Но я молчала — уж слишком чудовищной была эта тайна. Исхаков поел серых щей, допил пустую на треть бутылки водки («Тебе лучше не держать теперь алкоголь дома») и пошел к выходу, спешно выписав рецепт на какие-то два препарата. В дверях остановился и поводил перед моим лицом сомкнутыми указательным и большим пальцами. — Я. Ничего. Никому. Не скажу, — выделяя каждое слово, пообещал он. Я залезла в Костин бумажник и протянула Исхакову пять тысяч. * * * Вот что? делить разнополым детям с четырехлетней разницей в возрасте? Но как только Юлька немного подросла, они стали драться за каждую травинку во дворе, за каждую найденную в квартире пуговицу, за каждую завалящую конфетку. А ведь поначалу взгляд маленькой Юли выражал лишь восторг, стоило ей только увидеть брата. Но в первый год жизни сестры Юра не обращал на нее внимания, а когда она начала пытаться всячески его привлекать, получала тычки. Я одергивала старшего, он снова злился на младшую, а та продолжала его задирать. Вскоре я перестала разбираться, кто прав, кто виноват. Гвалт, плач и стукотня прочно вошли в мои дни. Когда вечером возвращался Костя, дети притихали, но теперь он разражался недовольством. …Они оба были уже подростками, и служили мы на Северо-Западе, который казался солнечным и приветливым после Крайнего Севера. Я пытаюсь вытеснить из памяти тот день, когда случайно застала Юру душащим Юлю подушкой. Больше всего, когда я подбежала на дочкин сдавленный крик, меня поразило лицо сына — довольное, без капли раскаяния. — Мама, да мы же просто прикалываемся! — сказал он. — Да, Юлька?! — Да… — испуганно ответила она. Я предпочла не заметить, что этому «да» предшествовал Юрин тяжелый взгляд в сторону сестры. А вечером Костя привел с собой какую-то блондинку в бежевом тренче и очках с кошачьей оправой. Сказал, это Жанна, журналистка гарнизонной газеты. — 15 мая отмечают День семьи, — начала Жанна. — Мы хотим опубликовать небольшие очерки о семьях, которые прибыли к нам недавно. Ну, знаете, такие небольшие теплые рассказы о том, как создавалась ваша семья, что вам позволяет хранить домашний очаг и так далее. — Я не готова, — прошептала я. — Ты — готова, — процедил Костя. — И деток позовите, — обратилась ко мне Жанна, повелительно блеснув стеклами очков. * * * — Ты список написала? — Какой еще список? Я всплеснула руками: — Ну, Юля! Я же тебе говорила — список грехов для генеральной исповеди! И для беседы с батюшкой Наумом может пригодиться. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь