— Я достаточно сильная. Иначе тем вечером я могла бы просто сорвать с него одежду и взять силой. — Рейч! — хмурится Уинн. — То, что ты физически отталкиваешь его и отрицаешь свои чувства, делает тебя более одержимой. Просто трахни парня, и прочисти голову для написания статьи. Он продолжит жить своей жизнью, предоставив тебе при этом достаточно информации к размышлению. — Это правда, — соглашаюсь я. — А ты станешь мыслить яснее. Мысль о сексе с Малкольмом повергает меня в панику. — Мне кажется, это опасная дорожка. — Это самоубийство. Мне это не нравится, — говорит Джина. — Намного опаснее продолжать оттягивать неизбежное. Просто сделай это и закончи статью, — говорит Уинн. Секс с Малкольмом. Я все сильнее зацикливаюсь на этом. Такой подход сейчас у Джины — просто секс без обязательств. Странно, как обстоятельства, на которых обожглись люди, что меня окружают (вроде Джины), могут иметь такое сильное влияние на мою личную жизнь. Но так и есть. Всю свою жизнь я старалась держаться подальше от мужчин. А теперь я решаю переспать с Сентом? Серьезно? Это словно проснуться и обнаружить, что падаешь в самую глубокую в мире бездну. У меня есть задание, я хочу его выполнить, и я не планировала спать с Сентом, чтобы узнать, что им движет. Моя жизнь крутилась вокруг учебы, работы, моей мамы, отличной должности, Джины и Уинн. Мы с девчонками дружим со школы, все старшие классы, наша дружба пережила даже годы в университете, когда уехала Уинн. Каждое рождество, день благодарения и каждое лето мы встречались и были вместе. Мы все пережили ситуацию с Полом. Он был таким милым и так влюблен в Джину. Я мечтала встретить своего Пола. Мы с Уинн искали такого парня. Пока он не сделал то, что сделал, причинив ей страшную боль, не просто разбив ей сердце, а мы приложили все силы, чтобы помочь ей пройти через все. Уинн смогла жить дальше, она все еще верит, что хорошие парни существуют (такие, как Эммет). Во мне, с другой стороны, развился страх влюбиться в парня, заставивший меня избегать чувств и страданий любой ценой. В каком-то смысле, из-за этого я избегала и секса, сосредоточившись на работе. Нам с Джиной нравятся парни, мы просто не подпускаем их достаточно близко, чтобы навредить нам. Мы считаем, что нам повезло узнать, каково это бывает. Мы причисляем себя к узкому кругу умных женщин, которые не дают себя в обиду. Ведь так? Согласна, когда Эммет доказывает, что мы не правы, и Уинн приходит на бранч, вся такая раскрасневшаяся и взволнованная, это немного угнетает. Но все, что требуется, чтобы напомнить, насколько мы правы, это очередная ложь от парня вроде Пола, и наши убеждения крепнут с новой силой. Наши карьеры, наши мамы и наши друзья — все, что имеет значение. Теперь же я не так уверена. Теперь я целыми днями анализирую Сента. Может, я выбрала неправильную профессию. Мне стоило стать химиком. Врачом. Потому что я продолжаю задаваться вопросом, почему он так меня притягивает. Я все еще хочу отключить голову, отдаться ему, наблюдать, как он бросит меня, а потом написать об этом. — Рейчел ушла в себя, думаю, выстраивает план, — обеспокоено говорит Джина. Вздохнув, я качаю головой. — Не спи с ним, Рейчел, только не с ним, — шепчет Джина. Я смотрю на нее и киваю. Когда настолько близко дружишь с кем-то, как я с Уинн и Джиной, то полон решительности привести в порядок их жизни. Как Джина и Уинн намерены сейчас исправить мою жизнь. А если не выйдет, они, кажется, готовы свести меня с парнем. — Ладно, пускай не с ним. У меня есть один на примете. Он двоюродный брат Эммета, и все при нем, — настаивает Уинн. — Причина, по которой тебя сейчас так тянет к Сенту в том... — В том, что он — Сент, — ворчит Джина. — Ну да, это тоже, — соглашается Уинн. — Но ты слишком долго была сосредоточена на работе. Нельзя впадать в крайности, ни в диете, ни в сексе и воздержании. — Девчонки, остановитесь. Я не хочу идти на свидание, ладно? Я хочу наладить свою карьеру прежде, чем позволю какому-то парню вскружить себе голову... Слушайте, не волнуйтесь, — уверяю я их. — С этого момента, для меня это просто работа, пока я не закончу статью, — обещаю я. Я представляю себе рядом его тело, его плоть скользит в меня, чувствую его губы на своих, он стонет от удовольствия, и мечтаю о том, чтобы все было иначе, чтобы я, правда, могла быть с ним. Но то, что есть сейчас, эта статья — это все, что я могу допустить. Да? Он не тот мужчина, который подпустит ближе, а я не та женщина, которая готова изменить всю свою жизнь ради безумной мечты о любви. Но что, если одну ночь, одну лишь ночь, я проведу с ним? Глава 18 ПОВОРОТ Позже, в этот же день, я лихорадочно, до полуночи выискиваю информацию. Теперь кажется крайне важным написать это разоблачение так быстро, как это только возможно, ведь (несмотря на то, в чем я заверила своих друзей) я боюсь, что во мне развилась своего рода привязанность к Сенту. Я восхищаюсь его фотографиями в интернете Какого черта? Я задерживаюсь на еще одном видео с его отцом на YouTube. Сента нет на этом видео, но его отец разглагольствует о сыне на камеру: «Ему везет в делах, он прозорлив и владеет материнским наследством, но мой сын не представляет, какой ответственности требует управление миллионной компанией». — Что ж, он доказал, что ты ошибаешься, не так ли? — ворчу я в ответ на слова мужчины. У него привлекательная внешность, ему где-то пятьдесят пять лет. Они с Малкольмом совсем не похожи, разве что оба крупные и сильные. Это телосложение досталось Малкольму от отца, но красоту и ослепительную улыбку он унаследовал от матери. Читая о ней и ее смерти, я узнаю несколько вещей. Кэтрин Г. Улисс, одна из ассистенток Малкольма (та, что, по моему твердому убеждению, влюблена в него), кажется, была на похоронах, рядом с молодым Малкольмом, что подтверждает — она уже давно его знает. Кроме этого, я нахожу кое-что занятное, касательно его матери. Мать Сента — Джульетта, похоже очень любила животных, и каждый год делала крупные пожертвования группам активистов. В день, когда Сент спас Рози, была очередная годовщина смерти его матери (я просматриваю хроники, и узнаю, что каждый год с тех пор, как она умерла, Сент спасал или брал под опеку одно животное). Каждый год он навещает ее могилу (его машины были замечены на кладбище в это время). У меня сжимается сердце. Я видела его в тот день, и возможно ему было так же больно, как мне каждый раз в годовщину смерти папы. Я вспоминаю, что мы тогда подвезли Сента к зданию «М4», где уже ждала его машина, я и подумать не могла, что он направляется на кладбище, но мне бы хотелось тогда об этом знать. Мне хочется знать, что на уме у этого мужчины. Я могла бы быть с ним этой ночью. Я могла бы позволить ему пригласить меня на какое-нибудь пафосное мероприятие, а потом... что потом, Рейчел? Потом совершила бы самый беспечный поступок, переспав с ним, несмотря на то, какая важная статья сейчас на кону? Отчаявшись найти решение, я продолжаю кликать по ссылкам, особенно по тем, где упоминаются его родители. Джина ест хлопья, стараясь не обсуждать сказанное за коктейлями, и все еще молчит, когда в дверь стучат, и все, что я слышу, после того, как она идет открыть, это слова «...квартира 3С... мертва...» Кровь стынет в жилах, пока я смотрю, как Джина захлопывает дверь, закрывает лицо руками и плачет. — Джина! — зову я, потрясенно. — Мисс Шеппард, — с трудом произносит она. Перед глазами стоит ее образ, как, совсем недавно, она улыбалась, выгуливая своих питомцев. Через мгновение мое лицо становится мокрым от слез. Эта ситуация, этот страх огромной неожиданной потери преследует меня всю мою жизнь. Он появился после смерти отца, страх, который я не сразу смогла осознать. Чувство полнейшей беззащитности. Чувство быстротечности, когда твой мир не останавливается ни на секунду, не позволяя тебе возвести барьеры и подготовиться к тому, что грядет. Оказывается, Линдси Шеппард, наша соседка несколькими этажами ниже, была насмерть застрелена всего час назад группой молодых людей, проезжающих на автомобиле. Мисс Шеппард погибла, не доехав до больницы. Мы с Джиной настолько шокированы этим, что десять минут не можем перестать плакать навзрыд, обнимая друг друга, потом мы включаем телевизор и смотрим новости. Я всхлипываю, она всхлипывает, мы обе всхлипываем. Я звоню маме и спрашиваю, все ли у нее в порядке. Она спрашивает, в порядке ли я. Соврав, я говорю ей, что у меня все хорошо. — Клянусь, я умру от счастья в тот день, когда больше не увижу все это в новостях, — устало вздохнув, Джина хватает пульт и выключает телевизор. Открыв мой ноутбук, она устраивается рядом со мной, чтобы посмотреть онлайн новости. Мы находим только ту информацию, которую уже видели по ТВ, так что Джина сдается и бредет на кухню. Мне пришла куча новых оповещений с Google, которые я установила на ключевое слово «Малкольм Сент». Поддавшись импульсу, я кликаю на некоторые из них и попадаю на страницы с популярными новостями и блог со сплетнями. Я просматриваю заголовки, события дня и включаю видео. После пятнадцатисекундной рекламы на экране появляется лицо Сента, и ноющая боль начинает медленно нарастать у меня в груди, пока в видео проигрываются его фотографии. Вот он в черном костюме, черном галстуке, темные волосы зачесаны назад, он идет сквозь толпу людей. Он выглядит недоступным и отстраненным. Очевидно, нарезка сегодняшняя, с деловой встречи, на которой он присутствовал этим вечером. «Примечательно, что известный бизнесмен был один», — говорит голос, комментирующий видео. «Слухи о том, действительно ли он состоит в своих первых серьезных отношениях с юной журналисткой, захлестнули сеть...» — Может, он и был один на этой встрече, но сейчас-то он точно не один, — говорит Джина, наливая воду и выпивая одну из своих таблеток снотворного. С тех пор, как мое небольшое увлечение переросло в серьезную романтическую привязанность, от ее замечаний я чувствую себя паршиво. А после случившегося сегодня с мисс Шеппард, я окончательно расклеилась. — Не уходииии, — ною я, хватая ее за руку, когда она направляется в постель. — Джина, останься, я не смогу уснуть. — О, бедняжечка, — она гладит меня по голове и говорит «спокойной ночи». Продолжая тихонько всхлипывать, я пытаюсь вспомнить, когда последний раз видела мисс Шеппард. Я уходила, собираясь на экскурсию по офису Interface. Она выгуливала своего пса... и была, как всегда, добра ко мне. Мне жалко ее пса и кота. Мне жаль весь мир, который потерял мисс Шеппард. После этого я возвращаюсь к новостям, и узнаю, что «М4» замахнулся на фармацевтическую продукцию. Я осознаю, что он — сексуальный сорвиголова, а я лишь ищущий безопасности запуганный трудологик, я не умею скрывать свои чувства, отчего всегда уязвима. «Когда ты выйдешь из своей коробки, я буду ждать». Ох, Рейчел, что же ты делаешь? Я бегу в ванную, лезу в душ, заколов волосы, чтобы они не промокли. Вина — такое переменчивое чувство. Я всегда чувствую вину, когда кто-то погибает вот так. Вину за то, что не сделала большего, вину за то, что все еще жива. Мы выработали столько защитных механизмов, чтобы справиться с виной. Гнев, отрицание, слезы, но я всегда предпочитала действия. Многие из поступков в своей жизни я совершала, чтобы побороть свои страхи и заглушить боль. Я никогда и ни за что не могла представить, что они приведут меня к этому мужчине. Особенно к этому мужчине. Я выбираю белье с мыслью о нем. Белое, потому что знаю, что он опытен, но я — нет... и я хочу, чтобы он был бережным. Мое платье? Тоже для него. Как и мои черные лодочки. Черт, он в каждом моем вздохе. Я быстро и усердно расчесываю волосы, пока они не ложатся блестящими волнами на спину, и, схватив свои ключи с туалетного столика, я смотрю на свое отражение в зеркале, удивляясь, кто эта изголодавшаяся по сексу, отчаянная ненормальная, смотрящая на меня в ответ. Я слышала, что у Сента несколько квартир в Чикаго, но я точно знаю, что одну он чаще всего использует в последнее время — огромный пентхаус на верхнем этаже многомиллионного сверкающего небоскреба, с видом на озеро Мичиган и Мичиган-Авеню. Я оставляю Джине записку, предупреждающую о моем уходе, просто на случай, если она проснется и будет беспокоиться, после чего выхожу в коридор и спускаюсь вниз к такси. «Рейчел, он может все еще быть на мероприятии по сбору средств», — попрекаю я саму себя. — «А может быть, он уже едет куда-то, и он не один».