Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 8 из 54 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты имеешь в виду Гитлера? – Разумеется. – Знаешь, очень многие зальбуржцы им восхищаются, – неохотно признала Иоганна. – И вообще многие австрийцы. В газетах много об этом пишут. – Лишь на прошлой неделе в «Зальцбургер Фольксблатт» появилась статья под названием «Гордость Германии», и, конечно, она была направлена против евреев. – Да, я знаю, – мрачно и печально ответил Франц и обвёл взглядом далёкие горные пики. – В Вене всё то же самое, если не хуже. Иногда кажется, что весь мир сошёл с ума. – Ты поэтому уехал? Он окинул её быстрым, изучающим взглядом. – Разве отец тебе не сказал? Она покачала головой. – Нет, он не объяснил, почему ты здесь. Он помолчал, будто собираясь что-то ответить, но лишь пожал плечами. – Ну, неважно. – Биргит говорит, ты понятия не имеешь о часах, – внезапно выпалила Иоганна, и Франц рассмеялся. – Неужели так и есть? – Так и было. Но, надеюсь, за эти несколько недель я кое-чему научился. – Он вновь улыбнулся ей. Судя по всему, к нему вернулось хорошее настроение, и он шутливым и в то же время доверительным тоном спросил: – Ну а ты, Иоганна? Чего ты хочешь от жизни? – От жизни? – Часы ты, как я понял, чинить не хочешь. – У меня нет к этому способностей. Но да, не хочу. – А что тогда? Она пожала плечами, смущённая его вопросом и тем, какие возможности за ним стояли. – Одно время я надеялась пойти на курсы секретарей, – поколебавшись, ответила она. – Но это оказалось невозможно. – На курсы секретарей! – изумился Франц. – Ну да, чтобы потом работать в конторе. – Печатать унылую переписку нудных клерков? Вот уж зря потраченное время. – Мне так не кажется, – ответила она, чуть обидевшись, и он рассмеялся и взял её за руку. Иоганна ему позволила, и по всему её телу пробежала дрожь. Хотя они оба были в перчатках, она чувствовала сквозь шерсть тепло его кожи, как волны электричества. – Я имею в виду, что ты хочешь совершить? – продолжал Франц. – Не что-то простое и заурядное. Что-то настоящее. О чём ты мечтаешь? Ты хотела бы путешествовать? Увидеть мир? Поступить в университет? Прокатиться на верблюде? – На верблюде? – повторила Иоганна, чувствуя, как в ней вскипает смех. – Нет, конечно. – Ну а что тогда? – Он внезапно повернулся к ней и впился взглядом в её лицо, по-прежнему держа её за руку. Во рту Иоганны пересохло, голова бешено закружилась. Она знала, о чём мечтает, но не могла сказать этого Францу. Я хочу, чтобы ты всегда смотрел на меня вот так, держал меня за руку, целовал меня… – Я… я не знаю. – Не принимается, – Франц покачал головой и чуть сжал её руку. – Ты должна что-то придумать. – Я всегда хотела побывать в Париже – сказала она наконец. – Увидеть Эйфелеву башню. У папы есть её фотография, и она кажется мне такой… современной. Он был там в юности, ещё до того, как женился на маме. – Париж, – задумчиво повторил Франц. – Что ж, пусть будет Париж. Она рассмеялась над тем, сколько уверенности было в его голосе. – Ты что же, махнёшь волшебной палочкой, и я там окажусь? – К сожалению, у меня нет волшебной палочки, но однажды мы отправимся в Париж. Я обещаю. Она покачала головой, смущённая его тоном и словом «мы». Они замедлили шаг, потом вообще остановились в живописном месте, откуда открывался вид на деревню, раскинувшуюся далеко внизу, как густо-зелёное волнистое море, и неровные пики заснеженных гор, окаймлявших яркий горизонт.
– Я тебе, наверное, кажусь очень провинциальной, – помолчав, сказала Иоганна, хотя это признание больно задело её гордость. – Отец говорит, что у тебя диплом Венского университета, и ты столько всего знаешь о театре и музыке, философии и математике… – Она закусила губу, стараясь не заострять внимание на том, что и так было очевидным, но тщетно. – А я прочитала очень мало книг, единственный спектакль, который я видела в своей жизни, – «Йедерманн», и то только потому что его бесплатно показывают на площади. – Она смерила Франца откровенным, даже вызывающим взглядом. – И если честно, я невысокого мнения о нём. Столько суеты из-за обычного человека. Франц расхохотался и за руку ближе притянул Иоганну к себе. – Вот поэтому ты мне и нравишься, Иоганна, – сказал он, и его взгляд стал мягким, даже нежным. – Венцы – такие снобы по части всего, что касается их музыки и их театров. Они мнят себя самыми культурными, самыми искушёнными, но на самом деле они просто очень, очень скучные. – Боюсь, что я скучнее. – Нет. – Он притянул её ещё ближе, и теперь они шли совсем рядом. – Ты нисколько не кажешься мне скучной. – Только потому, что мои провинциальные взгляды для тебя в новинку, – заметила Иоганна чуть громче, будто хотела что-то доказать ему, а может быть, самой себе. – Признай это. Ты должен признать. – Вот как, должен? – Глаза Франца заблестели сильнее. – Я думаю, ты просто напрашиваешься на комплименты. – На комплименты? – Хочешь, чтобы я рассказал тебе, какая ты чудесная? Твои золотые косы и сияющие глаза? – Он коснулся её кос, заправленных за уши. – Или хочешь, чтобы я рассказал, как ты меня волнуешь? Что каждый раз, ставя передо мной тарелку, ты будто бросаешь мне вызов? – Вызов? – прошептала Иоганна, едва дыша. – Всё, что ты делаешь, ты делаешь с явной целью, Иоганна. Самое заурядное действие в твоём исполнении становится необыкновенным и волнующим. Может быть, вся твоя жизнь и проходит на кухне, но разумом ты в других сферах. Ты совсем не кажешься мне провинциальной, и я хочу, чтобы ты это знала. Это правда, поняла Иоганна с волнующим трепетом, и она уже это знала. Хотя гордость призывала её быть осторожной, сердце шептало совсем другое, и всё её тело пылало. Её губы изогнулись в древней как мир коварной женской улыбке, и Франц тихо рассмеялся. – Да, ты знаешь, – пробормотал он и притянул её ещё ближе. Он наклонил голову, не сводя с Иоганны взгляда тёмных глаз. Сейчас он меня поцелует, подумала Иоганна. Это казалось немыслимым – что такой красивый, умный, интересный мужчина хочет поцеловать её – её, Иоганну Эдер, знающую лишь кухню да церковь, её, будущее которой казалось таким унылым и предсказуемым. Вот каким станет её первый поцелуй, осознала она с трепетом и ужасом. – Эй, вы двое, – позвала Биргит, и Иоганна отшатнулась от Франца. – Мы нашли место для пикника. Франц, корзина у тебя! – Иду! – воскликнул Франц, высоко подняв корзину, как трофей. Иоганна шла, опустив голову, за ним вверх по склону, и всё её тело горело, хотя он даже к ней не прикоснулся. Неужели я правда его волную? Ей очень хотелось в это поверить, но мешали гордость и страх быть униженной. Она была напряжена и всё же полна надежд. Если он просто развлекается, она спустя пару недель будет брошена и взбешена, но что хуже всего, её сердце будет разбито. Она знала, что не вынесет ни того, ни другого, но боялась, что уже не в силах защититься от чувств. Поднявшись на вершину холма, Иоганна увидела, что все уже сидят в одно й из тех грубо сколоченных альпийских хижин, что разбросаны по всей сельской местности. Мать массировала распухшие лодыжки, Биргит насупилась, а Манфред радушно улыбался им обоим. Лотта стояла на холме в нескольких метрах от них, широко раскинув руки и запрокинув голову. Золотистые волосы сияли в солнечном свете, и она была похожа на ангела. Ангела в шипованных ботинках. – Лотта, что ты делаешь? – воскликнула Иоганна, чувствуя раздражение и вместе с тем нежность. Порой ей казалось, что младшая сестра – не от мира сего. – Молюсь, – заявила Лотта, не открывая глаз. – Разве ты не чувствуешь, что здесь мы ближе к Богу? Я почти могу коснуться неба. – Ну да, ближе почти на тысячу метров, – сухо ответила Иоганна. – Но коснуться его ты сможешь, только если оступишься. Рассмеявшись, Лотта опустила руки и посмотрела на всю компанию. На её лице была написана такая безмятежная радость, что Иоганне показалось – может быть, сестра права и в самом деле, пусть и на миг, прикоснулась к чему-то неземному и вечному. – Не оступлюсь, – ответила она, переведя взгляд с Иоганны на Франца. – А ты чувствуешь, что мы ближе к раю, Франц? Сунув руки в карманы, он качался на каблуках. – Увы, не чувствую, – ответил он с улыбкой, – поскольку я не верю в рай. – Как? – изумлённо вскрикнула Лотта. – Что ты имеешь в виду? – недоверчиво поинтересовалась Иоганна. – Конечно, веришь. Франц покачал головой, по-прежнему улыбаясь. – Боюсь, что нет. И в Бога тоже, если на то пошло. Во всяком случае, на данный момент я придерживаюсь этой версии – не уверен, что какое-либо божество действительно существует, и не сталкивался ни с чем, что могло бы меня переубедить. Иоганне вспомнились жаркие, но дружеские вечерние дебаты между Францем и отцом; она не чувствовала, что обладает достаточным интеллектом или интересом, чтобы в них вмешиваться, но сейчас в памяти всплыли слова Франца о том, что все знания основаны на логике и для всего нужны доказательства. Но разве существование Бога – не самое логичное, что только может быть? – Как можно не верить в Бога? – воскликнула Лотта, вновь широко раскинув руки. – Да ты только посмотри вокруг! Франц медленно обвёл взглядом прекрасные горы, снежные пики вдалеке, холмистые поля, всё ещё зелёные благодаря «струнному дождю». – Что ж, я признаю, – наконец сказал он, – здесь в Бога верить проще, чем в других местах. Лотта покачала головой.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!