– Есть информация, что на Ладожском была всего лишь Светлая с похожими приметами. – Дружочек, если есть хоть крошечный шанс, что это она, – я не отстану. Тайпан закатил глаза к небу: – Ладно, это не важно. Мальчишки в поезде все равно нет. – Как нет? – Он в Москве, с отцом. – Ты уверен? Кто тебе сказал? – Не важно. Я приказываю – перевозим штаб в Москву. Питерские дозорные продолжат поиски на месте. Дориан некоторое время молчал. Было слышно, как в трубке завывает ветер. – Я пойду за поездом и за девкой, – сказал он мрачно. – Гелла поможет мне. Это личное, пойми. «Черт бы тебя драл», – хотел ответить Тайпан. Он ненавидел в подчиненных непослушание. Но, во-первых, Дориан хоть формально и признал его старшинство – все равно действовал сам по себе. А во-вторых… почему бы нет. Пусть делает что хочет. Он любит странные забавы с женщинами – живыми и мертвыми, но это его дело. Тайпан за него не в ответе. А если Светлые прибьют Дориана – тоже не беда. Присутствие этого психопата поблизости нервировало. – Удачи тебе, дружочек, – сказал шеф Особого отдела Дневного Дозора, отключая смартфон. * * * Москва, Алтуфьевское шоссе 20 сентября 2015, 08:30 – Что они будут делать, если схватят Нелли? – спросила Валентина. Матвей не ответил. Он смотрел в окно мчавшегося на север автомобиля – шоссе по случаю утра воскресенья было почти пустым. – Что, если они уже взяли ее? – продолжала девушка, включая поворотник и перестраиваясь в правый ряд для поворота на МКАД. – Если до нее доберется Дориан… то остается надеяться, что она успеет убить себя. Но если б она покончила с собой – я бы почувствовал. – А мальчик? – Я погибну, но спасу его. Он мой сын. – Погибнуть всегда успеешь. Если за этим стоит Завулон – то и Гесер не останется в стороне. – На Гесера я не надеюсь. – Зря. Вся твоя жизнь от рождения, возможно, идет по его плану – а ты об этом даже не догадываешься. – Возможно, вся наша жизнь – чей-то художественный вымысел. – Я серьезно, Кот. – И что мне делать, Валя? Ждать возвращения Гесера? – Мы не можем помочь тебе открыто. С тех пор как Артем Локшин рулит в Инквизиции, мы под колпаком. Не забывай: он четыре года возглавлял наш Особый отдел до меня, пока не решил, что Свет ему не подходит, – и прекрасно знает Дозор изнутри. Поэтому никаких резких движений. Есть мой отдел, это мои ребята, «лужниковские». Остальных к нашему делу не привлекаем. Во-первых, в Дозоре могут быть информаторы… – Шпионы Темных? Хорошая шутка. – Шпионы Инквизиции. Ее методы теперь тоньше и в то же время наглей. Во-вторых, мы пока сами до конца не понимаем, с чем имеем дело. Твой мальчик может быть опасен как для них, так и для нас. Матвей хотел возразить – но встретил спокойный взгляд Вали и осекся. Она была кругом права. – Жаль, Артем ушел от нас, – задумчиво проговорила Светлая, – он один стоил десятка опытных оперативников. Но есть ты, есть я, есть Марина. Солдат из нее не самый сильный, однако ее шестое чувство, интуиция, феноменально развито. Еще трое бойцов, все хорошие стрелки и искусные маги четвертого-третьего уровня. К несчастью, один из моих ребят, Геннадий, погиб этой весной… при обстоятельствах, не исключающих убийство. Он вырос только до пятого уровня, зато был великолепным стрелком, лучшим из всех. После его смерти мы все стали осторожными до тошноты. – Что насчет Темных? У них тоже есть Особый отдел? – Разумеется, и сильнее нашего. Есть разные точки зрения на мотивы Завулона, приведшего тогда в «Лужники» именно нас. Но нет сомнений – если бы мы все были сейчас в его лагере, перевес сил Тьмы стал бы подавляющим. Скифу удалось испортить этот план, но смотри: самый сильный из нас, Локшин, предал Свет. Другие наиболее крепкие бойцы оказались у Завулона. Гена погиб. Теперь они наступают, мы защищаемся. Ты слышал о Тайпане? – Очень мало. – Маг-перевертыш первого уровня. Любимчик Завулона… В конце девяностых в Москве бесследно исчезали молодые здоровые ребята и девушки. Знаешь, есть способы быстро накачать Иного Силой и поднять его уровень. Но нужно много жертв. Скиф потратил годы на это расследование – но концов не нашел. – По-твоему, Завулон так подставился ради этого парня? – Это версия. Живых свидетелей мы не обнаружили, а мертвые не слишком разговорчивы. Правая рука Тайпана – Азиз. Живая машина для боя. Его, конечно, тоже прокачали – до второго уровня. Я помню «Лесную сказку» и этих мальчишек. Они не были гениями ума и физической силы. Им помогли. Теперь ни ты, ни я не сможем противостоять в бою ни Тайпану, ни Азизу. Разве что Скиф или сам Гесер… – Кого еще стоит остерегаться? – Компьютер, – скомандовала Валя, – досье шестнадцать. На приборной панели вспыхнул экран, развернулось досье – фото и немного текста. Гордеев вгляделся в холодное отстраненное лицо Тайпана, затем – в бесстрастное, будто каменное лицо гиганта Азиза. Следующим на экране возник рыжеволосый молодой Иной с легкой надменной усмешкой на устах. – Локи, – прокомментировала Валя, – хороший стрелок и разведчик. Четвертый уровень. Миловидная юная брюнетка в очках. Она смущенно улыбалась, опустив лицо – словно опоздавшая на урок студентка. – Агата, пятый уровень. Была бы хорошей девочкой, но сильно испугалась тогда, в «Лужниках», и страх предопределил ее путь во Тьму. Толку Тайпану от нее мало, если только на шухере поставить. Или шпионить ее пошлет. Еще один кряжистый, широкоплечий парень. Бритый налысо – от этого плечи и мускулистая шея казались еще больше. – У этого кличка Мясник. Третий уровень. «Физическая мощь в довесок к магической силе, – подумал Кот. – То, чего в девяностые годы не хватило Тайному Дозору Гантрама». Эффектная длинноногая брюнетка в джинсах и пушистой курточке. На вид – тусовщица по столичным ночным клубам. Хищный взгляд, накачанные силиконом губы, порочная искусственная красота. – Багира, перевертыш. Тоже третий уровень. Последней на экране появилась худенькая и невзрачная девушка в мешковатом сером свитере. Широкие азиатские скулы, невыразительный рот, отсутствующий взгляд раскосых глаз. Встреть Матвей такую на улице – прошел бы мимо, не обратив внимания. – Гелла, третий уровень. Так, с первого взгляда, и не скажешь. Большой мастер маскировки. Даже ауру может сфальсифицировать. Валентина вздохнула: – Как видишь, расклад не в нашу пользу. К тому же я уверена, Артем подкинет проблем. Впрочем, если вернется Скиф, все изменится… Приехали. Где тебя высадить? – На автостанции. Спасибо, что подвезла. – Не за что. Возьми-ка вот это. Будем держать связь через него. На ладони у дозорной лежал старенький кнопочный мобильник. – Купила на днях в интернете. Канал защищен, насколько это возможно. Номер с сим-карты, которой я еще ни разу не пользовалась. Понимаю – все равно небезопасно, но нам нужна связь. Не звони, пока не уедете подальше от Москвы. Сама отвечать не буду – передам аппарат кому-то из моих ребят, Айрату или Софи. В крайнем случае просто включи и набери мой номер – мы тебя запеленгуем. Вскоре Матвей стоял на пороге неприметного строения на окраине поселка Беляниново. Обшитый вагонкой дом в облупившейся зеленой краске, с пыльными окнами и заросшим крапивой садом казался необитаемым. Он находился на широкой улице неподалеку от автостанции, но по странной причине им за десяток лет не заинтересовались ни цыгане, ни пронырливые бомжи, ни такие же пронырливые торговцы недвижимостью. Кот долго прислушивался, но в доме было тихо, лишь поскрипывал под ветром старенький ставень. Пахло пылью и грибами. Издали долетал городской шум – и рассеивался в зеленых кронах ирги. Теперь, когда питерская квартира была разгромлена, а крымский дом – слишком далеко, идти Матвею оставалось только сюда. Столичный адрес его родителей был известен Дневному Дозору с января 1998 года, к тому же сообщать старикам тревожные новости Кот не хотел. Бывая по делам в Москве, он чаще останавливался не у них, а в этом тихом доме за МКАДом. Он включил фонарь на смартфоне и прошел в кухню, отодвинул в сторону давно отключенную от газа плиту. Убрал коврик и ссохшиеся листы картона. Откинул металлическую крышку – массивную, как танковый люк. Луч выхватил из темноты ступени, ведущие в погреб. Там на бетонном полу стояло несколько ящиков, прикрытых клетчатой пленкой. Матвей быстро спустился вниз, сдвинул крышку одного из них. Пачки наличных денег в разных валютах. Завернутый в мешковину дробовик, патроны, четыре пистолета в промасленной бумаге, несколько гранат. Скромная заначка на случай апокалипсиса. В луче фонаря плавали пылинки. Что-то яркое, цветное, сверкнуло справа, и Матвей обернулся. У стены, завернутые в рогожу, стояли три японских меча. Когда-то он забрал их из московской квартиры Нелли, сразу после ее побега. Кот бережно взял в руки один из мечей, коснулся гравировки, выполненной на ножнах японскими иероглифами: «Добро, сделанное тайно, вознаграждается явно». Потянул клинок из ножен. Чистое белое лезвие сверкнуло перед его лицом – и воздух заполнил едва слышный нетерпеливый звон металла. * * *