Стало холодно и неуютно. Нет, я не должна думать о предательстве! Такого просто не может быть! – Мы будем могущественными правителями! – продолжала верещать Анна Луиза, извиваясь на постели и роняя каменную пыль. – Как только я встану на ноги, а с помощью василиска это случится очень скоро, мы будем владетелями сильнейших королевств! А после и богами! – Когда возьмем силу Оракула, – дополнил правитель Элдор. Я в неверии воззрилась на него. Не ослышалась ли? За моей спиной раздался мерзкий смех ведьмы. – А ты не знала? – издевательски спросила она. – Милое дитя, ты думаешь, для чего мы искали тебя по всей стране? Думаешь, ты представляешь для меня хоть какой-то интерес? Нет, милая, ты – не Дитер. Я задержала дыхание, боясь пропустить хоть слово, и видела, как округлил глаза Ченг. Понимаю, мальчик, для тебя сейчас слишком много сюрпризов. Для меня тоже. – Оракул, – провозгласила Анна Луиза. – Вот что нам нужно. Сила всевидящей, всезнающей и вечной хранительницы тайн мироздания. Кто бы мог подумать, что эта сила сейчас в твоем чреве, чертовка? Готова отдать на отсечение руку, – она издевательски шевельнула каменными пальцами, – что ты и понятия не имеешь, какая честь тебе оказана, грязная простолюдинка. – Баронесса, – выдавила я. – А ныне герцогиня Мейердорфская. Анна Луиза расхохоталась, ей вторил Элдор, и Черное Зеркало пошло рябью, как будто тоже отзывалось на смех. – Ты можешь обмануть глупого Максимилиана, – сказала ведьма. – Но не обманешь древнюю магию! – Она взяла перстень и приложила к здоровому глазу, глянув на меня сквозь камень. – Я вижу тебя насквозь. Чужеземка, имя которой стерто со скрижалей памяти. Наверное, ты не раз размышляла, для чего тебя призвали в этот мир? Так я скажу. Древние боги посчитали, что ты будешь хорошим сосудом для Оракула, пока та не окрепнет. Чужая кровь и проклятая кровь – вот ингредиенты для зарождения чуда. Но довольно! – Анна Луиза опустила цепочку, и перстень ударился о каменную грудь. – Пора вершить ритуал. Дитер, дорогой. Слушай волю мою: достань нам Оракула из этой дряни! Мои страшные боги будут рады получить такой подарок! – Нет! – закричала я, изворачиваясь всем телом и теперь еще сильнее дергая узлы. – Дитер, не делай! Пожалуйста! Он шагнул ко мне, на ходу вынимая нож. Зеркало над головой завращалось быстрее, словно древние боги ждали в нетерпении, предвкушая жертву. – Нет! – заорал и Ченг, кинувшись наперерез. Правитель Элдор зарычал и отбросил его пинком. Взвизгнув от боли, Ченг повалился на пол. – Пожалуйста, любимый! – прошептала я, слезы грозили сорваться с моих ресниц, но никак не проливались. Даже когда Дитер схватил меня за волосы, заставляя смотреть ему в лицо, даже когда лезвие ощутимо кольнуло ребра. – Любимый, – произнесла я отчетливо, пытаясь пробить бронь колдовства. – Пожалуйста, вспомни меня! Я Мэрион. Маша! Твоя любимая и жена. – Я должен выполнить приказ, – мертво процедил Дитер и сжал меня сильнее. Сердце подскочило к горлу, Тея забилась в животе, и меня пронизало осознание непоправимости происходящего. Я знала, она все понимает, чувствует, что ей грозит. Может, тоже пыталась достучаться до отца, и я поспешила помочь ей. – Если ты выполнишь приказ, – заговорила я, – то убьешь не только возлюбленную и свою жену. Ты убьешь мать своей дочери. Дитер, пожалуйста, вспомни! У нас есть дочь! – выкрикнула я, усиленно царапая узлы. Показалось или они немного поддались? – Я говорила тебе в Мейердорфском замке, говорю и теперь. Вспомни, может, она появлялась не только в моих снах? Маленькая девочка с темными волосами и зелеными глазами. Она дала тебе перстень! Дитер дрогнул. Брови сдвинулись к переносице, в очках промелькнул золотой огонек. Он сипло задышал, и я почувствовала, как трясется его рука. – Не медли! – завизжала Анна Луиза. – Кончай ее быстрее! – Не делай! – поспешно перебила я. Теперь я слышала его сердце – тук-тук, тук-тук. Оно тревожно билось сквозь броню. Не каменное, живое. – Вспомни, как мы смогли снять проклятие! Наша любовь оказалась сильнее любой магии, любых козней! Сними же очки, любимый! И вспомни меня… Все еще прижимая ко мне нож, другой рукой он взялся за ремешок, как всегда затянутый вокруг его головы. Я увидела золотистое свечение, но не отвела взор. Какая разница, окаменеть или погибнуть от ножа? Мне не на кого рассчитывать, не у кого просить помощи. Свою судьбу каждый кует сам, и, чтобы стать сильнее, сначала мы должны стать, как расплавленное железо, а потом окрепнуть, как лучшая сталь. Он снял очки. Его взгляд был тревожным и болезненным. Золото плескалось в его зрачках. Если Дитер захочет – оно вспыхнет, как солнце. И тогда не станет ни меня, ни Теи. И я смотрела на него так, как может смотреть влюбленная женщина на мужа. И бесконечно повторяла про себя: «Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста…» – Я… помню, – прошептал Дитер. Лезвие скользнуло вниз. Я не успела ни испугаться, ни вскрикнуть, зато почувствовала, как натянулись и лопнули узлы. Рывок – и руки на свободе! Я прильнула к Дитеру, спрятав лицо на его груди. А он приложил ладони к моему животу и нежно погладил. – Я помню, – повторил он. – Глупая, как могла подумать, что я забыл про вас? – Убить! – взвизгнула Анна Луиза. – Стража! Всадники! Убить обоих! Немедля! – Предательство! – захрипел правитель Элдор. Потом все произошло слишком быстро. Элдор бросился на нас. Сверкнуло лезвие ножа, со свистом вспарывая воздух. Откуда-то с неба донесся рев, словно медведь проснулся в своей берлоге и зарычал, потревоженный неудачным охотником. И снова свист, и еще одна тень, свалившаяся буквально нам на головы. Метнувшись между мной и Элдором, человек вскинул пистолет. Раздался выстрел. Запах пороха. Потом вскрик. И еще один. Элдор взмахнул руками. А потом упал. Почти одновременно с тем, кто спас меня и Дитера, загородив собой. Не веря своим глазам и дрожа как в лихорадке, я видела, как на паркет оседает мой спаситель, мой несносный преследователь и несчастный влюбленный – альтарский капитан Фа Дэ-Мин. Из-под его ладони, прижатой к левому боку, хлестала темная кровь. Это запечатлелось в моем сознании, точно фотоснимок. Кровь на полу, посеревшее лицо капитана, его темные, слегка расширенные от удивления и боли глаза. Я вспомнила, как он умирал от яда тварей из Туманного лога, вспомнила, с каким задором он играл в «пьяную» катарангу. Все это пролетело в мимолетной вспышке, и время словно замедлилось. Я видела, как левый рукав Элдора тоже краснеет, как гримаса ненависти искажает грубые черты лица. Воздух вдруг сделался совсем вязким, и я с дрожью заметила, как в нем застывает летящий прямо в меня снаряд. – Беги-и! – услышала я искаженный голос Дитера. Так же медленно он развернулся, выставив затянутую броней грудь. Его глаза вспыхнули золотом. И я невольно вскинула руку, заслоняясь от невероятного свечения. Но мышцы повиновались с трудом, и сзади меня полыхнуло алое зарево. Толчок был такой силы, что я рухнула на пол. В последний миг увидела, как снаряд врезается в броню Дитера… – Дитер! – закричала я, вкладывая в крик все отчаяние, всю свою любовь. Меня накрыло свинцовой тяжестью, я едва обернулась назад, чтобы уловить свечение перстня на шее Анны Луизы. «Неужели конец? – подумалось мне. – Прощай, любимый Дитер. Прощай, смелый Фа… Мы даже не смогли сказать друг другу что-то важное…» Как жаль, что так вышло. Как жаль, что все кончается вот так. Я не хотела этого. Я все бы отдала, чтобы была возможность повернуть время вспять! Закрыв глаза и стискивая зубы до боли, я в последней попытке прижала ладони к животу, стараясь уберечь мою девочку от надвигающейся гибели. Пусть знает, что папа и мама до последнего защищали ее… Мир завертелся, Черное Зеркало выгнулось и опустило в разлом на потолке длинный черный щуп, похожий на торнадо. Я все еще пыталась отползти, но раструб щупа коснулся моей макушки. Я почувствовала еще один толчок. И меня засосало в черноту, где не было ничего, кроме бездны – ни стен, ни пола, ни потолка, ни звезд. И я качалась в воздухе, как та Алиса, что провалилась в кроличью нору и зависла в бесконечном падении. Может быть, так и приходит смерть? Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Тогда пришло ощущение полета, и я распахнула ресницы, пытаясь понять, чудится это мне или происходит на самом деле. Открыла – и увидела Тею. Она кружилась рядом со мной, платье вздыбилось колоколом, а распущенные волосы обрамляли лицо, как черное облако. Тея улыбалась: – Привет, мамочка. Ее голос был подобен ангельскому колокольчику, зеленые глаза поблескивали. – Тея, – смогла выдохнуть я. – Мы… умерли? Как же трудно мне было произнести это страшное слово! Я гнала его, но все-таки звук выстрелов, запах крови, мой Дитер, в грудь которого влетает снаряд, и раненый капитан не шли из головы. – Нет, – ответила девочка, и будто камень свалился с души, но Тея тут же коварно добавила: – Еще нет. Черное Зеркало открылось, и ты провалилась во временную воронку. – Что это значит? – с недоумением спросила я, все еще продолжая падать. Было не страшно, хотя и немного тревожно. – Это значит, что два камня-магнита активизировались и создали пространственно-временной коридор между мирами и их вероятностями, – начала объяснять Тея, но, поймав мой растерянный взгляд, звонко рассмеялась и легко, как акробат, перевернулась через голову, приблизившись и подмигнув: – Прости, мамочка, я иногда говорю странные вещи. Но если ты собралась меня родить и воспитывать, придется к этому привыкнуть. – Я поняла… почти, – кивнула ей и тут же уточнила: – А как же Дитер? И капитан Фа, и Ченг, и драконы? Почему они не попали сюда вслед за мной? – Потому что только ты носишь в животике Оракула, – хихикнула Тея. – Я думала, это очевидно. Иногда, во сне, я могу дотянуться и до папочки. Но сейчас это невозможно. Поэтому ты должна сделать выбор за всех нас. – Какой выбор? – опешила я. – Смотри! Тея очертила рукой дугу. Справа от нее чернота посветлела, расплылась, сквозь пелену проступили очертания города… Я глянула и ахнула, а кровь побежала живее.