– Да кто его подводит? Он ведь профессионал. Непревзойденный ас в этом деле, – отбивался Санек. – И потом, тебе деньги карман, что ли, жмут? Мы здесь не за идею горбатимся, верно, парни? Бригада загудела, поддерживая Санька. Мальчик усмехнулся и неспешным шагом направился к купейному вагону, в котором квартировала бригада во время следования состава. Осматривать пломбы на шестнадцатой платформе ему нужды не было, за годы работы насмотрелся. Он и без того знал, что при дальних грузоперевозках использовались стандартные силовые пломбы. Скобы надеваются на стержни запорного вала контейнера и стопорятся болтом в нужном отверстии, вот и вся премудрость. Избавиться от такой конструкции можно с помощью болтореза, правда, сделать это, не повредив конструкцию, просто невозможно. Оттого они и надежны, что применяются однократно, а после демонтажа попросту выбрасываются. К тому же каждая силовая пломба имеет уникальный шести- или семизначный номер, который указывается в сопроводительных документах. Но на деле номера эти никто никогда не сверяет, и нужны они лишь при судебных тяжбах. А вот это для Мальчика являлось неоспоримым плюсом. После случая с собакой запасливый Валентин обзавелся дюжиной силовых пломб различной модификации и теперь в сложившихся обстоятельствах был этим весьма доволен. Работы там и правда минут на пять, не больше, а помочь Кирику – дело святое. Вернулся Мальчик ровно через пять минут. В руках он нес болторез. Поравнялся с парнями, те посторонились, уважительно поглядывая на торчащую из кармана стальную конструкцию силовой пломбы, точно такую же, как та, что запирала издающий вонь контейнер. Валентин, любитель эффектных выступлений, походил вдоль платформы, будто примеряясь, как и что лучше сделать, затем еще пару минут таращился на запорный механизм, хмурясь и бормоча себе под нос нечто нечленораздельное. Парни наблюдали, не решаясь задавать вопросы или еще каким-то образом беспокоить «спеца». Насладившись вниманием, Мальчик сомкнул болторез на соответствующем обозначении на скобе и в один укус перекусил металл. Обе части пломбы слетели с запорного вала, и он, закинув болторез на плечо, отступил в сторону. – И все? – разочарованно протянул Санек. – Обратно-то как ставить будешь? – задал вопрос практичный Тихон Николаевич. – Все предусмотрено, – с кривой улыбкой на губах заявил Мальчик. – Надеешься, поставишь вот эту штуковину и никто не заметит? – Тихон Николаевич ткнул пальцем в оттопыренный карман Мальчика. – Ты хоть в курсе, что на этих пломбах номера имеются? – А ты в курсе, где и когда их сверяют? – огрызнулся Мальчик. – При получении груза, – авторитетно заявил Тихон. – Удивляюсь я тебе, Тихон Николаевич. Вот вроде взрослый мужчина и мозгами не обижен, а элементарной наблюдательности не имеешь. – Мальчик снова завладел вниманием аудитории, отчего голос его зазвучал едко и обидно. – Сколько лет ты на железке чалишься? – Да уж побольше твоего, молокосос, – начал заводиться тот. – Вот и скажи мне, мой подозрительный друг, сколько раз тебе приходилось это делать? – Что «это»? – Сверять номера пломб. – Самому не доводилось, но ведь есть правила, – начал Тихон Николаевич, однако, поймав насмешливый взгляд Мальчика, осекся. – Интересно, на что же я надеюсь? Вероятно, на высшую справедливость, которая не позволит заклеймить позором ваше доброе имя, Тихон Николаевич, – съязвил Мальчик. После этих слов на лицах парней замелькали улыбки. – А ведь верно, частники на номера и внимания не обращают. Их больше заботит, как подешевле да побыстрее груз до дома доставить. Пломба на месте, и хорош, – зашелестели голоса. Валентин отошел в сторону, представление с его участием подошло к концу, пришло время выхода главного героя. Дядько Кирик без слов понял его жест. Он выступил вперед, поднял руку, призывая парней к тишине. Шепотки стихли. – Ну что, парни, посмотрим, кто на этот раз сдох? – почти весело проговорил Кирик и дернул дверь контейнера. Та плавно отошла в сторону, открывая взорам собравшихся картину, уместную разве что в фильмах ужасов. – Твою-то мать! – выдохнул Санек. – Египетская сила! – вторил ему Доброхот. – Ну ни хрена себе! Вот вам и корова! – подвел черту Мальчик. – Эх, сидеть мне не пересидеть! Зрелище, представшее бригаде Кирика, оказалось и правда не для слабонервных. В центре полупустого контейнера, заваленного по краям домашним скарбом вроде допотопных столов и комодов, стояла ножная швейная машинка фирмы «Зингер». Возле нее, запутавшись волосами в колесе ножного привода, лежала молодая женщина. По странной иронии судьбы, лицо ее хранило безмятежность, тогда как все тело раздулось до невероятных размеров, а кожа, по всей видимости, кое-где уже начала лопаться, изливая на дощатый пол контейнера зловонную жижу. Рой зеленых мух, потревоженный внезапным вторжением людей, взвился к потолку, не оставляя сомнений в том, что женщина мертва. – Суши весла, отстрелялись, – прервал тягостное молчание Дядько Кирик и добавил, ни к кому не обращаясь: – Трындец нам, на этот раз точно все по этапу пойдем. «Пежо» полковника полиции Льва Гурова пробиралось сквозь плотный ряд московских пробок, прокладывая путь до Ярославского вокзала. Автомобили выстроились в четыре ряда и двигались черепашьим шагом, не оставляя ни малейшего шанса на маневры. Напарник Гурова, полковник Стас Крячко, развалился на заднем сиденье и беззастенчиво храпел. Будь на то воля Гурова, он ни за что не выбрался бы на оживленную трассу в час, когда уставшие после долгого рабочего дня москвичи общей массой пытаются добраться до дома. Он бы выждал пару часов, все равно в итоге добраться до вокзала удастся лишь к десяти, так хоть в пробках торчать не пришлось бы. Но нет, генерал Орлов, заправляющий уголовным розыском на Петровке, сегодня оказался в ударе. Он не пожелал слушать доводы Гурова насчет пустой траты времени и нецелесообразности спешки, не проявил сочувствия и понимания, а грозно сдвинув брови, хлопнул ладонью по столу и отдал четкий приказ: немедленно начать расследование. Расследование! Громко сказано, особенно с учетом исходных данных. А как приказа ослушаешься? Это в неформальной обстановке генерал Орлов для Гурова и Крячко закадычный друг Петька, а на службе – товарищ генерал, в лучшем случае – Петр Николаевич. Погоны – дело серьезное, а если они на порядок круче твоих, то тут уж не до пререканий. Да Гуров и не особо рвался пререкаться. Дело, ради которого Орлов вызвал их в свой кабинет буквально на последней минуте рабочего дня, к спорам не располагало. Проблема возникла у коллег из Владивостока, но косвенно касалась и столичных правоохранителей. По сути, «косяк» шел из Москвы, это понимали как сотрудники уголовной полиции Приморского края, так и здешние полицейские чины. Возраст проблемы только усугублял положение, а тот факт, что начальником управления МВД по Приморскому краю служил бывший однокурсник генерала Орлова, с которым тот до сих пор поддерживал связь, оказался решающим, когда пришло время определяться, кому поручить работу в тандеме со следователем из Владивостока. Все, что на данный момент было известно полковникам, укладывалось в три короткие фразы. Генерал Орлов не озаботился тем, чтобы представить полный отчет по ситуации. Справедливости ради нужно отметить, что на тот момент он и сам подробностями дела не располагал. В грузовом контейнере обнаружен труп молодой женщины. Ни документов, ни личных вещей при убитой не оказалось. Известно только, что на момент смерти женщина была на шестом месяце беременности. Вот и вся информация. Семичасовая разница во времени и врожденное чувство такта не позволили генералу Орлову побеспокоить друга в час ночи. Следователь же, капитан полиции Дмитрий Суровцев, которого высокое московское начальство перенаправило в отдел, подведомственный генералу, ничего вразумительного сообщить не смог. То ли погон генеральских засмущался, то ли просто особого рвения к работе не проявлял, но разговора с ним у Орлова не получилось. Оставалось надеяться, что к утру капитан Суровцев соберется с мыслями и представит подробный письменный отчет, как и обещал в разговоре. Конечно, Гуров предпочел бы пообщаться с Суровцевым лично, и сделать это, по его мнению, требовалось прежде, чем предпринимать какие бы то ни было шаги, но к тому времени, когда во Владивостоке начнется официальный рабочий день, в Москве наступит глубокая ночь, а терять семь часов драгоценного времени генерал своим подчиненным категорически запретил. Вот и тащился автомобиль Гурова по пыльной автодороге в час пик, медленно, но верно приближаясь к Ярославскому вокзалу с неопределенной целью и единственной зацепкой в виде документации по отгрузке грузового контейнера, в одночасье превратившейся из банальной бюрократической бумажонки в наиценнейшую улику. Еще сидя в кабинете Орлова, Гуров поинтересовался, почему приморские следаки попросту не обратились с запросом к руководству железной дороги? Получить интересующую информацию из первых рук – чем плоха идея? То, что сейчас предстояло выяснить полковнику, запросто можно было сделать и дистанционно. На это заявление Орлов никак не отреагировал. Проигнорировал слова Гурова, и все тут, будто и не было вопроса. Поняв, что вступать в дискуссию насчет продуктивности деятельности приморской полиции Орлов не в настроении, больше этот вопрос Лев не поднимал. Не сделали запрос и не сделали. Может, посчитали, что прямой контакт в этом случае более целесообразен. А ведь все, что он собирался сделать, – это ознакомиться с документацией по интересующему контейнеру. Лев не особо четко представлял себе, каким образом все устроено на железной дороге, но полагал, что каждый контейнер имеет целый ряд документов. По логике вещей, в сопроводительных документах должны указывать все, начиная с фамилии отправителя и его паспортных данных и заканчивая именем получателя, включая и адрес доставки. Та же самая документация, по идее, должна была прибыть вместе с контейнером во Владивосток. Так полагал Гуров. От раздражающих мыслей его отвлек громкий вопль. За мгновение до этого Крячко заворочался на заднем сиденье, затем резко подскочил, ударившись при этом головой о заднюю стойку «Пежо», открыл глаза и чертыхнулся. – Что, Илья Муромец, силушка богатырская спать не дает? – усмехнувшись, проговорил Лев. – Угадал, полковник, она самая. Так и прет из всех пор, – поддержал шутку Стас. – А может, приснилось что? – продолжал Лев, которому до смерти надоел однообразный пейзаж за окном, состоящий из пыльных автомашин и усталых лиц водителей. – Может, на бой тебя кто вызвал, а ты продул, вот и раскричался от разочарования? – Не, я не продул. И крик этот чистую победу означает, – хохотнул Крячко. – Считай, идолище поганое я одолел. Наслаждайся свободой, дружище. Последние слова пришлись как раз на тот момент, когда добрались до перекрестка, после которого тягостная пробка закончила свое существование и автомобиль резко набрал скорость. Совпадение рассмешило обоих. Пару минут в салоне стоял бодрый смех. – Как думаешь, кокнули девчонку или она сама себя к такой жуткой смерти приговорила? – задал вопрос Крячко после того, как смех утих. – Пока рано делать предположения. Пообщаемся со следователем, тогда и начнем предполагать, – ответил Гуров. – А я вот думаю, что сама она. Ее ведь не силком в контейнер загрузили, верно? Руки-ноги ей не связывали, иначе об этом следак в первую очередь доложил бы. – Так Орлов ведь сказал, что ничего путного от следователя не добился, – напомнил Лев. – И что с того? О признаках насильственной смерти он бы точно сказал. А так, сам не знает, о чем докладывать, вот и осторожничает. Это для нас с тобой общение с генералом с Петровки дело рутинное, а для районного следака – целое событие. – Будто во Владике своих генералов мало. Не думаю, что такое неординарное дело желторотому юнцу поручили бы. А раз не юнец, то и с генералами общаться ему не впервой, – заметил Гуров. – Ты хоть одну причину можешь назвать, по которой человек добровольно в контейнер полезет? Если, конечно, суицид не задумала, – задал новый вопрос Крячко. – Нет, Лева, говорю тебе, баба эта заранее все спланировала. И рейс дальний выбрала специально, чтобы пути к отступлению не было. – Слушай, Андерсен, придержал бы ты язык. Сказки без тебя есть кому писать, – нахмурился Лев. – Если помнишь, женщина в положении была. Прояви хоть каплю сочувствия. Не будь монстром. – Нормально! Она ребятенка своего убила, а монстр я? – возмутился Стас. – Закрыли тему! – В голосе Гурова проскользнули металлические нотки, и Крячко предпочел заткнуться. До вокзала доехали молча. Каждый думал о своем, но мысли обоих работали в одном направлении. Перед глазами невольно вставала картина, на которой молодая женщина с обозначившимся животом лежит на полу в глухом металлическом ящике. Гурову она виделась миловидной девушкой с печальным лицом. Крячко же видел опустившуюся особу, пропитую донельзя, с неприличными наколками на груди и ягодицах. А как иначе он мог представить себе бабу, которая полезет в железный ящик, будучи беременной? Не иначе, сектантка какая-нибудь или из наркош. Те за деньги и не на такое пойдут. «Кстати, хорошая идея, – размышлял он про себя. – Не забыть бы поинтересоваться, что показал тест на наркотики». К тому моменту, когда оба полковника входили в кабинет станционного начальства, Крячко окончательно уверился в том, что отправителем контейнера окажется та самая женщина, что лежала сейчас в морге Владивостока. Почему нет? Сама себе дорогу оплатила, сама в контейнер влезла. Он уже представлял, каким быстрым окажется расследование. Получили паспортные данные отправителя, сгоняли на адрес, сверили приметы, и дело закрыто. Но сбыться надеждам Стаса оказалось не суждено. Начальник вокзала, солидный мужчина лет пятидесяти, представился полковникам Алексеем Александровичем и даже предложил чувствовать себя в его кабинете как дома. Официальных бумаг он не затребовал, что было весьма кстати, так как вооружиться запросом прокуратуры у Гурова попросту не было времени. Алексей Александрович выслушал просьбу полковника и сразу же полез в компьютерные программы, в которых фиксировалась вся информация по отгрузке составов дальнего следования. Перепоручать задание подчиненным не стал, предпочел заняться этим лично. И вот спустя каких-то пять минут загудел принтер, сообщая о том, что сбор информации завершен. Опередив Гурова, Крячко выхватил листы из кюветы принтера и начал бегло просматривать. – Позвольте мне, – мягко, но настойчиво забрал исписанные листы из рук Стаса начальник вокзала. – Уверен, с моими комментариями будет куда проще. Стас не возражал. Он отступил к окну, устроился на подоконнике, заняв излюбленную позу, и приготовился слушать. Алексей Александрович немного помедлил, собираясь с мыслями, решая, с чего лучше начать. Затем отобрал из распечатанной папки несколько листов и, выложив их перед Гуровым, медленно протянул. – Ситуация, прямо скажем, неприятная. Лично для меня неприятная. – Лично для вас? – удивился Лев. С чего бы станционному начальству париться из-за каждого промаха подчиненных? – Разве за содержимое контейнеров ответственность несете вы? – В той или иной степени. Но здесь причины другого характера. Мало того что погибшая девушка выехала с моей станции, так еще и отправитель является моим подчиненным. Вернее, подчиненной, – пояснил Алексей Александрович. – Даже так? Вы знаете того, кто отправлял контейнер во Владивосток? – Крячко аж с подоконника соскочил. – Как выяснилось, знаю, – ответил тот. – А вот с этого места, Алексей Александрович, пожалуйста, поподробнее, – потребовал Гуров. – В бумагах отправителем числится Тамара Живайкина, да это вы и сами видите. Чего вы не можете знать, так это то, что она же является штатным сотрудником привокзального буфета. Да, да, Тамара работает у меня уже лет этак пятнадцать, а то и больше. Сами понимаете, когда столько лет знаешь человека и вдруг выясняется такое… – Не стоит раньше времени делать выводы, – остановил его Гуров. – Это я понимаю, и все же ситуация не из приятных, – проговорил Алексей Александрович. – Так давайте быстрее покончим с неопределенностью. График работы буфета круглосуточный? – Да, буфет работает круглосуточно, а его сотрудники посменно, – подтвердил начальник вокзала. – Хотите, чтобы я выяснил, работает ли сегодня Тамара? – И в случае положительного ответа пригласили ее сюда на беседу, – заявил Крячко. – Чем быстрее мы с ней встретимся, тем лучше. И для нас, и для вас. Алексей Александрович потянулся к аппарату селекторной связи. Нажал какую-то клавишу. Задав пару вопросов, выяснил, что Тамара сегодня на месте, отдал распоряжение пригласить женщину в кабинет и, вернув трубку на место, взглянул на Гурова: – Тамара сегодня без сменщицы, так что, если хотите с ней поговорить, делать это придется на месте. В буфете в это время аврал, сама Тамара рабочее место покинуть никак не сможет. Либо вам придется час ждать, пока поток не схлынет. – Ждать мы не будем, – вместо Гурова ответил Крячко. – Ничего страшного, прогуляемся до буфета.