— Это не так, — в глазах родительницы засияли слезы. Крокодильи. Родительница любила включать театр. Играла натурально, но на нас с ба не действовало. Мама у меня хорошая, добрая и любящая, но порой не видит рамок. — Кофе будешь? — Спросила у нее, и закатила глаза, когда увидела, что мама расслабилась. Посчитала, что добилась своего. Значит, и в следующий раз не станет сдерживать порыв увидеть дочь с опухшей мордой. — Буду. — Томно выдохнула она. Я снова закатила глаза. — Мам, и давай ты себя будешь все же держать в рамках приличия. Мне очень не нравится тебя отчитывать и на тебя злиться. —Не вижу в этом ничего плохого. Я пришла не к абы кому, а к единственной дочери. — Упрямо поджала губы. — Напомнить, что мне не десять лет и я уже взрослая? Я понимаю, что при СССР все ходили друг к другу в гости и не предупреждали об этом, но у нас есть телефоны для связи. Сейчас я загружу кофеварку, а ты чашки достань. — Просто я после твоей смс распереживалась и не хотела обсуждать ситуацию по телефону. — А прийти часиков в десять утра или в одиннадцать не рассматривалось? Я спала два часа и просто не получается быть вежливой. — Нужно соблюдать режим дня. — Как ни в чем не бывало ответила мама. — Дочь, так почему ты ушла. Только не говори, что нашла работу. —Не сошлись во мнениях. Так бывает. — Пожала плечами. — То есть тебя до этого все устраивало, а потом ты решила взять и уволиться. Арина у тебя собака, квартира, и я с бабушкой. – Сказала мама доставай чашки. – Ты подумала о том, где будешь работать? Ведь у нас в городе не так много высокооплачиваемых мест. Мама доставала чашки с дико недовольным лицом. Я же тихо психовала и произносила про себя мантру: «я спокойна». Родительница зачастую путала понятия гостей. Мама считала, что раз я её дочь, то может участвовать в моей жизни, так как ей хочется. То есть она могла заявиться рано, поздно, а ещё любимым занятием было переставлять все вещи в моей квартире. А так как у неё были запасные ключи, то женщина не отказывала себе в желании похозяйничать. Два раза я приходила, можно сказать свой не в свой дом. У меня есть стеллаж. В нём обычно стоят книги и всякое барахло. И вот однажды я пришла домой, и увидела, что мама половину статуэток, книг убрала. То, что осталось, поставила так, как ей нравится. В первый раз я промолчала, потому что не хотела обижать маму, ведь она хотела сделать мне приятное и навести порядок. Во второй раз, когда она рассортировала всю мою одежду, нижнее белье, Постирала то что не нужно было стирать, я решила — с меня хватит. И вот с того самого памятного момента у нас началась война. Война за мою свободу, как в квартире, так и в личной жизни. И кстати, я и собаку купила отчасти назло ей, чтобы матушка не так часто ко мне домой приходила. И знаете, сработало, Полина Владиславовна прекратила свои постоянные поползновения на мою квартиру. Зато её сменила бабушка, которая ничего и никого не боялась. Бабуля у меня вообще мировой человек. Такой мировой, что порой хочется сбежать от неё на край земли и побиться об сковородку головой. — Арин, мне крайне тревожно, — мама села за стол, — куда ты пойдёшь? Продавцом или же поломойкой? Арина у нас очень маленький городок, здесь нельзя устроиться на хорошую должность, не имея блат. — Мам, угомонись, пожалуйста. – Сделала нам кофе, достала из шкафа горький шоколад и тоже села за стол. – Я не планирую быть ни продавцом, ни уборщицей, ни стриптизёршей и не дай бог блин какой-нибудь пилонщицей. Хочу работать так, как привыкла, но за большие деньги. — Которых ты в нашем городе не сможешь получить. Ариш, ты ведь сама прекрасно знаешь, что зарплата от двадцати до тридцати тысяч очень даже неплохая. Хватает на квартиру на собаку на еду и ладно. Закатила глаза. Мама у меня прекрасный человек, только крайне не понимающий. Я очень хочу работать там, где я получаю много денег и удовольствия. А Петровы меня эксплуатировали за маленькую цену, и мозг выносили, так как не выносил никто в этой жизни. Хотя возможно бабушка с ними могла бы посоревноваться. И как мне объяснить маме, что не нужно за меня переживать? Что не нужно ко мне заявляться домой в пять утра и требовать объяснения. Сделала глоток кофе, отломила кусок шоколадки и зевнула так, словно сейчас мои глаза закатятся вверх, и я усну, сидя на стуле. Мама смотрела на меня с сочувствием в глазах. Она считала, что моя жизнь закончилась, и я теперь буду побираться по всем предприятиям нашего села. Я посмотрела в окно. Начинало светать. Забавно я никогда не любила рассветы встречать дома. Одно дело Мальдивы или острова какие-нибудь. Да та же самая Турция пришлась бы кстати. Все же прекрасно наблюдать за восходом солнца, когда лежишь на шезлонге, слушаешь прибой моря и пьешь какую-нибудь Маргариту. — Милая я с работой тебе все же помогу. Я не хочу, чтобы моя дочь слала безработной. Поэтому завтра я обзвоню всех, кого знаю и напрягу их. Я сглотнула. Учитывая, что у нас город маленький и все друг друга знают хотя бы заочно, то….. До Петровых быстро дойдёт слушок о моем бедственном положении, и я немножко упаду в их глазах. Не хотелось бы этого. Ведь я ушла, можно сказать, на тепленькое местечко, где платят прилично и где меня так не пилят и эксплуатируют. Но мама будет упорно добиваться своей цели. Цели меня опозорить окончательно. —Мам подожди, пожалуйста, с этим, – попросил её я. — Мне нужно время, чтобы отдохнуть, набраться сил. Я сама со всем справлюсь, а если не получится, то попрошу тебя о помощи. Может быть, ты расскажешь про себя и недавнее свидание? —Ты не увиливай темы, мне бабушка все рассказала. И про твоё фиаско с этими развратными вещами, и про свое обещание родить внука в течение двух лет. Между прочим, ты очень обнадежила бабушку. Она уже начала пинетки вязать. — Это лучше, чем тестировать вибраторы, — хмыкнул я. — А бабушка сама виновата. Зачем меня знакомить со всякими мужчинами? Я и сама прекрасно могу с этим справиться, а если я не могу, то это точно не ваше дело. Помнишь, мы не так давно, буквально минут тридцать назад говорили о личном пространстве? Мама нахохлилась, перестала пить кофе. Мы с ней проговорили около часа, прежде чем родительница вызвала такси и уехала домой. Пришлось объяснять всю ситуацию с секс-шопом, рассказывать про бабушкины выверты, про её фантазию и моё поведение в целом. Также поведала про Петровых и то, как они мной пользовались эти годы. Как я задолбалась постоянно трындеть языком, продавая порой откровенную фигню. Мама, конечно, не посчитала своевременным, моё решение уволиться. Ей казалось, что я теперь вообще никуда не устроюсь и буду влачить бедное существование. Я же была настроена оптимистично. Во-первых, поеду в Москву к Ане. Во-вторых, оторвусь в клубах, насыщусь новыми эмоциями и решу, что делать дальше в своей жизни. Возможно, переезд в Москву решит часть моих проблем. Например, с поиском работы. Все же в столице гораздо больше выбора и возможностей трудоустроиться и реализоваться. Опять же можно ходить в театры, в кино и устраивать себе культурную программа хоть каждый день. Потому что в моем городе культурная программа заканчивается лесом. Тоскливо вздохнула, убрала посуду и решила, что раз уж я встала, то пора гулять с собакой. Оделась как настоящий собачник. Спортивки, кеды, худи. Надела на царя шлейку застегнула поводок, и перед выходом ещё раз сильно зевнув, вышла из квартиры. Настроение в полседьмого утра было поганеньким. Я решила не ходить в лес, а обойти дом по окружности, потому что в это время ещё бывает, алкаши заводят песни в лесу и буянят. А Царь у меня слишком царская натура, может, изволите гневаться. Минут пятнадцать я гуляла с собакой. Потом минут пять тупила в доску объявлений, и только после всего этого я решила все же вернуться домой. Собаку помыла покормила лекарствами и пошла полноценно кушать. День обещал быть длинным. Просто безбожно длинным. Потому что планов у меня особо не было. Только немножко поработать, сводить Царя на уколы и возможно даже убраться дома. Неинтересный день нарисовывался. Я себя успокаивала тем, что скоро поеду в Москву. — Да-да,господин Истеричка,—потрепала пса за ухом.— Ты теперь будешь меня видеть часто. Пока не устроюсь на работу. Половина дня прошла без приключений. Царь дал жару ветклинике, и меня заверили, что его лечение идёт, так как нужно и завтра можно завершить лечение. Собака скоро поправиться и я смогу наконец-то выдохнуть. Но, тем не менее, на обратном пути я зашла в зоомагазин и купила намордник. Я решил во, чтобы то ни стало научить Царя не есть всякую фигню на улице. Собачке идея с намордником не понравилось вообще. Ещё бы, мало того, что укол засадили, так еще и на морду что-то натягивают. После клиники я пришла домой и начала драить квартиру. Дело это не быстрое, увлекательное и утомительное. Царь меня систематически бесил, кидаясь то на швабру, то на пылесос. Помню, был он мелкий, так пищал дурниной на тряпки. Я не могла спокойно мыть полы, а если Царь в магазине видел уборщицу… То было целое оперное собачье представление. Ближе к трем часам дня мне позвонила Маргарита, и попросила вернуться обратно на работу. Петровы меня примут с распростертыми объятиями и даже немножко обещали повысить зарплату. Я сразу просекла, что Женя и Александр решили через главного бухгалтера меня оприходовать. Рассмеявшись в трубку, я пожелала Марго удачи и попросила больше не беспокоить. Загрузив в кофеварку кофе, я села за стол и тихо вздохнула. За окном раздался сильный лай тройки собачек. Они гуляли с женщиной, которую тянули за собой, словно лошадки карету. Я искренне сочувствовала их хозяйки, потому что, когда она выходила с ними гулять, они орали блаженно и со всей отдачей. Причём, песики заводились из-за любого шороха, будь то листик клена, или же голубь нечаянно мимо них спилотировал. Я выглянула в окно и покачала головой. Как много на самом деле собак, которые себя неадекватно ведут. И я говорю ни о том, что они на людей кидаются, кусаются или же убегают. Я говорю именно про проблемы в поведении. А у моей бабушки есть знакомые, а у них собака. Она тактильная добрая, хорошая и породистая. Но когда хозяева уходят на работу, она воет. Просто дома постоянно лает, орёт и нервирует всех соседей. И знакомые ба не могу с этим ничего поделать, так как это невозможно изменить. Собака-то уже взрослая. Вздохнула. Сделала себе бутерброды, налила кофе, включила сериал и решила сейчас немножко отдохнуть от бытовухи. Чуть позже меня ожидает подработка, поиск работы, и подготовка к поездке в Москву. Ведь не могу же я впервые за столько времени поехать в старье? Мне точно нужно найти какой-нибудь костюмчик или платье, а может даже купальник, если мы с Анькой решим посетить аквапарк. С такими очень воодушевляющими мыслями, я сделала глоток ароматного напитка и откусила половину бутерброда. *** Стук в дверь прервал мое серфенгирование по просторам интернета. Лай Царя поднял меня с постели и просто вынудил посмотреть на нахала, который потревожил мой отдых. За порогом стояла баба Люда, грозно махая поварешкой. Ее тонкие губы скривились от недовольства, а пухлые щеки перетягивали внимание с маленьких глаз. Фартук заляпан мукой, на ногах старые потертые красные тапки, а на голове платок. Сразу можно сделать вывод, что соседка у меня противная старушка, которая до поросячьего визга ненавидит животных. — Ваша собака, милочка, мешает мне жить! — Заявила она, краснея от злости или же просто прибухнула для смелости. Я же закатила глаза. — Это все? — Фыркнула и стала закрывать дверь, как баба Люда подставила ногу, помешав мне отправиться обратно в постель. — Я не хочу, чтобы она постоянно лаяла, бегала тут по подъезду и раскидывала свою шерсть. Вздохнула. — Я тоже не хочу, чтобы вы постоянно со всеми скандалили, доматывались до соседей и раскидывали песок, который с вас сыпется. Уборщица жалуется, знаете ли, — нахамила ей. Вообще, я не люблю ругаться с пожилыми людьми, и стараюсь этого не делать. Но баба Люда просто просила леща. То ей кот Васька с первого этажа в горшок цветочный нагадил, то канарейка из 206 залетела, обгадила окно и улетела, то енот из 199 ей мусор под квартиру принес. И это только мой подъезд! — Животные — зло, пришедшее в этот мир! Вот если ваша собака укусит, — и грозно посмотрела на притихшего Царя, — то его усыпят. Арина, спокойно! Перед тобой больная на голову старушка. — Людмила Алексеевна, попрошу вас убрать ногу с моей собственности, или же мне придется вызвать полицию. И да, в следующий раз я ваши угрозы запишу на диктофон. — Паршивка! — Заверещала бабушка. — Да я твоего кобеля распну! Дверь напротив открылась, и Полина, еще одна моя соседка, мстительно выдала: — Если с милым песиком что-то случится, то я пойду свидетелем.… Да и вообще, если в нашем дворе начнут погибать и пропадать животные, мы сразу смекнем, кто виноват. Бабка развернулась, уперла руки в бока и процедила: — Ты со своей крысой плодишь тут мышей! Вонь стоит несусветная… — Арин, я вызову сейчас и скорую, и дурку, и полицию… Тут, кажется обострение началось. — Себе вызови, дура! — Рыкнула бабка и затопала по лестнице. Я повертела пальцем у виска. — Совсем спятила, — выругалась Полина. — Моя Лариска плодит мышей, слышала? И это бабка еще про игуану не знает… Истерика случилась бы. Пожала плечами. — Не знаешь, у нее есть дети, внуки? — Спросила у соседки. — По-хорошему, их бы предупредить… — Сын, как я слышала алкаш и живет в деревне, а внуки за границей. Бабка никому не нужна, хотя и неудивительно… Характер тот еще. — Характер не характер, а чисто по-человечески жалко, — вздохнула. — Хотя если она что-нибудь сделает с Царем, то… — Мы все коллективно напишем на нее заявление в полицию. Поверь, Арин, бабка тут всех уже достала. Вчера к Игнатовым ходила, выносила мозг. Видите ли, их овчарка обмочила клумбу. А позавчера к Кудряшовым… Нахмурилась. Полина хохотнула. — Ну, у них три бестолочи орут вечно. Тут я, конечно, с бабкой солидарна была… Их вой бесит, но все равно… Животные, в чем виноваты?