Я сижу за своим столом, редактируя материал, когда цветочная композиция, почти больше, чем парень, который ее принес, оказывается рядом со мной. — Для вас, — говорит парень сквозь этот лес орхидей. На секунду я замираю, потрясенная. Незаметно оглядываюсь по сторонам. Кто-то в офисе решил подшутить надо мной? Большинство печатает, но некоторые с любопытством смотрят в мою сторону. Тут я понимаю, что несчастный парень сейчас упадет в обморок от перенапряжения. Расчищаю место на столе для вазы и даю ему поставить букет. Теперь я не могу отвести взгляд от самой безумной композиции орхидей, которую только можно себе представить. Я вытаскиваю карточку, закрепленную среди этой пурпурно-белой красоты, и чувствую такое сильное сердцебиение, что мне необходимо присесть. «Казалось неправильным позволить тебе провести еще один день без роскошного подарка от мужчины, который думает о тебе. М.С.» Качая головой, я опускаю карточку. Сэнди, одна из моих коллег, останавливается, рассматривая букет. — Вау. Мужчина готов покорить сердце Рейчел! Валентайн заглядывает в мою кабинку. — Поверь мне, он целится пониже сердца. Виктория и Хелен хотят узнать, как идут дела. — У меня полно папок с материалом, — говорю я им, стараясь не выказать, что уклоняюсь от ответа. Я говорю себе, что время, которое проведу с ним этим вечером, будет только моим. Нашим. Я краду его, и это делает меня грешницей, но я жажду Грешника. Трепещу в ожидании. «Спасибо»", — пишу я ему. «Поблагодари меня лично этим вечером.» Он знает, мы оба знаем, что произойдет этим вечером. Не могу дождаться, когда это случится. Я с нетерпением жду, когда закончится рабочий день, не могу ни есть, ни пить или думать о чем-либо, не отвлекаясь на мысли о нем. Кажется, все в офисе только и думают, что о Сенте — без умолку обсуждают свежесть и экстравагантность цветочной композиции, как чудесно собран букет и сколько он, должно быть, стоит. Виктория заглядывает ко мне в кабинку и пытается открыть карточку. Выхватив её, я быстро засовываю ее в сумку. — Вау. Какая скрытная! — она хмурится, но потом смеется и проводит пальцами по лепесткам маленькой орхидеи цвета фуксии. — Высший сорт. — Вики, я занята, — вздыхаю я. — Ты не выглядишь занятой, — скрестив руки на груди, она бедром опирается о край моего стола. — Ты сидела, уставившись вперед. В сторону этих цветов, — улыбаясь, она указывает на цветы. — Тебе что-то было нужно? — спрашиваю я. — Да. Скажи мне. Сент обычно отправляет цветы женщинам, которых соблазняет? — постукивая по уголку рта, Виктория притворяется, что обдумывает это. — Хмм. Я о таком раньше не слышала. В чем секрет? — она ухмыляется. — Ты держишь его на крючке, не так ли? Я думаю над тем, насколько искушенной я себя чувствую. Насколько сильно мое влечение. Как я жажду его поцелуя. Его прикосновения. Как я не могу спать. Не могу дышать. Как я не могу жить дальше, не ощутив его в себе хотя бы один раз. И мне кажется, что на крючке как раз я... Я настолько увязла в этом, что тону. Но я встаю и легонько оттесняю ее, вытаскивая папки из-под нее, говоря: «Секрет фирмы. А теперь кыш, ты дышишь моим свежим цветочным воздухом. Иди, добудь себе свои цветы.» Когда она уходит, я смотрю на мои. Грандиозные и бесцеремонные, от их красоты перехватывает дыхание, и я обещаю себе, что сегодня вечером для него я буду выглядеть и пахнуть так же хорошо. *** Тем вечером я наряжаюсь для него. Розовые кружевные трусики с бантиком вверху и такой же бантик по центру кружевного лифчика с застежкой впереди. Я надела юбку-трапецию, которая легонько кружится во время ходьбы, и облегающий топ цвета слоновой кости на тоненьких бретельках, из-под которых он сможет разглядеть выглядывающие розовые лямочки моего лифчика. Этот наряд — самый явный способ прокричать «я хочу тебя» из всех, что я знаю. Он присылает мне смс, что уже ждет внизу. Джина еще не вернулась с работы, так что я оставляю ей записку вроде тех, что пишу, когда ухожу с ночевкой в парк — «Сегодня сплю не дома. Целую. Р.» Спустя целую вечность и один удар сердца, я сажусь на заднее сидение «роллса» и вижу его. Он тоже приоделся ради меня? Сент такой красивый в черной рубашке и черных брюках, что я забываю, как дышать. Его волосы кажутся еще влажными после недавнего душа, верхняя пуговица на рубашке расстегнута, а рукава закатаны по локоть. Вид его загорелого тела, выглядывающего из-под одежды, заставляет мое сердце биться чаще. Стекло, отделяющее нас от водителя, поднято, но он шепчет, говоря мне: «Он нас не слышит и не видит». Я и не знала, в каком отчаянии нахожусь, пока он не протягивает руку, притягивая меня ближе к себе, засовывая руку под мой топ, гладя по обнаженной коже моей спины, а я прижимаюсь к нему еще немного ближе. Еще один поцелуй в уголок рта. Я дрожу. Теперь он касается другого уголка моих губ, его губы теплые, но поцелуи решительные. Я провожу рукой вверх по его напряженному бедру, желая узнать, твердый ли он, но не уверенная, что мне хватит смелости коснуться рукой еще выше. Кожа Сента под одеждой кажется такой горячей. Его глаза такие зеленые и темные. — Куда мы едем? — шепчу я. — Ко мне, — отвечает он. Он проводит губами по моим и смотрит на них, затем отклоняется назад, чтобы посмотреть на меня всю. Я начинаю отодвигаться, оставляя некоторое пространство между нами, чтобы взять себя в руки. — Иди сюда, я хочу, чтобы ты была близко. Он проводит рукой вокруг моей талии, и легонько прижав пальцы к моим ребрам, придвигает меня ближе. Жар бурлит в моих венах, когда я прижимаюсь губами к его накаченной шее. Сент позволяет мне. Я провожу рукой вверх по его рубашке, а он засовывает руку под мой топ. Мы меняем положение и я, расставив ноги, сажусь на него сверху. Просовываю язык между его губ. Сент приподнимает меня так, что теперь его эрекция оказывается у меня между ног. — Я так хочу тебя, — говорит он хрипло. Возбуждение проносится по моему телу, когда я чувствую его твердую эрекцию под собой. Я хотела знать? Теперь я знаю. Он пульсирует. Идеальный и огромный, твердый, как сталь, его желание, словно живое, обжигает меня между ног. Его же губы, напротив, мягкие словно перышко, невероятно нежно касаются моих. — Я хочу попробовать тебя здесь, прямо здесь. Заниматься с тобой сексом всю ночь. Боже, ты восхитительна, — шепчет он, упиваясь мной взглядом, смакуя меня руками. Моя ответная реакция неуправляемая. Неконтролируемая. Я кусаю губу, страдая от желания. Мы смотрим друг на друга — глаза, губы, глаза, губы, губы. Губы. Он наклоняет голову, и внезапно сама мысль о том, чтобы не попробовать его вкус, невыносима. Мы целуемся. Сначала только губами. Легкое касание, нажатие, затем отстраняемся, тяжело дыша. Сент ведет рукой вниз по моей спине. — Как ты хочешь, чтобы это было? Жестко? Нежно? Он смотрит на меня сверху вниз, словно я какая-то богиня. — Жестко. Нет. Нежно. Нежно, потом жестко. Я так взволнована и взвинчена. Он поедает меня глазами, пока наливает нам вино, мы пьем и смотрим друг на друга, и когда я ставлю бокал в сторону, он делает то же самое и пододвигает меня ближе, чтобы дразнить меня, губами раскрывая мне рот и пробуя изысканное красное вино, которое я только что выпила. Сент улыбается, когда мы подъезжаем к его зданию. Мы идем в холл, и я чувствую на себе понимающие взгляды, смотрящие из каждого угла. Сент подхватывает меня под руку и заводит в лифт. — Сколько женщин ты приводишь сюда? — спрашиваю я. Он привлекает так много внимания. Не представляю, чтобы я когда-нибудь к такому привыкла. — Я давно уже никого не приводил, — признается он, когда двери закрываются и лифт поднимает нас двоих вверх. — С тех пор, как увидел тебя. Я смеюсь. — Ты не обязан это говорить. — Зачем бы мне сейчас врать? — он привлекает меня ближе к своему мощному телу, моя грудь болит, будучи прижатой к его груди. — Ты ведь здесь, не так ли? — он проводит рукой вниз по моим волосам, и внезапно я чувствую себя такой любимой под взглядом этих мерцающих всезнающих глаз. — Ты собираешься позволить мне сделать с тобой все, что я захочу, — шепчет он мне на ухо. — Ты правда, никого не приводил? Я, кажется, не могу перестать говорить шепотом. Мое тело настолько напряжено от возбуждения, что требуются усилия, чтобы просто стоять здесь и не позволять своим пальцам и языку исследовать его тело. Боже, я так увлечена им, что потеряла рассудок. Напрочь. Сент качает головой, он смотрит прямо на меня, пока, фактически, признает, что соблюдал целибат рекордное для себя время. Этот вечер сводит меня с ума, я опускаю глаза, с неожиданным смущением уставившись на его горло. — Что насчет афтепати, на которую мне не разрешено было прийти? Тебе ведь устроили шоу... те девушки? — тихонько спрашиваю я, поглаживая пальцем пуговку на его рубашке. Почему из-за него я так смущаюсь? Я боюсь, что он увидит, что я ревную, но я обязана спросить.