Это были фугитиварии. И словно в ответ на ее мысли, из переулка появилась коренастая фигура человека с каштановыми волосами и глубоко посаженными глазами. Одет он был в кольчугу военного образца и носил на запястьях широкие серебряные браслеты. А за спиной у него стояли еще шесть человек, все вооруженные до зубов. Копье дрогнуло в руке Секста; Фабиола испуганно поднесла ладонь ко рту. Сцевола издевательски поклонился. У Фабиолы оборвалось сердце. Значит, засада была тщательно подготовлена. Глава VII ЗАСАДА Маргиана, зима 53/52 г. до н. э. Прежде всего Ромул обратил внимание на тишину. Укрепленный пост, до которого они добирались весь день, располагался у основания пологого откоса широкой ложбины. Следовательно, любой, кто приближался с запада, должен был издалека услышать звуки, сопровождавшие жизнь гарнизона, — при свете дня в любом римском лагере звенели молотки кузнецов, отбивавших щербины на клинках мечей, кричали воины, гремели трубы, оповещавшие о смене караула. Но сейчас ничего этого слышно не было. Ни звука. По спине Ромула пробежали холодные мурашки. После того как он миновал висевший на кресте труп, все его мысли были только о Фабиоле и матери. Если его видение было правдой и в Риме действительно воцарилось полное безвластие, как это скажется на судьбах тех, кого он любит? Хранившиеся в его сознании хрупкие образы, благодаря которым он до сих пор сохранил свой разум, начали расплываться. Это вернуло его к действительности. Его товарищи думали о своем — о стертых ногах, о том, что скоро поедят горячего, — и не замечали ничего необычного. Даже Новий притих и давно уже не отпускал ядовитых колкостей. Дарий, тоже не думая ни о чем дурном, совещался с младшим офицером. Колонна топала вперед, мимо торчавшего на обочине дороги невысокого каменного столбика с надписью. Такими столбами был отмечен весь путь от главного форта. Последний находился в полумиле от места назначения; увидев его, легионеры без команды прибавили шагу. Ромул стиснул зубы. Неужели никто, кроме него, ничего не замечает? — Не нравится мне это, — прошептал он Бренну. Галл удивленно взглянул на него, но, сообразив, что у друга должны быть какие-то причины для беспокойства, прищурился и огляделся по сторонам. Ничего подозрительного не заметил, но все же насторожился. — В чем дело? — вполголоса осведомился он. — Слишком уж тихо. Бренн вскинул голову, прислушался, но тоже не услышал ничего, кроме хруста подбитых железными гвоздями калиг по замерзшей земле, и вновь, теперь уже с нескрываемым подозрением, окинул окрестности взглядом. — Если хочешь сообщить об этом, лучше не мешкай. — Он указал на Дария. Довольно скоро должен был показаться форт, куда направлялся отряд. Ромул тревожно обернулся. В глаза ударило светившее в спину предзакатное солнце, не позволявшее отчетливо разглядеть, что делалось позади. Все же фигуру конника, наблюдавшего за легионерами с холма, нельзя было не заметить. И нельзя было не узнать скифа. Ромул заморгал, ослепленный. Когда же его взгляд прояснился, всадника на гребне уже не было. Новий увидел, как Ромул обернулся, и выразительно чиркнул пальцем по горлу. Но тот сделал вид, будто не заметил этого жеста. — Так будешь говорить с Дарием? — спросил Бренн, не видевший обмена враждебными взглядами. — Уже поздно. Они у нас за спиной, — прошептал Ромул и поспешно рассказал галлу о том, что увидел. Бренн чуть не выругался вслух, но быстро стиснул зубы. Несмотря на тревогу, он все же был горд наблюдательностью своего друга-воспитанника. Но если Ромул прав, то они мало что могут сделать. Галл оценил в уме ситуацию. Там, где они находились, об успешной обороне нечего было и думать. Отряд шел между двумя склонами, откуда по нему можно было прицельно стрелять. Но и возвращаться назад было небезопасно. — Что в лоб, что по лбу… — проворчал он. — Драться мы сможем только на ровном месте перед самым фортом. Ромул кивнул. Он думал точно так же. — Нужно сообщить Дарию, — сказал он. Оптион удивился, когда Ромул вышел из строя и прошептал ему на ухо свою просьбу, но сразу разрешил молодому легионеру переговорить с командиром. Размахивая притороченной к рогульке поклажей, Ромул пробежал вперед и догнал старшего центуриона. Лошади Дария оставалось сделать десяток шагов до гребня, закрывавшего от взглядов место назначения отряда. — Командир! Толстый парфянин сдержал лошадь и приветливо улыбнулся Ромул у — тот был одним из лучших солдат в его когорте. — В чем дело? — спросил он на латыни. — Засада, командир, — ответил Ромул. — У нас за спиной скифы. Дарий повернулся в седле и обвел пристальным взглядом пустынный пейзаж. — Ты уверен? Ромул рассказал о том, что видел, и парфянин сразу помрачнел. — Значит, нужно быстрее добраться до крепости, — сказал он. — Тогда нас будет двести с лишним человек. А эти твари сразу образумятся. — Если наши еще живы, — ответил Ромул, намеренно переходя на парфянский язык. Он решил, что чем больше народу будет знать об угрожающей им опасности, тем лучше. Стражники, сопровождавшие Дария, как и других парфянских командиров, встревожились. — Объясни толком! — прошипел Дарий. Ромул открыл было рот, но тут лошадь старшего центуриона сама по себе остановилась, выйдя на ровный скалистый участок, где солдат мог оглянуться на свой лагерь, прежде чем двинуться вперед, а смена, уставшая после долгого перехода из главного лагеря, оценить пройденный путь. Шедшие позади легионеры тоже остановились и, как всегда, пользуясь любой возможностью передохнуть, сложили наземь рогульки и щиты. Командир и легионер смотрели на небольшое укрепление, от которого отряд теперь отделял только короткий переход. Такая же прямоугольная в плане, как и все римские форты, маленькая крепость имела только одни ворота — с той стороны, откуда подходила дорога. В центре возвышалась деревянная сторожевая башня с хорошим обзором. Защитой укреплению служили глубокие фоссы и деревянная стена в два человеческих роста высотой, за которой виднелась крыша казармы. Ромул не видел на крепостном валу ни одного часового. А ведь римские солдаты никогда не покидали своих постов. Это могло означать только одно. Гарнизон погиб. Дарий, опытный воин, тоже сразу понял значение увиденного и вопросительно взглянул на Ромула. — Как ты узнал? — Командир, от форта не доносилось ни звука. Объяснение было исчерпывающим. Дарий нахмурился — как же он не заметил того, на что обратил внимание простой солдат, — но времени для переживаний не оставалось. — Нужно сообщить Вахраму, — пробормотал он и уже в голос отдал приказ своим телохранителям. Не мешкая ни мгновения, двое из них повернули коней и двинулись в обратный путь. Проехав мимо отряда, они разделились — один направился на север, другой на юг. Так было больше шансов, что хоть одному удастся обогнуть врагов, если они действительно шли вслед за легионерами. Единственный оставшийся парфянин приблизился к старшему центуриону и наложил стрелу на тетиву. — Пропади все пропадом! — рявкнул Дарий. — Мы пойдем дальше, как будто ничего не подозреваем. Но пусть все приготовятся к бою. Передай мой приказ оптионам и тессерариям и возвращайся в строй. Ромул отсалютовал и рысцой кинулся выполнять приказание. Своего оптиона он уже предупредил; остальные младшие командиры энергично зашагали вдоль строя, негромко приказывая своим подчиненным быть наготове. Легионеры казались кто изумленным, кто встревоженным, но большинство были разгневаны. Новий и его дружки выглядели особенно недовольными. — Ну что? — осведомился галл. — Идем дальше, — ответил Ромул. — Посмотрим, что делается в лагере. Крепко сжимая в руках оружие, легионеры шагали по пологому склону к форпосту. Они не сводили глаз с крепости, но разглядывали ее совсем не с теми мыслями, что недавно. Теперь было хорошо видно, что над строениями не поднимаются дымы от кухонных костров и никакого движения на открытых местах незаметно. Со стороны крепость больше походила на кладбище. Подойдя ближе, Ромул увидел, что одна из створок больших ворот немного приоткрыта. Это было последним и решающим доказательством того, что случилось нечто очень нехорошее. Всем заставам, находившимся в отдалении от главных сил легиона, строго-настрого приказывали всегда держать ворота закрытыми. Но никаких иных признаков, которые говорили бы о том, что здесь случилось, не было. Не торчали стрелы, бревенчатые стены не почернели от огня. Так что, судя по всему, форт не был взят штурмом. Все это не укрылось и от взгляда Дария. Он тут же приказал оптионам выстроить людей в оборонительный заслон перед входом. Сложив рогульки с вещами в кучу, легионеры развернулись полукругом в четыре шеренги. За считаные мгновения перед воротами выросла плотная стена щитов. Над обтянутыми шелком скутумами виднелись шлемы с плюмажами и суровые мрачные лица. Незащищенными оставались лишь ступни и лодыжки легионеров. Воины, находившиеся в переднем ряду, давно уже научились опускаться на колено, как только возникала опасность обстрела из луков. И сейчас все были готовы отразить нападение. Для осмотра крепости Дарий выбрал шесть человек, в том числе Ромула и Бренна. По каким-то ведомым лишь ему самому причинам он включил в группу еще и Новия с Оптатом. Прислонив пилумы к бревенчатой стене, ветераны смерили двоих друзей неприязненными взглядами. От копий в ближнем бою не много проку, лучше было бы обойтись гладиусами. Толстый парфянин обнажил свой меч и первым направился к воротам. Он не имел никакого представления о напряженной обстановке, сложившейся в его когорте. Произошла краткая заминка: никто не хотел подставлять спину своим врагам. В конце концов Ромул с Бренном стремительно пробежали через ворота. Ветераны при этом оказались слишком далеко, для того чтобы устроить какую-нибудь пакость, и, ругаясь втихомолку, последовали за ними. Подбитые гвоздями подошвы калиг бесшумно ступали по утоптанной до каменной твердости земле. Пришельцев встретило гробовое молчание. За стенами было жутко. Гнетуще. Часть гарнизона могла уйти на патрулирование окрестностей, но ведь кто-то должен был остаться… А им никто не встретился. Где же они все, думал Ромул. Неужели по какой-то причине гарнизон покинул свой форт? В пределах укрепления имелось несколько построек — караульная башня, казарма, глинобитная печь подле западной стены, отнесенный в сторону нужник да возведенные тут и там алтари различных богов. И повсюду на земле виднелись большие темные пятна — кровавое доказательство того, что здесь случилась беда. Разведчики что-то тревожно бормотали себе под нос. Ромул почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом. Здесь царствовала смерть; внезапно ее присутствие сделалось физически ощутимым. Он запрокинул голову, ожидая увидеть стаи парящих высоко в небе хищных птиц. Их оказалось не много, да и те, вероятно, ожидали возможности слететь к кучам мусора, громоздившимся за стенами лагеря. Почему же их так мало? Бренн, видимо, чувствовал то же самое. Втянув воздух раздувшимися ноздрями, он прикоснулся к рукояти большого меча, висевшего у него за спиной. До сих пор галльский меч оставался его любимым оружием. — Что это? — чуть слышно прошептал Дарий.