– Что? – Так сказали в новостях, – сказала Анджела. Я включила телевизор, а Анджела нахмурилась. – Подожди. Ты хочешь сказать, что мозг Сета работает так же, как мозг пятнадцатилетней девочки-подростка? – Нет, я хочу сказать, что он думает, как серийный убийца. Задержав дыхание, я переключила на CNN и увидела, что детройтский серийный убийца стал национальной новостью. Сегодня утром шестнадцатилетняя Оливия Харви из Саут-Лайон была найдена в парке избитой, с сорок одним ножевым ранением. – По крайней мере, она не так сильно похожа на тебя. – Голос Анджелы раздался так неожиданно, что я испуганно подпрыгнула. – Ты видела предпоследнюю? Та девушка могла бы быть твоей сестрой-близнецом. – Спасибо, Анджела. От твоих слов мне сразу стало легче. – Я выключила звук на телевизоре, но не могла отвезти взгляд от экрана. – Значит, они переквалифицировали все убийства в серийные? – Им пришлось. Убийца оставил на теле жертвы полароидные снимки двух первых девушек. Анджела не заметила, как я изумленно открыла рот и продолжила говорить. – Мама смотрела новости утром и там передали, что на месте преступления присутствовал профайлер 22. Он сказал, что убийца заявляет права на своих жертв. – Он сказал, что так и будет, – прошептала я. – Анджела, он знал! – О чем ты говоришь? – спросила она, наконец, обратив на меня внимание. – Сет! Он знал! Вчера он сказал мне, что умрет еще одна девушка. Он сказал, что она умрет вчера ночью. Он даже пообещал мне это! – Ну, до этого было не так сложно додуматься. Два других убийства были совершены в течение двух суббот подряд. Вот почему они прозвали убийцу Субботним маньяком. – Он также сказал мне, что убийца оставит сообщение, которое им придется связать с предыдущими преступлениями. – Ну, это просто удачное совпадение. – Это не было совпадением. – Почему нет? В моей голове одновременно крутились миллион мыслей. Неприятные ощущения в животе, которые были у меня вчера, снова вернулись. Они были настолько сильными, что мне пришлось отложить мороженое в сторону. – Я не знаю, но он знал. Клянусь тебе, Сет знал. Анджела посмотрела на меня так, будто именно я была сумасшедшей, а потом разразилась смехом. – Ты хоть понимаешь, что говоришь? А что именно я говорила? – Элли, ты только что обвинила Сета в убийстве трех девушек и в том, что он серийный убийца! Анджела снова засмеялась. Я тоже попыталась это сделать, но не смогла. Увидев выражение моего лица, она взяла себя в руки. – Ты же это не серьезно, Элли? Серийный убийца? Ты и правда думаешь, что Сет, семнадцатилетний красавчик, который живет через дорогу от нас и приносит тебе цветы, действительно мог кого-то убить? Мне нужно подумать об этом. Верила ли я? Действительно ли я верила в то, что Сет мог это сделать? Я обнаружила, что киваю. Анджела закатила глаза. – Хорошо, я признаю, что вчера он немного напугал тебя, но сегодня именно ты ведешь себя как сумасшедшая. Сет просто немного напорист – честно признаюсь, мне бы понравилось такое поведение – но это не делает его психом. Анджела назвала меня сумасшедшей, но чем больше я думала, тем легче было в это поверить. – Сама посуди, – сказала я. – Убийства начались сразу же, как Сет переехал в Мичиган. Ты считаешь, что я ему очень нравлюсь? Все мертвые девушки похожи на меня! К тому же, убийца использует для своих дел нож, а Сет точно знает, как им пользоваться. – Это ты так считаешь. – Я видела это! А вчера он рассказывал о том, что знает все уязвимые места на теле человека, чтобы можно было убить наверняка. Его тетя говорила, что он может оказывать первую помощь. А насколько Сет силен, ты в курсе и сама. – Получать хорошие оценки по биологии и уметь себя защитить – это не преступление. – Недавно он набросился на меня на улице! – Он набросился на тебя? – Да! Чтобы просто напугать меня. И показать на что он способен. Анджела явно не была убеждена. – Сет умен. Очень умен. И знает обо мне вещи, которые не должен знать. Он пробирается ко мне в комнату… – Он был у тебя в комнате? – И не один раз. Посмотри, что он сделал с моей видеоигрой. Я включила «Скейтборд Про 2000», но это не оказало на Анджелу должного эффекта. Она посмотрела на таблицу результатов и взвизгнула. – Боже, Элли, это так мило! Ну, скажи, что ты чуть не умерла, когда увидела это? – Скажи на милость, как он это сделал? И когда? Не то чтобы я приглашала его к себе. К тому же, вчера он вернулся домой очень поздно. Я знаю, потому что всю ночь прождала его. Мои слова привели Анджелу в замешательство. – Что, следишь за ним? – с ухмылкой поинтересовалась она. – Я серьезно! – Я вижу. – Анджела, наконец, потеряла терпение. – Ты такая странная. Напомни мне больше не разговаривать с тобой на девчачьи темы. – А никто и не просил тебя это делать. Анджела начала уходить, но остановилась возле двери и пристально посмотрела на меня. – Сет милый, смешной, романтичный и очень красивый. И по какой-то нелепой причине ему нравишься ты. Ты, идиотка! Я не собираюсь позволить тебе испортить это только потому, что ты чертова недотрога. – Выкуси! – блестяще ответила ей я. – Как знаешь. Я собираюсь поговорить с Сетом, – проворчала она. – Надеюсь, он бросит твое изуродованное тело в парке! – выкрикнула я ей вслед. *** В конце концов, я вышла из комнаты только для того, чтобы побродить по дому. Я не собиралась выходить на улицу, рискуя тем самым встретить Сета. К счастью, вечером вернулся отец и мне сразу стало легче. Мы провели вечер за просмотром телевизионных каналов, по которым не передавали новости и говорили о машинах, которые могут мне понравиться. Отец не стал спрашивать о Сете, но в отличие от мамы, ему это было просто неинтересно. Когда я пошла спать, то обнаружила на подушке записку и цветок из вазы, которая стояла на комоде. В записке твердым почерком было написано: Между тем, что осталось позади нас и тем, что находится перед нами, есть небольшое отличие, заключающееся в том, что находится внутри нас. ?Ральф Уолдо Эмерсон Записка была не подписана, но я знала, что она от Сета. Я пыталась убедить себя в том, что он передал ее Анджеле, чтобы она отдала ее мне, но сестра сделала бы это лично, чтобы понаблюдать за тем, как я ее читаю, а потом высказать свое мнение по этому поводу. Она ни за что не положила бы ее на подушку, даже если бы Сет дал ей на этот счет четкие инструкции. Я подошла к окну и вздохнула, обнаружив, что оно закрыто, а потом снова сосредоточилась на записке. Я знала, что означает это высказывание, но не была уверена, что этим пытался сказать мне Сет. Может, он просил меня заглянуть внутрь него? Но когда я сделала это, то увидела лишь предположительно одержимого убийствами маньяка. Или под «нас» подразумевались он и я? Между тем, что осталось позади нас вчера, и тем, что находится перед нами… я вздрогнула, подумав об этом. В любом случае, ни внутри нас, ни между нами, ни вокруг нас ничего не лежит, потому что «нас» просто не существует. Мне хотелось смять и выкинуть записку, но я не смогла. Что-то в ней было такое… Как и в вазе с розами на моем комоде, которую я уже столько раз хотела, но так и не залила отбеливателем. Я взяла с подушки розу и, понюхав, поставила обратно к остальным цветам в вазу. После этого скотчем приклеила записку к зеркалу над комодом и, пытаясь ни о чем не думать, пошла спать. В ту ночь мне снились самые худшие сны за все лето. Из-за разговора с Сетом, новостей о серийном убийце и плохих снов, я проснулась в очень напряженном настроении. Поэтому, наверное, и вела себя немного странно, когда ввалилась в семь часов утра в комнату сестры и начала рыться в ее комоде. Я не была особо вежлива так же, как и Анджела, которая высказала мне все, что думает, когда я разбудила ее. – Прости, – пробурчала я. – Но в половине восьмого у нас игра в парке. Я хочу прийти туда до того, как начнут делить на команды. – А в моем ящике ты роешься потому…?