всего слишком много! – Белый – вот цвет! – зашипел он, обернувшись к радужной. – И голубой – цвет. А вот это… – Он ткнул когтем в мясистый пронзительно-красный цветок. – Это просто безвкусица! – У нас и другие бывают, – возразила ночная, приподнимая широкий тёмно-зелёный лист, под которым пряталась кисть нежных бело-голубых цветов, похожих на снег, осыпавший толстый коричневый ствол. – Ой, смотри, ленивец! – Она кивнула на пушистого серого зверька, который медленно карабкался с ветки на ветку. – Ну, слава лунам! – встрепенулся Холод, поднимаясь на лапы. – Я знал, что хоть что-то здесь должно отыскаться на обед. – Он взмыл в воздух, целясь когтями в незащищённый белый животик ленивца. – Стой! – крикнула Луна. Одновременно раздался панический визг радужной. Ленивец изумлённо моргнул огромными блестящими глазами, глядя через плечо. В тот же миг что-то сильно ударило Холода в бок, отбрасывая к стволу дерева. Перед глазами мелькнула ярко-красная чешуя, блеснули острые клыки. Небесный дракон! Откуда он здесь? Неужели сама королева Пурпур? Холод развернулся и хлестнул шипастым хвостом, но враг ловко поднырнул под удар. Достать когтями тоже не вышло. Красный дракон вмиг оказался в кроне дерева, схватил ленивца, сверкнул злобным взглядом и исчез, словно и не было. Ледяной дракончик испустил свирепый рёв. – Успокойся! – крикнул подоспевший Вихрь, увёртываясь от когтей. – Прекрати, слышишь? – Это был небесный! – зарычал Холод. – Напал на меня и украл мою добычу! Украл и сбеж… Что? Тюленьи кишки! – в сердцах выругался он. – Какой же он небесный? – показал наверх Вихрь, но ледяной уже понял и сам. – Да знаю я! – заревел он, в бешенстве хлопая крыльями. – Выходи на честный бой, трусливая радужная тварь! Ворюга! Дракониха снова появилась в кроне дерева, теперь покрытая чёрными и оранжевыми пятнами. – Мохноног ничей не обед! – завопила она, оскалившись на Холода. – Эти мерзкие чёрные драконы уже сожрали одного моего ленивца, сколько можно! – Не зли её, – прошипел Вихрь, удерживая ледяного дракончика за плечо. – То есть не зли ещё больше. Жар от чешуи песчаного заставил Холода отшатнуться. – Можно подумать, кто-то из радужных решится на драку, – презрительно фыркнул он. – Одним когтем глотку порву. – Дались тебе эти глотки, – усмехнулся Вихрь, – одно и то же, что в академии, что здесь. Обещай хоть иногда для разнообразия что-нибудь другое. Тем временем Кинкажу взлетела на ветку к рассерженной радужной, заслоняя её от Холода. – Извини, Прелесть, это я виновата, не предупредила, – начала она. – Мы как раз собирались его остановить… – Ха! Ещё чего! – перебил ледяной. Песчаный дракончик вздохнул. – Слушай, ты вообще имеешь понятие о сочувствии? Этот зверёк – её домашний питомец, вроде твоего Бандита. Вспомни, как совсем недавно ты сам его защищал! Холод задумался. Ну конечно, он помнил, как Луна кинулась спасать его любимца от прожорливых драконят в академии. Песчаный прав… опять! Ну почему он всегда прав? Это просто невыносимо! – Мой Бандит совсем не то что какой-нибудь блохастый ленивец! – бросил ледяной, усаживаясь на толстый сук и стряхивая длинную многоножку, которая тут же заползла ему на лапу. – Он куда сообразительнее! Ладно, так и быть, не трону я ваших любимцев… Кого ещё нельзя – очаровательных броненосцев, обожаемых волосатых пауков? – Лично мне нравятся обезьянки, они такие милые, – скромно потупилась Луна, подлетая ближе. – Вот бы ты их тоже пожалел… Он грозно взглянул на неё. С этой ночной не поймёшь, когда она шутит, а когда говорит серьёзно. – А что, – невинно поинтересовался песчаный, – волосатого паука ты бы съел? Красная дракониха злобно глянула на драконят, крепче прижала к себе ленивца и вновь растворилась в окружающей листве. На этот раз Холод успел заметить, как замерцали чешуйки, меняя цвет. Мгновение спустя ветка, где она сидела, качнулась, и лёгкий шорох проводил полёт радужной в кронах деревьев. Луна опустилась рядом с Холодом и вдруг потёрлась о него крылом. Чешуя ночной, гладкая и прохладная, не как у песчаного, напомнила дракончику стены его комнаты в ледяном дворце. «Как она смеет меня трогать! – подумал он, в то же время стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить прикосновения. – Что со мной творится?» Глаза ночной были устремлены вдаль. Поняла ли она вообще, что коснулась его? – Кто-то летит, – шепнула она. – Я слышу тёмные мысли. «Интересно, какую тьму успела она увидеть в моей голове? – невольно подумал Холод. – Ненависть к другим драконам?» – Что такое тёмные мысли? – спросил Вихрь. В голосе его слышалось беспокойство. Тоже боится, что ночная разглядела в нём зло? – Это Обсидиан, – сказала она, послушав ещё. – Ему не нравится работа патрульного… особенно в паре с радужной. Злится, что чужаки им командуют… Ждёт, что ночные свергнут королеву Ореолу и станут сами править в дождевом лесу… Всё, пролетели мимо. Почувствовав, что касается Холода, она глянула виновато и отодвинулась. Он сделал вид, что ничего не заметил. – Стало быть, ночных надо опасаться… – покачал головой Вихрь. – Ну, не считая присутствующих, само собой. – Может, и не всех ночных, но его – точно, – кивнула Луна. – Вот не знаю, стоит ли рассказывать королеве о моих способностях… – Она задумчиво пошевелила хвостом листву. – Не хочу становиться королевской шпионкой и докладывать о крамольных мыслях подданных. Разве можно наказывать за мысли, если они так и остаются мыслями и не приводят к действиям? А если приведут, хотя это можно было бы предотвратить, рассказав вовремя? – Вообще-то, – заметил песчаный, – о заговорах и покушениях полезно узнавать заранее. Наверное, стоит подслушивать хотя бы некоторых драконов, самых опасных. – Нет! – резко возразил Холод. – Вторжение в чужие мысли ничем нельзя оправдать. – Но ведь только так удалось остановить Хладну, иначе она убила бы Звездокрыла, – заметил песчаный. – Разве ты не рад? Ледяной дракончик сердито глянул на Кинкажу, которая весело плескалась в реке. – Всё равно шпионство мне не по душе! В плохих лапах… Допустим, Луна расскажет королеве, что кто-то готовит убийство, и его казнят. А кто докажет, что она не врёт? – Я не стану врать! – возмущённо вскинулась ночная. – А как мы узнаем? Ты скрывала от нас свои способности, как тебе теперь верить? И даже если ты честная, то как насчёт других ночных? Они врали всей Пиррии, что умеют всё на свете! Тысячи лет врали, ещё со времён Мракокрада и его проклятой мамаши Люты. Луна дёрнулась от неожиданности, неловко взмахнула крыльями и свалилась с ветки. Ледяной дракончик удивлённо смотрел, как она возвращается. Вихрь тоже вытаращил глаза. – Во имя всех лун, что с тобой такое? – спросил песчаный. – Мракокрад? – переспросила она, не ответив. – Откуда ты знаешь о Мракокраде? – О нём каждый знает, – пожал крыльями Холод. – Я, к примеру, не знаю, – вставил песчаный. – Каждый, кто что-то собой представляет, – ядовито пояснил ледяной. – Ах да, понятно, – хмыкнул Вихрь, – то есть каждый из ваших. – Ночные тоже знают, – возразила Луна. – Он наша легенда. Кошмар, призрак, монстр… И так далее. – У нас то же самое, – мрачно буркнул ледяной. – Что же он у вас натворил? – Убил одного из принцев, украл королевское наследие… Всё навсегда испортил. – Вот прямо навсегда? – Песчаный дракончик со скорбным видом оглядел солнечный лес и покивал. – То-то я дивлюсь, какое всё кругом испорченное. Теперь понятно, кто в этом виноват. – Знал бы ты всё, не стал бы шутить. Луна прикрыла веки и покачала головой с какой-то особенной горечью. – Мне бы очень хотелось знать, что… – начала она и вдруг тревожно распахнула глаза. – Они летят назад! Обсидиан и радужная – нам надо… – Эй, привет! – крикнула Кинкажу, призывно махая крылом и глядя в чащу. – Летите к нам! – Уже не надо, – закончил Вихрь, посмотрев на расстроенную ночную. Холод зашипел от досады. В самом деле, прятаться было поздно. Оставалось ждать патруль. Глава 4