Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 13 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Земля сначала ударила снизу, потом провалилась вниз. Я изо всех сил стиснула руку мужа и зажмурилась, вжимаясь в бархатное кресло, не слыша ничего, кроме клекота и шума ветра от взмахов исполинских крыльев. Птица взяла курс на альтарскую столицу. Все-таки к полету мне было не привыкать. Немного справившись с первым волнением, я выглянула в небольшое окошко. Внизу простирались обширные равнины, засеянные рисом поля, бамбуковые рощи и деревеньки, ютящиеся в долинах и по берегам извилистых рек. Я видела, как работают крестьяне в широкополых соломенных шляпах, как дети бросают игры и задирают головы, что-то крича и показывая на нас пальцами. Тень от птицы утюжила землю, касалась кончиками крыльев горной гряды на юго-востоке. Там, по словам Дитера, высился самый настоящий вулкан. Альтарцы называли его Спящим Мао – при определенном ракурсе вулкан напоминал голову старика. Бытовало поверье, что Мао просыпается перед трагическими событиями вроде кровопролитной войны или эпидемии, поэтому альтарцы щедро задабривали Мао подарками два раза в год: весной – закалывая молодого барашка, а осенью – урожаем с полей. – Говорят, Спящий Мао едва не проснулся чуть больше тридцати лет назад, – заметил Дитер. – И что тогда произошло? – спросила я, не отводя взгляда от черной горной вершины. – Родился я, – усмехнулся генерал и добавил: – На самом деле тогда Фессалия колонизировала некоторые провинции Альтара. С тех пор этот год считается трауром в империи Солнца. – Это все глупые предрассудки, – рассеянно отозвалась я, но смотреть в окно расхотелось. Я приникла к Дитеру и прикорнула на плече, слушая, как гигантские крылья вспарывают воздух… Проснулась от поцелуя и мягкого голоса: – Вставай, соня. Мы почти прибыли. Я замурлыкала, потерлась носом о руку мужа и зевнула. – Так быстро? – Хорошенькое дело! – отозвался Дитер. – Да ты двое суток проспала как сурок! – Как «двое суток»?! – Я подскочила и выглянула в окно. Птица замедляла полет, ее тень накрывала стены из красного камня и изогнутые крыши типичных альтарских построек. – Ну хорошо, всего два часа, – примирительно сказал Дитер и тут же получил тычок под ребра. – У кого ты брала уроки единоборств? – У тебя, врунишка несчастный! – напомнила я и надула губы. Впрочем, быстро оттаяла, потому что птица пошла на снижение, и Дитер сгреб меня в охапку, пока нас обоих трясло и мотало, как горошины в банке. Хорошо, что оба пристегнулись ремнями. – После такой тряски я буду выглядеть как кикимора, – пожаловалась я, когда птица коснулась земли и нас хорошенько подбросило на мягких сиденьях. – Тем лучше для меня, – ухмыльнулся Дитер, сверкнув золотыми искрами за стеклами очков. – Меньше будет желающих заглядываться на мою жену. – А вы, однако, собственник, ваше сиятельство! – Настоящий тиран, – заверил он, целуя меня в губы. Я ответила на его поцелуй, обвивая шею и прижимаясь к груди. – Мне немного страшно, – призналась шепотом. – Как нас примет император? Что скажет Оракул и вообще захочет ли увидеться со мной? – Захочет, – пообещал Дитер. – У меня все хотят и делают. Добровольно и с песней. – Суровый генерал, – улыбнулась я. – За что полюбила? – За красивые глаза, – без запинки ответил Дитер и расстегнул ремни. – Ну вот мы и прибыли, моя генеральша. И даже почти не опоздали. Возница помог спуститься вниз, и мы очутились во внутреннем дворике, мощенном брусчаткой. Отовсюду с башен щерились разинутые пасти не то львов, не то драконов. Миновав арочные ворота, мы вышли к трехъярусной террасе из белого мрамора. Слева и справа тянулись зеленые аллеи, откуда-то звучала приятная расслабляющая мелодия. – Зал Высшей Гармонии, – шепнул Дитер, указывая на скульптуру дракона, из глотки которого выкатывалось несколько зеркальных шаров. Я увидела собственное отражение, искаженное и перевернутое, и сама себе показалась пришельцем из какого-то иного мира… Впрочем, так оно и было. – Эта скульптура называется Зеркало Истины, – пояснил Дитер, даже не взглянув на дракона. – Говорят, в нем можно разглядеть истинное обличье человека. Если он добр, то будет выглядеть красиво и благородно. Если зол – будет напоминать чудовище. Не сбавляя шага, Дитер зашагал по лестнице, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мой муж не любил зеркал: совсем недавно, когда он еще не умел контролировать силу, собственное отражение могло убить его. – Ты должна поклониться Золотоликому, – напутствовал Дитер. – Но ни в коем случае не становись на колени, даже если увидишь, что все стоят. Мы, фессалийцы, хотя уважаем альтарские законы, не должны преклонять колен перед проигравшей стороной. Я послушно кивала, едва поспевая за супругом. Было немного страшно: какой он, альтарский император? Похож ли на надутого Максимилиана? Что скажет, когда увидит меня рядом с фессалийским генералом, и о чем будет вести речь? Торжественная пустота напрягала, а воины, стоящие по бокам лестницы, казались неживыми. – Они ведь не статуи? – едва слышно спросила я, прижимаясь к Дитеру.
– Если это не те, кого я заколдовал на поле боя, то вполне живые, – усмехнулся генерал. Почудилось, что один из воинов шевельнулся, и я пригнула голову, стараясь быстрее пробежать под вскинутой алебардой. Когда мы наконец взошли по лестнице, музыка заиграла громче. Я оглянулась через плечо и восхищенным взором окинула парк с аккуратными садами камней и маленькими пагодами, с бассейнами, в которых плавали пузатые золотые рыбки, и с фонтанами в виде драконов. А впереди слуги уже открывали массивные двери из черного дерева. Я ожидала, что о нашем прибытии возвестят, но ничего подобного не случилось. От самого порога через всю залу лежала красная ковровая дорожка. По ее правую сторону стояли мужчины, а по левую – женщины. Увидев нас, они поклонились все как один, и у меня зарябило в глазах от обилия алых одежд, которые лишь изредка разбавляли нежно-кремовые, фиолетовые и голубые тона. Над головой проплывали бумажные фонарики, традиционные в Альтаре, меж колонн возвышались рослые воины, облаченные в доспехи от макушки до пяток. Без шлемов, зато лица одинаково выбелены, как у призраков, нарисованные брови сходились над переносицей, что придавало воинам свирепый и устрашающий вид. Мужчины одеты или в мужской вариант ханьфу – длиннополые халаты с орнаментом, или в шелковые рубашки навыпуск; военных легко отличить по красным френчам с золотыми лычками на рукавах вместо погон. Женщины, разодетые более пестро, прятались за веерами и бросали на нас заинтересованные взгляды черных как угольки глаз. – Осторожно, Мэрион, – тихо предупредил Дитер. – Ты сейчас сойдешь с ковровой дорожки прямо на полы одежды его императорского величества! – Как это? – подпрыгнула я, с подозрением глядя под ноги, и не сразу поняла, что золотые ленты, красиво окаймляющие дорожку, тянутся к трону, возвышающемуся у дальней стены зала, и крепятся к золотому одеянию, в которое был завернут, как в панцирь, сухощавый старик с вызолоченным лицом. – Я думала, это статуя! – изумленно таращась, призналась я. Дитер слегка ухмыльнулся и, не доходя до трона, сложил ладони на уровне груди и поклонился: – Пусть солнце освещает твой дом, о Золотоликий! Застывшие черты старика шевельнулись, и губы сложились в тонкую улыбку. Старик простер правую руку вперед и проговорил дребезжащим голосом: – Пусть солнце освещает и твой путь, Черный Дракон Фессалии. Я повторила жест Дитера, поклонившись и произнеся приветствие на альтарском. Старик качнул головой, отчего круглый диск, укрепленный над его головой и явно символизирующий солнце, тоже качнулся, и от него отразились лучи многочисленных светильников, точно над троном блеснуло настоящее солнце. – И тебе солнечного пути, наследница Белого Дракона. – Благодарю за оказанную честь и предоставление политического убежища, Золотоликий Ли Вэй-Дин, – сказал Дитер, смело поднимая голову и спокойно глядя на императора сквозь темные очки. – Моя страна нуждается в сильных людях, – ответил император. – Небесный Дракон указал мне путь, где сойдутся великие воины и мудрецы нашего времени, и только вместе мы сможем противостоять невзгодам, которые бьют нас, как град бьет посевы, и мучают, как засуха – поля. – Я буду счастлив стать полезным Альтару, но не в ущерб моей родине, о Золотоликий, – снова поклонился Дитер, и я повторила за ним, краем глаза наблюдая, как некоторые мужчины опустились на колени и жестикулируют, отгоняя злых духов. Может, суеверно гнали прочь несчастья, а может, слава Дитера бежала впереди него, и появление василиска при альтарском дворе само по себе являлось несчастьем. – Теперь вы можете присоединиться к церемонии объединения, – провозгласил император, разводя руки ладонями вверх. – Да будут ваши помыслы чисты, дух крепок, а сердце горячо! – К сожалению, мы должны разделиться, пичужка, – вздохнул Дитер, погладив меня по плечу. – Мужчины идут в зал Воинской славы, а женщины – в сад Безмятежности. – И тут дискриминация! – возмутилась я, но тут же смягчилась: – Конечно, я подожду, дорогой. Вспоминай обо мне, и тогда я буду чувствовать тебя рядом всегда. Я намекающе потеребила кулон и поцеловала Дитера в щеку. Было немного тревожно за него, я отлично помнила, чем закончилась подобная встреча при дворе фессалийского короля. Но война – мужское дело, мне оставалось только ждать своего генерала с переговоров и слушать пустое щебетание альтарских девиц, расположившихся кружком на плетеных циновках под навесом, разрисованным драконами и птицами. Я присела в сторонке, с благодарностью приняв из рук служанки маленькую глиняную чашечку с ароматным напитком, и принялась прихлебывать его, вслушиваясь в разговоры девушек. Они говорили довольно громко и совершенно не стесняясь, то поглядывая на меня со смешанным чувством любопытства и превосходства, то, наоборот, игнорируя, будто я мебель. Наверное, полагали, что я не понимаю по-альтарски, но ошибались. – Как же не вовремя эта война! – проговорила одна, томно обмахиваясь веером и с досадой посматривая на дворец. – Мне только сделал предложение любимый Чен, и будет обидно, если его заберут в армию. – Не ты одна такая, подружка, – поддержала ее другая, с густо подведенными глазами. – Мои братья подали прошение самому императору, чтобы их приняли на воинскую службу. А еще по нашим домам проходили сборщики податей, забирали лишние вещи и рисовые зерна на благо альтарской армии. – И к нам приходили! – И к нам! – донеслось отовсюду. – А хуже всего то, что изъяли новые шелка и платья, которые я только что заказала из северных провинций! – подхватила еще одна девушка, высокая и худощавая, по меркам альтарок. Ее прическу украшали длинные спицы с бриллиантовыми подвесками, и при каждом повороте головы подвески качались и сверкали, как маленькие ледяные сосульки. – Можете себе представить? Шелка они продадут, а на вырученные деньги закупят армейский провиант! Все с ума посходили с этой войной. «Конечно, – зло подумала я, опуская взгляд в чашку. – Когда вашу страну захватит кентарийский вождь, у вас не будет ни шелков, ни драгоценностей. Для победы уж могли бы и потерпеть! Курицы!» Ругнувшись про себя, я взяла вторую чашку, и на меня неодобрительно покосилась размалеванная красотка. Придвинувшись к худощавой, она слегка понизила голос: – Я все-таки надеюсь, что Кентария остережется воевать с Фессалийским Драконом. Говорят, его взгляд обращает в камень… – И не только говорят, это действительно так, – кивнула худощавая, и подвески в ее прическе подпрыгнули. – Вы видели, он явился в темных очках? Василиск проклят. – А я слышала, что проклятие снято, – робко заметила скромная девушка, сидящая, как и я, чуть поодаль. Она была наряжена не так богато, как прочие, видно, происходила из незнатного рода. – Разве не с этой женщиной он явился во дворец? – Она указала кивком в мою сторону, и горящие взгляды воткнулись в меня, как шпаги. – Я слышала, это его жена…
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!