- Эх, ты, - Туз покачал головой. - Иванов, Петров, Сидоров… - Подумаешь, какое преступление. Ты великолепно знаешь, что по нашему участку кандидатами в райсовет выставлены ткачиха Шохина и милиционер Матвеев. Туз молча развернул плакат и подал его Ларисе. - Не Матвеев, а Захаров, старший лейтенант милиции Николай Александрович Захаров. На, запомни хорошенько его биографию сама, и чтобы сегодня же все избиратели знали, за кого они будут голосовать. Портрет на плакате показался Алексею знакомым. - Постойте, постойте… Где же я видел этого человека? Подождите, неужели это тот самый сержант, который три года назад?.. Старший лейтенант милиции, начальник уголовного розыска Николай Александрович Захаров? Северцев был одновременно и обрадован и удивлен. - Вот так встреча! Вот это здорово! Да ты знаешь, Сережа, что это за человек! Лариса, даже ни разу не взглянувшая на Алексея и делавшая вид, что не замечает его, раздраженно дернула плечиком. - Ну, положим, обыкновенный человек, неплохой работник милиции. И чего тут удивительного? Разве мало бывает хороших людей и среди милиционеров? Эта реплика покоробила Алексея, но он решил не отвечать на нее. Несколько секунд он молчал, потом обратился к Тузу: - Сережа, пусть Былинкина идет на свои репетиции. Ее избирателей возьму я. Они сегодня же будут знать, кто такой Захаров. - Хорошо. Только зайди еще раз к домоуправу насчет крыши. Если будет упираться - припугни. Знаешь как? - Да я из него окрошку сделаю!.. Захватив рулон с плакатами, Алексей почти выбежал из агитпункта. - Вот это встреча, вот это встреча! - повторял он на ходу. - Поздравляю, товарищ Былинкина. Одна гора с твоих плеч свалилась, - сказал Туз, роясь в письменном столе. Лариса благодарно улыбнулась. - Ты знаешь, Сережа, как я тебе признательна. Ты меня так развязал, так развязал. Этот избирательный участок мне не давал дышать, он не выходил у меня из головы даже на репетициях. Туз поправил ремень на гимнастерке и строго сказал: - Порадую тебя еще и тем, что и вторая гора с твоих плеч на днях свалится. Ни в какой Будапешт ты не поедешь! Об этом я тебе заявляю и как руководитель агитколлектива, и как член факультетского партийного бюро, и как твой товарищ… - Сережа!.. - Да, да! Никуда ты не поедешь! Вместо репетиции сегодня пойдешь на комсомольское бюро. Будет стоять твой отчет о работе на участке. Бюро начнется ровно в семь. 12 Толстый, лет пятидесяти, управдом в своей маленькой каморке ворочался, как слон в клетке. - Все понятно, все ясно, но на какие средства я сделаю этот ремонт? Смета! Согласно постановлению Моссовета капремонт в текущем квартале будет производиться только в тех точках, которые комиссией поставлены на первую очередь, как аварийные. Дом, в котором живет эта богомолка, поставлен на вторую очередь. - Меня не интересуют ваши акты, сметы. Я вас последний раз предупреждаю, что у старушки нужно починить крышу. После дождя у нее в комнате потоп. Старуха спит под клеенкой, вы понимаете - под клеенкой? - горячился Северцев. - Не имею права, - развел руками управдом. - Для внепланового ремонта нет фонда. А постановление Моссовета и инструктивное письмо Мосгоржилуправления я нарушать не имею права. Алексей пошел на последнее: - Ну, знаете, товарищ управдом, я вижу, что вашу броню можно пробить только с помощью райкома партии. Как раз сегодня на совещании агитаторов будет первый секретарь. Вот там-то я и расскажу, как вы обложились копной инструкций, а на жильцов вам наплевать. За бездушие, - Алексей прищурился и проговорил угрожающе-таинственно, - вам будут и капы, и спецы, и сметы. Чего доброго, придется познакомиться и с Уголовным кодексом. Заявляю об этом как юрист. Да, да, в Уголовном кодексе есть серьезные статейки. Ох, и крутые статейки! До свидания. Лишь только Северцев захлопнул за собой дверь, домоуправ заерзал на месте. - Ишь ты, студент несчастный. Всю душу вымотал. - Домоуправ, скрипнув стулом, поднялся и подошел к окну. - Эй, молодой человек, товарищ студент! Обожди… В следующую минуту он был уже на улице. - Чего ты горячишься? Ну, чего ты разошелся? Как барышня, обиделся. Это дело нужно обмозговать. Разве я отказываюсь? Нужно все-таки посоветоваться о сроках. Алексей понял, что попал в точку, и продолжал наступать. - Последний срок - завтрашний день. Больше ждать де будем. - Не понимаю, о чем разговор? - Управдом басовито кашлянул. - Все будет сделано. Завтра же выпишу наряд. - Не наряд, а завтра же починить крышу. - Ну, ясное море, не блины же печь. К вечеру все будет готово. - Вот это другой разговор. - Законно и новеньким железом. 13 Наташа лежала неподвижно, бездумно глядя на бледные лилии стенных обоев. Резкий звонок в коридоре заставил ее вздрогнуть. - Ты лежи, лежи, я сама. - Елена Прохоровна пошла открывать дверь. - Здравствуйте, - прямо с порога пробасил Алексей Северцев. - Я агитатор с избирательного участка. - У нас же была девушка, - несколько удивленно проговорила Елена Прохоровна, жестом приглашая его пройти в комнату. - Теперь назначили меня. - Пожалуйста, присаживайтесь. Это моя дочь. Ей что-то нездоровится. При виде больной Алексей несколько смутился и стал говорить тише. - Я принес вам биографию кандидатов. Вы знаете, за кого мы будем голосовать? - Нет. Нам еще не говорили, - точно оправдываясь, ответила Елена Прохоровна. - О, голосовать мы будем за хороших людей. - Интересно, очень интересно. - Любуйтесь! - И Алексей развернул плакат. - Это знатная ткачиха Мария Шохина. А это начальник уголовного розыска старший лейтенант Николай Захаров. - Захаров? Николай? Старший лейтенант? Позвольте, где же мои очки? - Елена Прохоровна засуетилась и никак не могла трясущимися пальцами вынуть очки из футляра. Наташа, как пружина, соскочила с дивана и, бледная, подошла к Северцеву. С плаката, улыбаясь, на нее смотрел Николай. - Наташа, это случайно… - Нет, мама, это не случайно, это он. Читайте, здесь много написано. Растерянность матери и дочери привела Алексея в недоумение. - Простите за любопытство, он, случайно, вам не знаком? - Да, знаком. И не случайно, - тихо ответила Наташа и направилась в свою комнату. - Вы меня простите, но я вас оставлю. Побеседуйте с мамой. Мне нездоровится. - Пожалуйста, - виновато ответил Алексей. - Может быть, я не вовремя? - спросил он, когда дверь за Наташей закрылась. - Нет, нет, молодой человек, вы присаживайтесь. - Плакат с портретом Николая Захарова дрожал в руках Елены Прохоровны. Она пыталась читать, но ничего не разбирала: буквы наскакивали одна на другую.