Не успел Ромул обрадоваться, как услышал громкий негодующий звериный визг и обернулся. Немного ниже того места, где они стояли, бился в сетях огромный жеребец зебры. Ему уже удалось высвободить задние ноги, и теперь толпа охотников металась вокруг великолепного животного, безуспешно пытаясь набросить на него веревку и повалить наземь. Зебра яростно брыкалась, крутя задом, и выгибала шею, пытаясь достать охотников зубами. Какой-то особенно дерзкий охотник подобрался с петлей совсем близко. Почувствовав его присутствие, жеребец вскинулся на передних ногах и обеими задними копытами точно ударил человека в лицо. Тот упал, словно марионетка, у которой перерезали нитки, и остался лежать неподвижно. — Дурак, — спокойно сказал Тарквиний. Ромул вздрогнул. Ни один человек не смог бы выжить после такого удара. А тот, который он нанес Целию той ночью, никого не мог бы убить. Не он виноват в его смерти. Но кто же в таком случае? Не желая повторить судьбу своего товарища, остальные охотники отступили от зебры. И животное в конце концов освободилось из сети и умчалось прочь, найдя прогал среди ловушек. Ромул хотел приветствовать этот успех громким криком. Ничто на свете не могло быть заманчивее обещания свободы. — Давай-ка спустимся, — предложил Тарквиний. Ромул заколебался было, но понимал, что встретиться с бестиариями стоило. Конечно, он не мог знать заранее, как их примут, но возможность присоединиться к охотничьей партии стоила любого риска. Это многократно увеличило бы шансы двух друзей добраться до Александрии. В необитаемых землях трудно встретить многолюдные караваны, а путешествовать вдвоем слишком уж опасно. Некоторое время охотники, связывавшие животных, не замечали пришельцев. Их главной задачей было укротить пойманных, пока они не задохнулись в сети, не покалечились или не убежали, как тот жеребец зебры. Подойдя вплотную, Тарквиний крикнул по-латыни: — Эй, вам нужны еще люди? Находившиеся вблизи охотники обернулись на крик. Истощенные, одетые в грубые туники, по большей части босые, эти люди походили на рабов. Увидев незнакомцев, они дружно, как по команде, раскрыли рты от удивления. — Где ваш господин? Никто не ответил. Ромул ничуть не удивился. Охотники со светло-коричневой кожей, темными волосами и темными глазами, похожие на египтян, казались запуганными. Явно чьи-то рабы. Даже когда Тарквиний обратился к ним на их языке, они не решились заговорить. Тут подошел крупный длинноволосый человек, до того стоявший около связанного буйвола. Одет он был так же, как охотники, но торчавшие за широким кожаным поясом кнут и рукоятка кинжала сразу позволили понять, кто он такой. Заметив Тарквиния и Ромула, виликус остановился как вкопанный. — Откуда вы взялись? — подозрительно спросил он по-египетски. — Оттуда, — ответил Тарквиний, неопределенно махнув рукой на юг. Озадаченный уверенностью белокурого незнакомца, виликус нахмурился. — Как вас звать? — Меня зовут Тарквиний. А это Ромул, мой друг, — спокойно ответил гаруспик. — Мы надеялись получить какую-нибудь работу. — Это не рынок в Александрии или Иерусалиме, — саркастически ухмыльнулся виликус. — У нас и без вас хватает рабочих рук. Ромул не понимал разговора, но агрессивная грубость виликуса и не нуждалась в переводе. Тупой и злобный дурак, думал он. Но они не могли позволить себе роскошь разгневать его. Вряд ли им подвернулся бы еще один подобный случай. И потому юноша стоял с безразличным видом, а Тарквиний просто скрестил руки на груди. Они ждали. — Гракх! — Несомненно, прозвучал голос человека, привыкшего к повиновению. — В чем дело? Виликус как-то сразу сник. Через несколько мгновений появился низкорослый человек в темно-коричневой мантии, тот самый, которого друзья увидели издалека, и жестом подозвал виликуса к себе. — Эти двое вдруг взялись неведомо откуда, — пробормотал Гракх. — Говорят, работу ищут. У обладателя властного голоса была грива седых волос, огромная борода, очень смуглое лицо и проницательные карие глаза. Его посох, заканчивающийся металлическим острием, отполированный долгим использованием, больше походил на оружие, чем на палку для опоры. На кожаном поясе висел тяжелый кошелек, пальцы украшали массивные золотые перстни. Все говорило о его богатстве. Ромул и Тарквиний терпеливо ждали. — Я Гиеро Финикиец, бестиарий, — звучным голосом по-египетски представился подошедший, закончив недолгий разговор с виликусом. — А вы? Гаруспик медленно и спокойно повторил имена. Ромул между тем пытался вспомнить. Гиеро… Где-то, когда-то он слышал это имя. А бестиарий, распознав акцент Тарквиния, нахмурился. — Вы римляне? — спросил он, легко перейдя на латынь. Все окружающие недоуменно уставились на него. — Да, — ответил Тарквиний. — Что же вы делаете в этой пустыне? — Мы были стражниками на купеческом корабле, — решительно сообщил Ромул. — Два дня назад на нас напали пираты к югу отсюда. Когда корабль захватили, нам удалось доплыть до берега. Остальным повезло меньше. — Стражники, говоришь? — Глазки-бусинки Гиеро остановились на изуродованном лице Тарквиния и ржавой кольчуге Ромула. — А не пираты? — Нет, — возразил Ромул. — Мы честные люди. — Любопытно, — сказал бестиарий. — Только вчера возле нашего лагеря ночевал экипаж местной триремы. И триерарх сказал, что уже давно не видел здесь пиратов. Ромул сразу распознал опасность. В разговор вновь вступил Тарквиний. — Трирема? В Эритрейском море? — усмехнулся он. — Быть того не может. — Теперь уже может, мой друг, — самодовольно усмехнулся Гиеро. — Мы, торговцы, пожаловались римским властям в Беренике, и те соизволили направить сюда три корабля. Триремы теперь патрулируют море к югу от Адулиса, и пиратство в наших водах, слава богам, почти прекратилось. — Замечательно! — воскликнул Ромул. — Если будет на то воля Юпитера, они найдут и покарают мерзавцев, которые убили наших товарищей. Гаруспик поддержал его одобрительным возгласом. Гиеро, которого их история явно не убедила, разгладил бороду. Наступила напряженная пауза. — Почему вы подошли к моим людям? — напрямик спросил бестиарий. — Вам нужна вода? Или пища? Нельзя было не понять, что оборванные нищие путники нуждаются не только в этом. Гиеро играет с нами, с горечью думал Ромул. Он хочет выяснить, можем ли мы принести ему хоть какую-нибудь пользу. Но у нас больше нет рубина вроде того, которым Тарквиний пожертвовал, чтобы купить шелк у Исаака. Ничего такого, чем мы могли бы оплатить свое путешествие. — Благодарю за любезное предложение, — церемонно проговорил Тарквиний, склонив голову. Ромул поспешно последовал его примеру. Ответом была лишь улыбка, чуть заметная в бороде. — Если честно, мы рассчитывали присоединиться к твоему отряду, — заявил, набравшись смелости, Тарквиний. — Ты же понимаешь, что путь до Александрии длинный и опасный. Особенно для одного или двоих человек. Гиеро поморщился. — Зачем я буду каждый день кормить два лишних рта? Тарквиний задумался, повесив голову. Похоже, Ромулу нужно было брать инициативу на себя. У него екнуло сердце. Без сомнения, бестиарий хорошо подготовил и щедро оплатил свою экспедицию, у него хватало и рабов, и охранников. Ромул посмотрел вверх, и сразу же ему на глаза попалась стайка мелких, ярко раскрашенных пичужек. Они беззаботно порхали в воздухе, сверкая перьями на солнце. Тарквиний искоса наблюдал за ним. Мы стоим куда больше любого среднего человека, сердито думал Ромул. Гиеро между тем повернулся, чтобы уйти. — Мой друг обладает серьезными медицинскими познаниями, — сказал ему в спину Ромул. — Он может очистить и зашить рану не хуже любого армейского хирурга. Я тоже кое что могу, хотя мне далеко до его искусства. Бестиарий резко обернулся и расплылся в улыбке. — Что же вы сразу не сказали. Такие люди мне пригодятся. У меня много пораненных животных, которые умрут без должного ухода. — Он рассмеялся и добавил: — Да и кое-кого из рабов неплохо бы сохранить. Ромул знал, что экзотические звери стоили огромных денег, но его оскорбило то, что их жизни считались важнее людских. — Пойдемте, пойдемте! — нетерпеливо воскликнул Гиеро и направился вместе с двумя друзьями прочь от сетей и ловчих ям. Гракх подозрительно смотрел им вслед. Пройти пришлось около полумили. На ходу старый бестиарий рассказывал о трудностях, какие довелось перенести в путешествии. В конце концов они оказались среди целого города из загонов и дощатых клеток, которые вытесали из срубленных здесь же деревьев. Там было много антилоп, от самых маленьких, с белыми животами и черными продольными полосами на боках, до больших, с изящными, завитыми в спираль рогами. Они держались вместе, то и дело бросаясь всем стадом из стороны в сторону и поднимая облака пыли. В других загонах содержались буйволы и зебры. Они без устали расхаживали по своим тюрьмам, скребли копытами землю и время от времени ревели, сообщая о своем бедственном положении. Чуть в стороне находился заметно более высокий загон. В нем содержалась пара жирафов. — Диковинные звери, правда? — сказал Гиеро. — Впервые в жизни мне удалось поймать их целыми и невредимыми. Обычно они ломают ноги в сетях или ямах. — Но как же ты повезешь их на корабле? — не скрывая любопытства, спросил Ромул. — Вот это как раз и нужно решить, — хохотнул Гиеро. — Но они принесут мне в Риме такие деньги, что я придумаю, будь спокоен! Именно в этот момент и пробудилось очень давнее воспоминание. Ромул теперь знал, почему ему знакомо имя Гиеро. Незадолго до того, как его продали в школу гладиаторов, он подслушал разговор между своим первым хозяином Гемеллом и его управляющим. Они говорили об организации экспедиции на дальний юг Египта для отлова диких животных. Главная трудность состояла в том, где найти необходимые деньги. А возглавить эту экспедицию должен был бестиарий из Финикии по имени Гиеро! Ромул украдкой взглянул на старика. Удивительно, но Гиеро мог иметь дело с Гемеллом. Застарелый гнев вспыхнул в сердце юноши, и он решил выяснить все, что только возможно. Но тут его отвлек сердитый рев, донесшийся из соседней клетки. Гиеро заметил, как он взглянул на крепкую решетку, сделанную из самых толстых брусьев. — Вот тут-то мне особенно нужна ваша помощь, — сообщил старый бестиарий. — Там сидит большой лев, которого мы поймали несколько дней назад. Разодрал переднюю лапу шипом какого-то дерева, и рана загноилась. И с каждым днем становится все хуже и хуже.