Фабиола сделала шаг вперед и крепко поцеловала его в губы. Брут ответил ей не менее страстно и заключил в объятия. Потом они слегка отодвинулись и молча посмотрели друг другу в глаза. Вновь ощутить близость любимого — это ли не роскошь? — О боги, — наконец пробормотала Фабиола, — как я по тебе стосковалась… Он по-мальчишески широко улыбнулся. — А я по тебе, милая. Сколько месяцев мы не виделись? — Почти девять, — грустно ответила она. — Извини, — сказал Брут и сжал пальцы Фабиолы так, словно боялся, что она исчезнет. — Эта кампания была не чета другим. С тех пор как началось проклятое восстание, мы только и делали, что маршировали и дрались. Я не мог бросить Цезаря. — Конечно, — кивнула Фабиола. — Я понимаю. — Как дела в латифундии? — Увидев, что выражение ее лица изменилось, Брут нахмурился. — Что-то случилось? На глаза Фабиолы навернулись слезы. Бедный Корбуло, виновато подумала она. Он умер из-за моего безрассудства. Как и гладиаторы, которых я наняла. Моих рабов продали тому, кто дороже заплатил. А бедного юношу-беглеца кастрировали в отместку за обиду, нанесенную Сцеволе. Брут посмотрел на нее с сочувствием и мягко промолвил: — Рассказывай. Слова полились из Фабиолы рекой. Беглец. Сцевола и его фугитиварии. Ее унижение. Рабы, быстро пришедшие на выручку. — Наверно, тебе не следовало перечить фугитивариям, — сказал Брут. — Но я знаю, какими мерзавцами бывают эти люди. Фабиола кивнула и рассказала о двух рабах, убитых в поле, что заставило ее ускорить отъезд в Рим. Там она встретила Секунда. Она представила ветерана Бруту. А потом коротко рассказала о смерти Клодия Пульхра, поднявшемся после этого мятеже и драматическом пожаре Сената. — Мы слышали об этом даже здесь. Куда исчезло уважение к порядку? — мрачно пробормотал Брут. — Плебейское отродье! Их нужно как следует ткнуть острием меча! — Наверно, это уже сделано, — сказала Фабиола, кивком показав на стоявших вокруг солдат. — Сейчас в Рим вошел один из легионов Помпея. Оптион гордо улыбнулся. Брут только молча кивнул в ответ. Не упомянув о всесильном покровителе Сцеволы, Фабиола рассказала об уличной засаде и о том, что фугитиварии сделали с Корбуло и латифундией. Глаза Брута зажглись гневом, но он не стал ее прерывать. И взорвался лишь тогда, когда Фабиола рассказала о попытке изнасилования. — Повтори, как его зовут! — Сцевола. — Но самую оглушительную новость Фабиола прошептала ему на ухо: — Похоже, он служит Помпею. Во всяком случае, мы не первыми из сторонников Цезаря оказались его мишенью. Голос Брута стал ледяным. — Понимаю, — сказал он. — Что ж, этот человек станет примером. Найти негодяя не составит труда. Сцевола заплатит за все, что сделал. И смерть его будет медленной. Фабиола ощутила облегчение. Злобный фугитиварии уже казался ей не таким страшным. Особенно теперь, когда Брут был рядом. — Вы закончили?.. — начала она. — Здесь? — Брут посмотрел на трупы, лежавшие внизу. — Наверное. Верцингеторикс взят в плен. Десятки тысяч его людей стали рабами. — Он нахмурился. — Правда, многие племена могут продолжить борьбу. Но мы не остановимся до тех пор, пока Галлия не станет частью Республики. Пока Цезарь не одержит окончательную победу. Да здравствует победоносный Цезарь! — воскликнул он. Стоявшие поблизости легионеры Цезаря поддержали его восторженными криками, но воины, сопровождавшие Фабиолу на север, почувствовали себя неуютно. Затем Брут повернулся к Доцилозе и широко улыбнулся ей. — Ты хорошо присматривала за своей госпожой? — Она — настоящий дар богов, — прервала его Фабиола. — Я без нее пропала бы. Доцилоза покраснела от гордости. — Твоя верность будет вознаграждена, — пообещал Брут. — А кто этот человек? — Секст, хозяин, — низко поклонившись, ответил раб. — Последний из телохранителей госпожи. — У него львиное сердце, — заявила Фабиола. — И дерется он тоже как лев. — Прими мою благодарность. — Брут похлопал Секста по плечу. — Спасибо, хозяин. — А это Секунд? — Да, командир. — Секунд стиснул кулак и в знак приветствия прижал его к груди. — Ветеран, прослуживший тринадцать лет. — Он и его товарищи спасли нас от Сцеволы, — сказала Фабиола. — Дали нам кров, а потом сопровождали в поездке. Секст энергично кивнул. Брут посмотрел на него с благодарностью, а потом недоуменно спросил, кивнув в сторону легионеров Помпея: — Значит, это твои люди? Лицо Секунда стало грустным. — Нет, командир. Всех моих товарищей убили фугитиварии. Примерно в двух неделях езды от Рима на север они снова устроили засаду. Застали нас врасплох, как зеленых новичков. — Нет! — крикнула Фабиола. — С помощью Митры ты привел нас сюда. Никто другой этого не смог бы! Секунд молча кивнул. — Ты сказала «с помощью Митры»? — живо переспросил Брут. — Да, — ответила Фабиола. — Секунд с друзьями следуют его путем. — О себе она не сказала. Брут тут же поклонился. Секунд засмеялся, сделал то же самое, и они крепко пожали друг другу руки. — Значит, ты тоже почитаешь Митру? — удивилась Фабиола. — Последние несколько месяцев. Меня представил старший центурион, служивший в Малой Азии, — весело объяснил Брут. — А теперь с помощью Секунда бог прислал тебя мне. Это стоит щедрой жертвы! Фабиола обрадовалась. — Но эти легионеры… — начал Брут. — Чьи они? — Командир, мы получили их тоже благодаря Митре, — вполголоса сказал Секунд. — Фугитиварии бежали, когда мы встретили легион Помпея, направлявшийся в Рим. Его командир Марк Петрей тоже оказался последователем Митры. Фабиола широко улыбнулась ему, довольная правдоподобным объяснением. После ухода из лагеря она ломала себе голову, не зная, как обойти этот деликатный вопрос. Брут поднял брови. — Любимая, похоже, Митра благословил тебя. И Фортуна тоже. «Ты сам не знаешь, до какой степени прав, — подумала Фабиола, вспоминая свое видение. — Но обо всем этом, кроме того, что случилось в палатке Петрея, я расскажу тебе наедине». — Фабиола доставлена в целости и сохранности, — сказал Брут оптиону. — Вы хорошо сделали свое дело. Полагаю, теперь вам нужно вернуться в свою часть. Но до того вы должны как следует отдохнуть. — Он свистнул ближайшему из своих людей. — Проводи этих воинов в лагерь. Позаботься, чтобы их накормили горячей пищей и разместили на ночлег. Живее! Оптион и его полуцентурия ушли, радостно улыбаясь. Секунд отправился с ними, но Секст остался. — Пойдем ко мне, — сказал Брут, взяв Фабиолу за руку. — Там ты сможешь отдохнуть. Вечером состоится пир в честь нашей победы. Я уверен, Цезарь захочет, чтобы ты на нем присутствовала. Он много слышал о тебе. Момент, которого Фабиола ждала всю свою жизнь, наконец настал. При мысли об этом у нее захватило дух. Она многое вытерпела, но о таком даже не мечтала. И все же это случилось. Благодаря Митре. На поле битвы в Галлии. Невероятно… — Чудесно, — ответила она, пытаясь успокоиться. — Я буду счастлива наконец познакомиться с твоим командиром. * * * Фабиола наряжалась к вечеру с помощью Доцилозы. Из Алезии доставили туалетный столик, зеркала, немного драгоценностей, духов и платьев. Спрашивать, откуда все это взялось, Фабиола не стала. Наряд пришелся ей впору, словно был сшит для ее сестры-близнеца. Думать об этом было горько. Фабиола молча попросила Митру защитить хозяйку наряда, кем бы та ни была. — Ты потрясающе смотришься, — сказал Брут, с восхищением глядя на Фабиолу. Он подошел ближе и кончиками пальцев погладил ее плечи. — Хочешь произвести впечатления на Цезаря, верно? Доцилоза неодобрительно поджала губы. — Если и да, то только для твоего блага, — возразила Фабиола. — Сам знаешь.